Пираты. - Перье Николя - Страница 10

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая

Сам Караузиус родился то ли в Шотландии, то ли в Бельгии – точно не установлено. С ранних лет он ходил на судах лоцманом, приобретя известность как первоклассный моряк. Позже он вступил в римскую армию, где благодаря чрезвычайному таланту и энергии быстро достиг высокого чина. Но такая награда за профессиональные заслуги вскоре начала казаться ему недостаточной. Подобно многим до и после него, Караузиус вошел в соглашение с пиратами, обещав им защиту в обмен на долю в добыче. Имперское правительство разоблачило его и приговорило к смерти.

Получив своевременное предупреждение, он бежал через Ла-Манш в Британию. Здесь Караузиус объявил себя независимым правителем. Его поддержали римский островной гарнизон и большое количество франкских пиратов. В течение семи лет он являлся кем-то вроде корсарского короля Англии, строя и снаряжая флот, оказавшийся достаточно сильным, чтобы разгромить посланную против него римскую флотилию. Смерть Караузиус нашел в 293 году. Он был убит начальником собственных телохранителей.

Король Альфред

Распад Римской империи оставил Англию совершенно неподготовленной и незащищенной от вторжения пиктов, скоттов и целых орд северных пиратов, которые скоро заполонили страну. В течение нескольких столетий после ухода римлян они использовали несчастный остров как неистощимые охотничьи угодья, совершая жестокие налеты на прибрежные селения и города.

Бесчинства и грабежи северных пиратов временно приостановил король Альфред. Жизнь в стране стала относительно спокойной, сильная власть обеспечивала защиту жителей. Более того, в 897 году Альфред приступил к созданию первого английского военно-морского флота. Согласно саксонской хронике, его корабли были нового типа, а некоторые из них, вдвое большие, чем прежние, приводились в движение шестьюдесятью веслами. Альфред издал закон, по которому все норманны объявлялись пиратами, подлежащими в случае поимки немедленной казни без всякого выкупа.

Действенность политики Альфреда проявилась во время царствования его внука, короля Ателстана, который повел английский флот против датчан, напавших на Сэндвич, и разбил их в первом в английской истории настоящем морском сражении. Часть датских кораблей была захвачена, оставшиеся бежали. Датчане вновь приплыли в Англию в 991 году, опустошили побережье Эссекса, встретив лишь слабое сопротивление. Жителям пришлось тогда откупиться десятью тысячами фунтов серебра.

Но скоро датчане вернулись и к 1014 году уже завоевали всю страну.

Впрочем, новые правители принесли с собой одно несомненное благо – сильный флот, который на долгое время обеспечил стране сравнительную не прикосновенность от других пиратских налетов.

В эпоху позднего Средневековья, когда Англия заняла важное место среди европейских государств и ее торговля разрослась, пиратство вновь расцвело пышным цветом, особенно в Ла-Манше и прилегающих водах. Ко временам Генриха III опасность, грозившая торговым судам от ирландских, шотландских, уэльсских и французских разбойников, была уже настолько велика, что суда редко осмеливались в одиночку покидать гавань. Последовала закономерная реакция – сокращение торговли и рост цен. Развитие флота и энергичная военно-морская политика при Генрихе и его наследниках – Эдуарде I и Эдуарде II – привели к временному ослаблению морского разбоя, но после смерти в 1327 году Эдуарда II, «короля морей», военно-морской флот быстро пришел в упадок, а многие из лучших кораблей были проданы частным владельцам. Все вернулось на прежний уровень. И купцы наконец поняли, что могут рассчитывать лишь на свои собственные силы.

Следуя примеру Ганзы, они решили объединить усилия и воспрепятствовать злу. Так родилась Лига Пяти Портов. Первоначально союз включал в себя пять городов – Гастингс, Ромни, Хаит, Дувр и Сэндвич. Позднее к ним присоединились еще два «древних города» – Уинчелси и Рэй. Лига обязалась защищать от пиратов юго-восточное побережье Англии и поддерживать порядок на соседних морях. За эти услуги король жаловал городам некоторые привилегии, самой доходной из которых являлось право обыскивать все купеческие суда, кроме английских, проходившие по Ла-Маншу. Нетрудно догадаться, к чему это привело. Капитаны Пяти Портов имели собственное толкование подобного права, и вскоре суда дружественных держав, не исключая и английские суда, начали страдать от «защиты», которую предоставляла Лига. С подобными «законными» пиратами положение в Ла-Манше и даже в Северном море стало еще более скверным, чем до них. Высшие должностные лица городов сами становились главарями разбойников. Так, в 1322 году мэр Уинчелси, Роберт де Баттейл, попросту отобрал у двух шербурских купцов и корабли, и груз.

Множество жалоб ежегодно стекалось в Тайный совет, и вскоре правительство, разочаровавшись в своем алчном детище, прибегло к наказаниям. Например, известно, что в 1435 году Уильям Морфот, член парламента от Уинчелси, испрашивал королевского помилования за побег из тюрьмы Дуврского замка. А причиной заключения «почтенного» парламентария стал морской разбой на корабле с экипажем, набранным из сотни его избирателей!

Другие города на побережье Англии, естественно, негодовали по поводу привилегий Пяти Портов и той свободы, с которой предоставленные права трактовались заинтересованными лицами. Однажды эта ненависть привела к настоящему сражению между товарищами по оружию. После боя с общим противником эскадра Ярмута атаковала флот Пяти Портов. В результате 25 ярмутских кораблей были сожжены. Взаимные обвинения по этому поводу продолжались почти двести лет. В общем, появление полицейской флотилии в Ла-Манше лишь усугубило плачевное состояние торговых путей.

Самыми бескомпромиссными противниками Лиги Пяти Портов стали города западных графств – Девон и Корнуолл. Поначалу грабежи, совершаемые разбойниками из западных графств, ограничивались соседними городами, деревнями и кораблями, проплывающими близко к их портам. Но, постепенно осмелев, они заплывали все дальше и дальше, пересекая пролив и опустошая побережье Франции. А бретонцы – не такие люди, чтобы спокойно переносить подобное обращение, и очень скоро жителям западных графств пришлось столкнуться с необходимостью оборонять свои жизни и имущество от сильного внешнего врага.

Пиратами были не только мужчины

Вот одна из самых романтичных историй тех времен. Все началось 2 августа 1313 года. Графа Оливье де Клиссона, одного из знатнейших аристократов города Нанта, обвинили в сговоре с Англией, привезли в Париж, где он был обезглавлен. Его голову отослали в Нант, и по тогдашним обычаям, выставили на городской стене в назидание прочим.

Вдова казненного, Жанна де Бельвиль, дама, известная необыкновенной красотой всему королевству, поклялась отомстить за смерть супруга. Она заложила свои поместья, продала драгоценности и обстановку замков, а на вырученные деньги купила и оснастила три прочных корабля. Во главе этой маленькой эскадры графиня Клиссон (под этим именем она вошла в историю пиратства) занялась морским разбоем, уделяя особое внимание побережью Франции. Вдова не щадила никого, кто попадал ей в руки, перерезая глотки, топя корабли, сжигая деревни. В морском бою она всегда первой шла на абордаж. При ней находились два сына-подростка, таких же смелых и свирепых, как мать. Конец графини Клиссон, к сожалению, неизвестен.

Особенно страдала от нападений французских корсаров торговля Дартмута. И вот в 1399 году купец Джон Холи решился на «смелое предприятие против назойливых негодяев». Он зафрахтовал все корабли, стоящие в Дартмутской гавани, и поплыл к берегам Нормандии и Бретани. Эта частная война купеческих капитанов оказалась удачной для англичан. Холи захватил 34 французских корабля с грузом, среди прочего включающим полторы тысячи бочек вина, которые не преминули открыть по случаю победы. Весь Дартмут «покраснел от сладкого французского вина».

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая