Опасное влечение - Джонсон Алисса - Страница 2

Его лицо только усиливало это ощущение. Его глаза и волосы были темными как ночь, его подбородок — тяжелым, скулы — резко очерченными, а его полные губы то и дело складывались в легкую, но дьявольскую улыбку. В такие моменты ей казалось, что он выглядит, как переодетый пират, который решил таким образом пошутить.

Однако больше всего ее раздражало то, что он, благодаря своим габаритам, взгляду черных глаз и невероятно опрятному виду, как бы возвышался над ней и в результате выводил ее из равновесия.

Этот мужчина выглядел подавляюще, по-другому не скажешь. Даже когда их разделял бальный зал — а она обычно старалась, чтобы так и было, — ему все равно удавалось подавлять ее. Это сбивало с толку.

Смирившаяся с неизбежностью того, что он будет подавлять ее этим утром, Кейт позволила себе короткий, но эмоциональный вздох и напрасное, но такое же страстное желание: хорошо было бы взять с собой шляпку. Чтобы устранить беспорядок, в каком пребывали ее волосы, потребовалось бы много времени.

Когда он подошел достаточно близко, она увидела, что он безупречно одет: модные желто-коричневые бриджи, темный сюртук и замысловато завязанный галстук. Она приклеила на лицо невероятно сияющую улыбку, так как давно сделала вывод, что лучшее средство избежать замешательства — притвориться, что ничего не произошло. Как ни печально, но за свою не такую уж долгую жизнь она уже привыкла к притворству.

— Доброе утро, мистер Хантер, — заговорила она самым радостным тоном. — Вы вышли на прогулку? Сегодня прекрасный день для этого.

Если бы мистер Хантер был типичным представителем светского общества, он, вероятно, был бы немного сбит с толку ее внешним видом — не говоря уже о том, что она явно игнорировала свой вид, — а потом любезно притворился бы, что все было, как надо, и проводил бы ее до дома.

К сожалению, мистер Хантер, обладая большим состоянием, имел небезупречное происхождение, и это означало, что его положение в светском обществе было весьма непрочным, и считать его истинным джентльменом было неосмотрительно. Кейт не придерживалась того мнения, что мужчине статус джентльмена должен присваиваться только по праву рождения. Интуиция подсказывала ей, что характер и поведение мужчины говорят о том, джентльмен он… или нет, как в случае с мистером Хантером.

Он остановился перед ней, вскинул темную бровь и долго и внимательно рассматривал ее, всю испачканную, прежде чем сказать:

— Я должен притвориться, что не вижу грязи? Так обычно поступают?

Кейт перестала улыбаться, закатила глаза и обошла его, чтобы начать поспешную прогулку к дому:

— Если бы вас действительно интересовало, как это делается, вы бы не спрашивали.

Он шел рядом, в ногу с ней.

— Как же можно узнать, если не спрашивать?

— То, что я не хочу заметить грязь, должно быть очевидно любому человеку даже с простейшими навыками понимания. — Она поджала губы. — Возможно, у вас была потребность спросить.

Он рассмеялся на это, и его низкий и мягкий смех она нашла приятным, что вызвало у нее раздражение.

— Давайте допустим, — заговорил он после паузы, — что я действительно обладаю некоторыми совсем простыми навыками понимания. Почему тогда я спросил, как вы полагаете?

Она взглянула на него и увидела, что его губы искривились в усмешке.

— Потому что вы хотели развлечься, приведя меня в замешательство.

— Это очевидная неправда, — отозвался он. — Вы уже выглядели достаточно смущенной. Я надеялся вызвать у вас улыбку.

— Я… — Было еще кое-что в мистере Хантере, что сбивало ее с толку. Он был очарователен в своей несерьезности. — Ну… спасибо.

— Мне бы это доставило удовольствие, — сказал он учтиво, — если бы мне это удалось.

— Помнится, я улыбалась, когда вы подошли, — заметила она.

— При виде меня? Как приятно!

Она почувствовала, как в горле защекотало от смеха, и беспощадно подавила его. Ничего хорошего не вышло бы, если бы ей вздумалось поощрить этого мужчину. Но из сопротивления ему также не вышло бы ничего хорошего. Возможно, следовало действовать прямо.

— Ваше высокомерие поразительно, — сообщила она ему.

— Нет смысла делать что-нибудь вполсилы.

Ей снова захотелось рассмеяться. Вместо этого она ускорила шаг.

— Только потому, что что-то можно сделать, не означает, что это нужно делать.

— Только потому, что что-то не нужно делать, не означает, что это нельзя сделать хорошо. — Он подождал немного, прежде чем добавить: — Я полагаю, когда вы упали в пруд, зрелище было впечатляющим.

— Я…

Смех оборвался, и она посчитала причиной того, что случилось после, исключительно то, что ее отвлек этот смех.

Он обошел большой корень ближайшего дуба.

Она этого не сделала и, вероятно, добавила бы пятен от травы на свое светлое платье, если бы он не поддержал ее под руку, когда она падала вперед.

— Осторожно! — Он стоял совершенно неподвижно, крепко держа ее под руку своей большой рукой, пока она выпрямлялась. — Могу я предположить по вашему энергичному шагу, что вы не пострадали в результате несчастного случая этим утром?

Игнорируя иронию в его голосе, так же как и внезапный трепет своего сердца, она осторожно освободилась от его хватки:

— Да, можете. Спасибо.

— Это известие успокоило меня.

Она криво улыбнулась ему:

— Успокоило настолько, что вы готовы пойти по своим делам и оставить меня в покое?

— Не оставлять вас в покое — это дело, которым я планировал заняться, когда вышел из дома.

— А! — Она подняла лицо к нему. — Поэтому вы приехали в Хэлдон? Чтобы досаждать мне?

— Не совсем, иначе я бы постарался приехать раньше.

С такой логикой не поспоришь. Это был последний день домашнего приема ее матери, и мистер Хантер приехал из Лондона только этим утром. Как раз вовремя, чтобы встретить ее, возвращавшуюся с прогулки.

— Вы прибыли на сегодняшний бал, — предположила она.

Вместо ответа он шагнул к ней и наклонил голову, чтобы встретиться с ней взглядом:

— Скажите мне, леди Кейт, — и я спрашиваю не для того, чтобы вы почувствовали себя неловко, а потому что искренне интересуюсь, — что во мне так раздражает вас?

«Вы слишком крупный. Вы слишком очаровательный. Вы заставляете мое сердце биться быстрее. Я бы поставила годовое содержание на то, что вы когда-то были пиратом».

Она могла бы озвучить любую из этих мыслей. Особенно последнюю, которая, она знала, была вызвана ее слабостью к страстным романам.

Но вместо этого она сказала:

— Вы меня подавляете, мистер Хантер.

— Я вас подавляю.

— Да. — Она отчаянно искала какие-нибудь слова, не зная, что к этому добавить. — Это очень невежливо с вашей стороны.

— Я понимаю. — Его губы изогнулись в полуулыбке. — Вы честный человек, не так ли?

— Пытаюсь быть. — Она подождала, пока он сделает шаг назад, или отвернется, или как-нибудь иначе покажет, что ее честное, хотя и не совсем полное, признание подействовало на него. Но он остался совершенно неподвижен. — Вы намерены попытаться перестать подавлять меня?

— Нет. — Он шевельнулся, наконец, но, к ее ужасу, только чтобы поднять руку и нежно убрать прядь волос с ее щеки. — Мне больше нравится раздражать нас.

На его руках не было перчаток, и тепло его пальцев вызвало у нее дрожь. Кейт пришлось отступить назад.

— Вы ведете себя бесцеремонно.

— Разве? — Его губы сложились в дьявольскую улыбку. — Я бы сначала спросил, но любой человек даже с простейшими навыками понимания мог бы понять, что вы заинтересованы…

— Всего хорошего, мистер Хантер.

Хантер не пытался последовать за леди Кейт, когда она устремилась к дому, и не потому что знал, что она не будет рада его компании, и не потому что ему было стыдно за свое на самом деле бесцеремонное поведение. Нет, он остался стоять, на месте, потому что сопровождать леди Кейт не входило в его планы.

А Хантер делал только то, что запланировал. По его мнению, все остальное было пустой тратой времени и сил.