Италия. Любовь, шопинг и dolce vita! - Сальвони Татьяна - Страница 6

– Вау, вот это анонс!

Мы приехали к одному из его клиентов, в эту самую пастиччерию, которая называется на латиноамериканский манер «El Fuego». Ехали полчаса. Но оно того стоило. Нас встретили белые стены, белые глянцевые столики, белые изящные стулья с черной глянцевой подкладкой. Во всю стену – картина морского побережья с пальмами. Пахнет сладостями и безмятежностью.

В 9.30 утра бриоши уже кончились. Что, в принципе, в любой другой пастиччерии просто невозможно, до 11.00 они точно всегда есть! Были другие произведения кулинарной мысли, такие слоеные булочки с необыкновенным кремом внутри, маленькие тортики на один зуб, а еще самые волшебные на свете пиццетини – кружочки слоеного теста диаметром примерно 5 см, долька помидора сверху, приправы и запеченный сыр. Их тут же заценил Алехандро. Я же впервые их увидела, такие пиццетини со свежим помидором. В обычных кофейнях они намазаны томатной пастой и часто даже без сыра.

Джулиано оказался симпатичным молодым человеком, невысоким, слегка смущающимся, но улыбающимся так, словно освещен солнцем изнутри. Так открыто, как может улыбаться только человек, живущий в полной гармонии с собой, который постиг смысл своей жизни и видит его в том, чтобы каждое утро выпекать шедевры. Он принес нам божественный капучино и свежевытащенные из духовки булочки. А-ах! Что я могу сказать? Очень жаль, что по утрам сюда так далеко ехать. Даже если у человека была тяжелая ночь и он проснулся в плохом настроении, а тут вдобавок «письмо счастья» пришло из налоговой или штраф на зеленой бумаге, ему достаточно выпить ТАКОГО капучино и съесть ТАКУЮ булочку («Это ты еще бриошь не пробовала, она тает во рту!» – примечание Роби), и у человека появятся силы и заряд бодрости на любые подвиги.

Выходя из белой пастиччерии счастливого Джулиано, я тогда впервые задумалась о халтуре. Что вот есть же люди, которые в принципе неплохо делают свое дело. Взять, например, пиццерию напротив нашего дома. Там пиццайоло (тот, кто готовит пиццу) 20 лет водил грузовик и мечтал делать пиццу. Ближе к пенсии решился, окончил курсы пиццайолов и открыл свою пиццерию «Мартинс». У него там продается фирменная пицца со сливками, которая так и называется – «Мартинс», которую я обожала, считая себя ее фанаткой. А потом пришла за пиццами на вечер, и мало того что ждать заставили почти час (им привалил срочный заказ на 30 пицц), так когда дождалась и, придя домой, открыла коробки, обнаружила, что это настоящая халтура. Сверху по-быстрому размазано три капли томатной пасты и две капли сливок, намек на сыры и остальные ингредиенты – вместо полноценной вкусноты. Так они потеряли двух с половиной постоянных клиентов. А спустя полгода и вовсе закрылись.

Джулиано процветает, в отличие от многих кофеен, пастиччерий, пиццерий и так далее. Он просто делает то, что ему нравится, и так, словно для себя лично. И всем остальным это тоже нравится. Более того, ему поступает много предложений от других баров-кофеен, чтобы он выпекал бриоши и для них тоже, потому что они сказочные. (Ну ладно бриоши, это магия, но почему у него самое вкусное в мире капучино?) Но он оценил свои возможности и понял, что при увеличении производства неизменно станет халтурить. Поэтому он отказался. Он зарабатывает достаточно. Жадности, которая способна заставить его насиловать свою природу, в нем нет. И это очень хорошо! Потому что греет уже одна мысль о том, что есть где-то его маленькая сказочная белая пастиччерия, в которой можно съесть на завтрак концентрированное счастье.

Такую же историю я могу рассказать еще про одного нашего знакомого – Пьера. Когда мы хотим устроить себе лучший в мире обед, мы едем к нему, в его ресторан в Ровато «Старая мельница». На его кухне готовят классические итальянские блюда, но ка-ак! Ты сам так никогда не приготовишь, потому что для Пьера самое главное – качество ингредиентов и конечный результат. Плюс опыт.

– Я знаю Пьера уже 20 лет! – как-то рассказывал наш друг, когда мы с ним обедали именно у Пьера. – Только раньше он был худее в три раза, ха-ха! Он всегда брал рестораны или бары, которые находились в упадке, покупал их за бесценок, и скоро в это место выстраивались очереди. То, что попадает в его руки, тут же становится золотым.

Про очереди – это правда. Мы пришли обедать в обычный будний день, это была дружеско-деловая встреча. Но когда вошли, мы с удивлением обнаружили очередь, состоящую из элегантных мужчин. При этом цены на бизнес-ланч в этом ресторане в среднем на 5–6 евро выше, чем в любом по соседству. Однако в соседних, которые «играют» с ценой, вывешивая на входе призывы вроде «Суперакция: полноценный обед 9,90 евро» (а то и вовсе 8,80), – пустовато. А в ресторан Пьера – очередь.

– Сколько его знаю, – говорит наш друг, – у него всегда было главное правило: сервис только на высшем уровне, иначе нет смысла что-то создавать. Поэтому у него всегда лучший повар, лучшее вино, вышколенные официантки. Для него вот кризиса не существует, наоборот, еще больше клиентов стало.

Психология итальянских масс такова, что если уж тратить, то тратить на хорошее. Тем более когда денег в обрез. А тот ресторатор, что смотрит голодным взглядом на клиента, заранее подсчитывая, сколько сможет с него поиметь, с порога начинает жаловаться на проблемы и экономику, скоро теряет даже самых лояльных посетителей.

Да, мне осталось только развеять миф, который старательно создают сами итальянцы и который уже наверняка сложился у вас к данному моменту. Миф о том, что раньше в Италии всегда был рай, а теперь все стало плохо. Это не так. Рай в Belpaese наступил относительно недавно. И по сравнению с тем, как еще пятьдесят лет назад жила страна, сегодняшнее положение дел можно считать тоже вполне себе достойным.

Сегодня Италия – член «Большой восьмерки», представитель стран первого мира, законодатель мод, один из лидеров по экспорту товаров за границу. Моя свекровь рассказывала, что в ее молодости, то есть полвека назад, никаких стиральных машин в домах не было, стирали вещи вручную, причем даже зимой ходили на канал. И наклонные плиты вдоль итальянских каналов с выемкой для мыла и ребристой поверхностью, которые сейчас красиво поросли мхом и воспринимаются как декоративный элемент, тогда использовались по прямому назначению. Она лично ходила на канал полоскать белье. Ездили все на пыхтящих ломающихся автобусах и велосипедах, машина, если и была, то одна на огромный двор. Холодильников не было. Мой покойный свекор, когда женился, работал на заводе, изготовлявшем лед для домашних шкафов, служивших тогда холодильниками. Лед приходилось покупать каждый день. При этом большая часть населения находилась за чертой бедности, зарплаты задерживали, иногда рабочих и вовсе «кидали», царила безработица. Больше половины жителей страны даже не умели читать и писать! И сегодня можно встретить пенсионеров, которые пишут с жуткими ошибками и не читают газет.

В 1980-е жизнь устаканилась, экономика резко пошла на взлет, в быт итальянцев стремительно начали входить деньги, росло благополучие, наступил технический прогресс. Конечно, страна развивалась неравномерно. Север богател и жирел, а Юг страдал от мафиозных кланов, поэтому экономический рост туда доходил с сильным замедлением. Но, кстати, из-за мафиозной клановости сейчас по южанам кризис ударил меньше. Деньги-то гуляют вчерную, неучтенные. Теневая экономика всегда устойчивее. На Юге спокойнее относятся к ограничениям и трудностям, там к ним более привычны. Это на Севере страны упали продажи, одно за другим закрываются предприятия. А на Юге продажи даже выросли. Сейчас многие северяне ноют лишь потому, что к избытку быстро привыкаешь. А кроме того, в итальянском менталитете есть склонность к жалобам. Она не сразу заметна. Однако итальянцы любят постонать о своей горькой долюшке: ох, ну и времена настали, «Гуччи» из новой коллекции теперь не по карману, приходится у китайцев штаны со скидкой покупать, до-о-ожили. Это их тоже роднит с нами, с россиянами. Только мы-то стонем и на судьбу жалуемся чаще в качестве защиты, чтобы не дай бог со стороны не позавидовали и хату не сожгли. А они, если уж затянут свою жалостную песнь, так от всей души, совершенно искренне, и не заметишь, как пустишь слезу да за кошельком полезешь. На, мил человек, купи себе «Гуччи», сил нет смотреть на твои страдания.