Собрание сочинений, том 27 - Маркс Карл Генрих - Страница 9

Оказывая постоянную поддержку передовым борцам пролетариата, воспитывая и обучая их, Маркс и Энгельс в то же время, как показывают их письма, сурово критиковали тех из них, кто допускал отступления от революционной пролетарской линии.

Письма Маркса 1850–1851 гг., а также публикуемые в приложениях письма его жены, Женни Маркс, рисуют обстановку жестоких материальных лишений и страданий, которые выпали на долю Маркса и его семьи в лондонской эмиграции. Постоянная материальная нужда, угроза быть выброшенным на улицу за неуплату долга домохозяину, преследования со стороны кредиторов, болезнь и смерть ребенка, — все это делало порой невыносимой жизнь Маркса и препятствовало его научным занятиям. К этому прибавлялись клевета и травля со стороны враждебного окружения многочисленных клик мелкобуржуазной эмиграции, которые не могли простить Марксу и Энгельсу их непримиримой идейно-политической линии (об этом см., например, письмо Маркса Вейдемейеру 2 августа 1851 г., а также письмо Женни Маркс Вейдемейеру 20 мая 1850 г.).

Материал переписки наглядно показывает, что в тяжелых условиях эмиграции огромную роль в жизни Маркса и его семьи сыграла испытанная, многолетняя дружба Энгельса. Именно в это критическое для Маркса время Энгельс пошел на подлинное самопожертвование — вернулся в контору отца и стал на долгие годы «вьючной скотиной торгашества», чтобы дать возможность Марксу продолжать свои экономические исследования. «Не будь постоянной самоотверженной финансовой поддержки Энгельса, — отмечал В.И.Ленин, — Маркс не только не мог бы кончить «Капитала», но и неминуемо погиб бы под гнетом нищеты» (В.И.Ленин. Соч., 4 изд., т. 21, стр. 32).

Вся переписка между Марксом и Энгельсом является замечательным свидетельством глубокой дружбы, связывавшей в течение нескольких десятилетий этих двух гигантов революционной мысли, «отношения которых, — по выражению В.И.Ленина, — превосходят все самые трогательные сказания древних о человеческой дружбе» (В.И.Ленин. Соч., 4 изд., т. 2, стр. 12).

* * *

В настоящий том включено 21 новое письмо Маркса и Энгельса; эти документы не входили в состав первого издания Сочинений. Некоторые из них, представляющие собой письма, адресованные различным организациям, по своему характеру должны были быть опубликованы в томах, содержащих произведения Маркса и Энгельса за определенный хронологический период; однако поскольку эти материалы были получены или обнаружены Институтом марксизма-ленинизма уже после выхода соответствующих томов, они печатаются в составе настоящего тома. Ряд вновь включаемых в Сочинения писем Маркса и Энгельса был опубликован в русском переводе в советских журналах. Другие публикуются на русском языке впервые, что оговорено в редакционных концовках к этим письмам.

Несколько вновь включаемых в настоящее издание документов относятся к 1843–1844 годам. Из них особый интерес представляет письмо Маркса Фрёбелю и его заявление в редакцию «Allgemeine Zeitung», которые касаются издания журнала «Deutsch-Franzosische Jahrbucher», а также письмо Маркса Фейербаху 11 августа 1844 г., которое содержит важное упоминание о связях Маркса с парижскими общинами Союза справедливых летом 1844 года. Новый материал о мало исследованном периоде биографии Энгельса содержится в двух письмах, написанных Энгельсом в конце декабря 1848 г. от имени Центральной комиссии объединения немецких союзов в Швейцарии. Большой интерес представляет письмо Маркса Блинду 17 июля 1850 г., в котором приводятся новые сведения о деятельности Союза коммунистов летом 1850 года.

Материалы приложений дополняют публикуемые в томе письма и представляют историко-революционный и биографический интерес. К числу этих документов относятся несколько писем жены Маркса, Женни Маркс, Энгельсу и Вейдемейеру, написанных по поручению Маркса. В раздел приложений включено письмо члена Союза коммунистов К.Шрамма И.Вейдемейеру 8 января 1850 г., написанное по поручению Маркса, а также прошение Маркса, относящееся ко времени его пребывания в Бельгии в 1845 году. Некоторые из этих материалов впервые публикуются на русском языке.

В состав настоящего тома не включены юношеские письма Маркса и Энгельса 1837–1841 гг., опубликованные в издании Сочинений Маркса и Энгельса на языке оригинала — «Marx — Engels Gesamtausgabe» (MEGA) и частично вошедшие в первое издание Сочинений. Большая часть этих писем была опубликована в 1956 г. в сборнике: К.Маркс и Ф.Энгельс. «Из ранних произведений». По своему характеру и тематике эти письма Маркса и Энгельса непосредственно примыкают к их работам, включенным в указанный сборник.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ [1]

В ПАРИЖ

[Бармен, начало октября 1844 г.]

Дорогой Маркс!

Ты, вероятно, удивляешься, что я до сих пор не дал о себе знать, и ты совершенно прав. Однако я и теперь не могу еще сказать тебе ничего определенного относительно своего возвращения. Вот уже три недели, как я нахожусь в Бармене и развлекаюсь, насколько это возможно, в обществе немногих друзей и многочисленной семьи, в которой, к счастью, имеется несколько милых женщин. О работе здесь нечего и думать, тем более, что сестра моя ^{1} обручилась с лондонским коммунистом Эмилем Бланком — Эвербек его знает, — и поэтому теперь в доме у нас невероятная беготня и суета. Впрочем, я прекрасно понимаю, что мое возвращение в Париж еще встретит значительные препятствия и что мне, вероятно, придется провести в Германии полгода, а то и целый год. Я, конечно, сделаю все, чтобы избежать этого, но ты не можешь себе представить, какие мелкие соображения, какие суеверные опасения выдвигаются против моего отъезда.

В Кёльне я провел три дня и был поражен невероятными успехами нашей пропаганды. Люди там очень деятельны, но сильно сказывается отсутствие надлежащей опоры. Пока наши принципы не будут развиты в нескольких работах и не будут выведены логически и исторически из предшествующего мировоззрения и предшествующей истории как их необходимое продолжение, настоящей ясности в головах не будет, и большинство будет блуждать в потемках. Затем я был в Дюссельдорфе, где среди наших тоже есть несколько дельных ребят. Больше всего, однако, нравятся мне мои эльберфельдцы, у которых гуманистическое мировоззрение действительно вошло в плоть и кровь. Они серьезно взялись за революционизирование своих семейных порядков и всякий раз отчитывают своих родителей, если те позволяют себе аристократическое обращение с прислугой или с рабочими, — а это уже немало для нашего патриархального Эльберфельда. Кроме этой группы, в Эльберфельде имеется еще одна очень неплохая, но недостаточно определившаяся группа. В Бармене полицейский комиссар — коммунист. Третьего дня был у меня старый школьный товарищ, учитель гимназии ^{2} ; он тоже сильно заражен, хотя никогда не соприкасался с коммунистами. Если бы можно было воздействовать непосредственно на народ, то мы скоро заняли бы господствующее положение. Но это почти невозможно, особенно для нас, литераторов, — мы должны вести себя смирно, чтобы не угодить в тюрьму. Впрочем, тут совершенно безопасно, на нас обращают мало внимания, пока мы ведем себя спокойно, и я думаю, что Г[ессу] с его опасениями просто мерещатся всякие ужасы. Меня здесь до сих пор нисколько не беспокоят, и только один раз обер-прокурор справлялся обо мне у одного из наших. Это все, что до сих пор дошло до меня.

В здешней газете сообщалось, что прусское правительство привлекло Бернайса к суду в Париже и что его судили [2]. Напиши мне, правда ли это, а также сообщи, в каком положении брошюра ^{3} , — она, вероятно, уже готова. О Бауэрах тут ничего не слышно, никто о них ничего не знает. Напротив, на «Jahrbucher» [3]еще до сих пор огромный спрос. Моя статья о Карлейле ^{4} имеет большой успех у «массы» — курьез! — тогда как статью о политической экономии ^{5} читали только очень немногие. Да это и понятно.