Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего - Махров Алексей - Страница 15

• Предыдущая
• 15/58
• Следующая

Завелся стало быть Волосюк. Усищи дыбом, морда покраснела. С каких это пор, рычит, какие-то купчишки мне, русскому офицеру, указ? Приказываю, мол, двигаться вперед с удвоенной скоростью!

А Хозяин ему ласково отвечает: я, говорит, тебе напрямую не подчинен. Приказ Государя нашего помнишь? Установить с противником контакт, закрепиться и ждать подкрепления. Всего лишь установить контакт, а не брать штурмом Питер! Бронепоезд оказывает отряду посильную помощь, сообразуясь с обстановкой. Применение бортового оружия остается полностью на усмотрение командира бронепоезда!

Тут на Волосюка вообще стало смотреть страшно — того и гляди взорвется. Уже не только лицо, но и глаза покраснели. Начал он было шашку из ножен тянуть, но заметил, как я да Сашка руки на «кистени» положили. Опомнился малость полковник. Но, не сказав более ни слова, кинулся из салона вон. Остальные офицеры переглянулись меж собой да тоже на выход засобирались. Хозяин хоть Государю и друг первейший, но Волосюк — свой, а мы так… черная кость…

Ну, в Лихославле мы ордер походный изменили — один из эшелонов с войсками вперед поставили, а «Железняк» следом пошел. Ну и рванул эшелон воинский вперед — сам Волосюк на нем ехал. Чуть не на полных парах — со скоростью курьерского поезда. А мы так и продолжали плестись. Моряки, ну те, которые к орудиям приставленные, давай ворчать: мол, так мы славы не добудем. Без нас супостата победят! А все из-за робости купеческой… Но Хозяин, слыша такие разговоры, только глазами сверкал, однако заданный темп движения не менял. К вечеру оторвались мы от передового эшелона километров на двадцать-тридцать. И вот движемся мы потихоньку, а тут дрезина инженерной разведки возвращается и докладывает: впереди слышно стрельбу! Ляксандра Михалыч аж затрясся весь и, приказав полностью застопорить ход, полез на крышу вагона — сам послушать решил. А я за ним.

Вот вылезли мы наверх, на самую крышку перископной башни, и стоим. Слушаем. Точно — впереди из пушек стреляют. Верстах в семи от нас. Да хорошо стреляют! Как Хозяин сказал — не меньше дивизиона «большаков» лупит. Да полевушки. Причем лупят не наши — столько стволов нет, да и те, что есть, — малокалиберные.

— Все-таки влетели они в засаду, дурачье! — говорит Ляксандра Михалыч. Причем горько так говорит, не радуясь собственной прозорливости. — А теперь нам, Ерема, придется им на выручку идти — и головы свои класть на условиях, навязанных противником!

Спустились мы с крыши. Скомандовал Хозяин «полный вперед». И понеслись мы, да так, что почти в хвост бронелетучки уперлись. Тут вдруг с дрезины нам сигнал дают: путь впереди разрушен. Ляксандра Михалыч как закричит: «Стоп!!!» «Железняк» встал как вкопанный. В рубке народ чуть с ног не повалило. Поворачивается ко мне Хозяин и говорит:

— А ведь не дураки засаду готовили! Скорее всего пути разрушены впереди и сзади эшелона. — А потом добавляет непонятно: — Нет, все-таки есть у них попаданец — больно грамотный, стервец…

— Что же теперь делать? — спрашивает Никитин. — Противника мы не видим! Стрелять перекидным огнем, с корректировкой — так надо корректировщиков с телефоном вперед выслать!

Ну, это дело мы на учениях отрабатывали — на бронелетучку должны два офицера-моряка сесть да пара дружинников-связистов с телефоном. Вот только пути-то разрушены…

— А «медведи» наши на что? — отвечает Хозяин. — Давай, Ерема, дуй в эшелон обеспечения — готовьте рампы, спускайте броневики на грунт. Благо повезло нам — насыпь тут невысокая.

Ну, это-то мы изначально планировали — случись чего — броневики с платформ спустить. Тренировались даже. Будь даже и повыше насыпь — один хрен управились бы. И получаса не прошло — поставили все четыре «медведя» на колеса. Приспособили на два из них катушки с проводом — на задней броневой плите даже кронштейны специальные для этого были приварены.

А тут и стрельба стихла.

— Может, наши их того… победили? — осторожно спрашиваю я.

— Нет, Ерема, это очень вряд ли! — отвечает Хозяин. — Там по нашим не менее шести десятков стволов долбило. А наши, наверное, даже из вагонов высадиться не успели.

И вздохнул тяжко. Но делать нечего — скомандовал: «По машинам». Полезли мы в броневики. Сашка Ульянов в головном башнером, с ним моряк-корректировщик и дружинник-связист. Я с Витькой Плужниковым — во втором. Витька водителем, я на пулемет. С нами тоже офицер и связист. Да снаружи на броню по четыре дружинника сели. А двум оставшимся «медведям», под командованием Демки Ермилова да Яшки Кузнецова, Хозяин велел сильно в сторону забирать, чтобы, значит, во фланг и тыл супостату выйти.

Ну, тронулись мы потихоньку вдоль путей. С трудом продрались, валя молодые деревца, через мелкий лесочек. А тут и дорожка наезженная подвернулась — пошли уже бодрее. Я почти по пояс из башенного люка высунулся да по сторонам смотрю. И вперед (где-то там супостаты притаились!), и на дружинников (как бы кто-нибудь с брони не навернулся!), и назад — на провод телефонный. Тут главное, чтобы провод равномерно разматывался, а то, не дай бог, зацепится обо что да порвется.

Проехали версты три. Глядь, а навстречу всадник одинокий несется. И вроде как военный — в мундире. Только издалека не понять — свой или чужой. Тормознули мы. А всадник спокойно к головному «медведю» подъезжает и что-то Сашке говорит. А что говорит — мне за дальностью не слышно. Выслушал его Сашка и мне рукой махнул, мол, дальше едем. Рванули мы вперед. Ну, думаю, наверняка этот конный из наших — подмоги просит, дорогу показывает.

Ан нет! Не тут-то было! Как потом выяснилось — ухарь этот вражиной оказался и в засаду нас заманивал.

Проехали мы еще версты две и заехали в ложбинку болотистую. Скорость снизить пришлось — земля больно вязкая. Вот здесь и началось!

Правый склон у ложбинки довольно крутой был, поверху кустами заросший. И вдруг вижу я — а из кустов тех стволы ружейные торчат! Хотел я Сашке сигнал подать, да только Сашка сам это дело заметил. Скомандовал дружинникам — те горохом с брони скатились, а сам в люк нырнул и башню стал в сторону врага разворачивать. Эх, вот только поздно. Всадник этот, что заманил нас, вдруг в сторону порскнул. Ах ты ж сволота такая, думаю, да как дам по нему из «единорога». Тот так и покатился.

Но тут по нам и врезали! Весь склон белым дымом окутался. Ружья-то нам ничего бы и не сделали — броня, как-никак, двенадцатимиллиметровая. Однако мы завязли почти, скорость небольшая. Да врагов много — сотни три. Пули, как горох, по обшивке стучат. Шины в клочья порвало — даром что многокамерные! Встали мы окончательно. Ну, все, думаю, конец нам, только за просто так я не сдамся! Крикнул Витьке, чтобы уходил да моряка и связиста с собой прихватил. Как выбрались они с подбойного борта — я аж вздохнул с облегчением. А потом довернул ствол вправо-вверх и стал кусты длинными очередями поливать. И Сашка тоже жару поддает! Эх, хорошо! Вниз по склону «берданки» покатились, ветки-сучья ссеченные да трупы вражьи! Вдруг со стороны противника тоже пулемет ударил. Наш, «единорог» то есть… И как он у них оказался, черт? А потом к нему еще два или три ствола присоединилось. Поначалу-то мазали они — пулемет машинка тонкая, грамотного обращения требует. Но пристрелялись гады, да и расстояние небольшое…

Головному «медведю» первому досталось — броневик аж качнуло! Ну, твари, ору я, да я вам за друга моего… А они не унимаются — от «медведя» только клочья обшивки летят! Вот и все… Бензобак рванул… Сейчас за меня возьмутся! Первая же очередь броню прямо подо мной продырявила. И осколками той брони — мне по ноге. Добегался, Ерема, думаю, но вот уж хер вам, суки, так просто меня не возьмешь! И продолжаю по краю склона долбить, вражеский пулемет нащупывать. У меня уже лента кончается, но один вроде смолк — достал я его. Однако остальные лихо за меня взялись — мгновение, и мой «медведь» в решето превратился. Хорошо, хоть маска башни несколько попаданий выдержала — там броня в два раза толще. Но «единорог» разбило, а после бензин загорелся. Слава богу, что бак сразу не рванул.

• Предыдущая
• 15/58
• Следующая