Двенадцать башен - Юй Ли - Страница 37

С этого времени дочь Будды Су Инъян и даос Гуйчжэн ревностно занялись благими делами, которые спустя всего несколько лет принесли обильные плоды. На сей счет есть поговорка: «Заблудившийся, который вернулся на праведный путь, драгоценнее чистого золота». Вот и выходит, что ступивший однажды на путь добра не будет больше творить зла, если даже привык к нему с малолетства. Он прозрел и не повернет вспять, не станет совершать недостойных поступков.

Целых десять лет занимались самосовершенствованием Чистый Лотос и Вернувшийся к Истине, никому бы и в голову не пришло, кем был некогда этот даосский подвижник.

К хитроумному мошеннику однажды пришло прозрение, он перестал морочить людей, и все мало-помалу забыли о прежних его проделках. А ведь эти его проделки были куда омерзительнее, нежели посещение веселых заведений. К счастью, Бэй Цюйжун вовремя оглянулся, перестал творить зло и обратился к добру. Это и помогло ему избежать бед и обрести блаженство.

Как-то Чистый Лотос сказала ему:

— Я много слышала о ваших прошлых проделках, знаю их едва ли не все! Вот только никак не пойму истории со строительством залы. Почти за полгода вы предсказали, что к нам явятся благодетели, и они действительно появились. Как же это произошло? Неужели и вправду вы владеете тайнами небожителей, хотя и не всеми?

— Не стану скрывать, сестра. Строительство залы я устроил с помощью все того же мошенничества. Пока я еще занимаю место в своем созвездии, но давно уже чувствую, что моя воровская звезда рано или поздно закатится. И тогда я решил в последний раз воспользоваться своим ремеслом. Словом, обоих благодетелей я просто-напросто надул! Но это было даже приятно, поскольку речь шла о добром деле. Разве можно это назвать преступлением? Просто я не хотел уподобиться Фэн Фу [194], который не смог одолеть тигра и опозорился на всю жизнь.

— Как же вам удалось их провести? А надпись на воротах, а маленькая тыква-горлянка, в которой уместился меч в три чи длиной, или тот архат с книгой подаяний, что собирал деньги на храм? Неужели все это ловкие проделки?

— Именно так! Это вовсе не чудеса. Запомни, что самый простой мошенник часто способен сотворить дело, непостижимое для простого смертного. А я не простой мошенник! Когда я задумал воздвигнуть молельную залу, у меня созрел хитроумный план, как раздобыть изрядную сумму денег. Я все выведал о чиновнике и купце, узнал, что чиновник почитает духов и небожителей, а купец охотно совершает благодеяния в честь Будды. Тогда я нарядил одного своего ученика небожителем, а второго — архатом. Первый отправился в Хугуан, второй — в Шаньси. Сам я, как тебе известно, поехал на родину захоронить прах родителей. Видно, духи мне покровительствовали, ибо по приезде сюда я увидел, что план мой полностью удался. «Если человек вознамерился совершить доброе дело, Небо непременно ему поможет». Но, как говорится, на Небо надейся, а сам не плошай. Поэтому вряд ли справедливо считать подобные проделки обманом.

Монахиня, слушая Бэй Цюйжуна, не переставала удивляться. Оказалось, что надпись на воротах была сделана с помощью черепашьей мочи [195]. Эта жидкость, как известно, протравляет дерево насквозь, и ее невозможно ни смыть водой, ни соскоблить ножом. Меч, с которым пришел небожитель, был полый внутри, а сделан из сплава свинца и олова, который легко разлагается при соприкосновении со ртутью, находившейся в тыкве-горлянке. Вот почему меч мгновенно исчез, как только очутился в сосуде. Изображению архата придали сходство с одним из учеников, который уехал в Шаньси, и поставили на нужное место, а для вящей убедительности сунули в руку книгу подаяний, покрывшуюся впоследствии пылью. Вот почему у купца не возникло никаких подозрений и он не раздумывая совершил благодеяние.

Монахиня слушала мошенника, широко раскрыв от удивления глаза и высунув язык. «Почему свои способности он не обратил на добро? — думала она. — Использовал бы их в ратном деле, как Чэнь Пин [196]или Чжугэ Лян [197], совершил бы великие подвиги на благо трона! А он растратил все свои таланты понапрасну. Какая жалость!»

Пожалуй, монахиня права. Служить государству может и тот, кто не имеет ни степени, ни чина. Разве не может быть героем тот, кому удается пролезть, как говорят, в любую щель или незаметно проползти в траве. И среди тех, кто умеет прокукарекать петухом или стащить, словно пес, чужой кусок, встречаются благородные мужи. Если ранее творивший зло вдруг оглянется назад и пойдет по праведному пути, это принесет пользу и ему самому, и трону.

В свое время оба наших героя, Вернувшийся к Истине и Чистый Лотос, достигли истинного прозрения и каждый, как ему положено, закончил свои дни в этом мире: один взлетел на небо [198], другой преставился, восседая на циновке [199]. Нам точно неизвестно, на каком из небес — восточном или западном — они обрели свое место, неведомо нам также, какой ранг каждый из них получил среди сонма небожителей и бодисатв. Скорее всего, они заняли не очень высокое, но и не самое низкое место.

Наша история имеет удивительный конец. Купец из Шаньси, вернувшись домой, произвел на свет трех сыновей, а чиновнику из Хугуана удалось обрести долголетие, и он дожил до девяноста с лишним лет. Почему все так произошло, нам неизвестно. Возможно, оттого, что доброе дело следует совершать от чистого сердца, не думая о корысти. Лишь тогда придет к человеку истинное счастье. И еще надобно хорошенько помнить, что обманутый не должен замечать обмана — тогда у него есть надежда на воздаяние. Тот, кого обокрали, должен радоваться, ибо избавление от богатства — великое счастье. Если в мире не будет семей, у которых еда и тепло в избытке, кто даст от щедрот своих беднякам? Различие в том лишь, что одно происходит случайно, а другое совершается намеренно! Поэтому потерю следует уподобить приобретению, а кражу — благодеянию.

Есть такие стихи:

Эти стихи сочинил лет двадцать назад один поэт по прозванию Литератор, Мир пробуждающий. Как-то раз отправился он к Тигровому холму [202]на цветочное торжище купить цветов. Здесь были цветы всех оттенков, и так они благоухали, что не хотелось уходить. Вдруг Литератор приметил старика. Перед ним лежала кисть для письма и камень для растирания туши, но, судя по всему, не на продажу. Старик просил каждого написать ему известное изречение или стих. И наш Литератор тут же начертал вышеприведенные строки.