Большая книга ужасов (сборник) - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/69
• Следующая

- Иван Дмитриевич, вы здесь?

Ей не ответили. Белый полог покачивался от легкого ветерка, скрывая от ее глаз тайну. Чудовищная догадка заставила содрогнуться – профессор молчал не потому, что увлекся своими исследованиями, просто он был мертв – поднявшаяся из гроба мумия убила его.

- Иван Дмитриевич, вы здесь? – еще раз повторила Аннушка и, глубоко вздохнув, отважилась заглянуть в палатку.

Профессора внутри не оказалось. Гроб все так же стоял на столе, а вокруг него лежало множество листков бумаги, исписанных рукой ученого. Девочка шагнула к столу, внимательно посмотрела в нарисованное на крышке гроба лицо. Оно пугало, но самое страшное находилось не снаружи, а внутри этого сделанного по форме человеческого тела футляра. Или уже нет?! Вдруг мумия покинула гроб и сейчас, в эти самые минуты, бродит по лагерю, заглядывая в опустевшие палатки? Мысль была довольно нелепой, вздорной, но навязчивой. Аннушка отчетливо видела, что крышку гроба недавно открывали, а потом закрыли, немного сдвинув ее и оставив щель в палец шириной. Может быть, это сделала сама мумия?

От собственной дерзости холодело под ложечкой, но Аннушка понимала, что должна отважиться на это. На всякий случай перекрестившись, отважная исследовательница взялась за крышку…

- Что вы здесь делаете?

От неожиданно прозвучавших над самым ухом слов девочка вздрогнула, крышка выпала из ее рук, со стуком упав на место. Гроб приоткрылся лишь на секунду, но Аннушка уже поняла, что мумия лежит на своем месте. В данный момент больший страх у девочки вызвал рассерженный профессор, застукавший ее на месте преступления.

- Простите… Я не хотела, то есть хотела, но…

- Вы намеревались посмотреть на мумию, милая барышня, и надо признать, это вполне понятное желание.

В обычное время бесцеремонное вторжение в палатку вызвало бы у профессора Соколова реакцию, похожую на ядерный взрыв средней мощности, но сейчас он был удивительно, неправдоподобно спокоен.

- Простите меня, Иван Дмитриевич, пожалуйста! Я собиралась спросить разрешения, но не удержалась, - лепетала Аннушка, все еще не верившая, что ее возмутительный поступок останется без последствий. – Мне так хотелось увидеть настоящую мумию!

- Не советую. Вы никогда не задумывались о том, что не только мы смотрим на тех, кто покинул этот мир, но и они смотрят на нас? Прошлое не умерло, не сгинуло, оно живет своей тайной жизнью, и те, кто пришел из глубины веков, с любопытством и подчас с осуждением разглядывают тех, кто живет ныне.

Профессор здорово смахивал на погруженного в свои мысли лунатика, а его отрешенный взгляд скользил поверх головы Аннушки.

- Я, пожалуй, пойду.

- Нет! – Иван Дмитриевич встрепенулся, поднял вверх палец, будто к чему-то прислушиваясь. – Постойте. Мне кажется, он хочет посмотреть на вас.

- Меня ждут, - напуганная произошедшей с ученым переменой, Аннушка шагнула к выходу, но он, с силой сжав ее запястье, поволок девочку к столу.

- Смотрите!

Так и не отпустив девочку, Иван Дмитриевич неловко, одной рукой начал сдвигать крышку гроба. Прозрачные глаза Аннушки округлились от ужаса. Она, не мигая, следила за действиями профессора. Инстинкт подсказывал ей, что сейчас произойдет нечто непоправимое…

Солнце слепило глаза. Аннушка стояла возле белой палатки, с озадаченным видом озираясь по сторонам. Похоже, у нее случился очередной провал в памяти – яма, в которую рухнули связанные с мумией воспоминания. «А может быть, дело не в мумии, не в проклятии египетской гробницы? – внезапно подумала Аннушка. – Что, если все дело во мне? Мое сознание нарушено, оттого все вокруг кажется чужим и странным. Я просто схожу с ума…»

Солнце медленно сползало к горизонту, собираясь окунуться в спокойную синь моря. К вечеру жара начала спадать. Бродившие неведомо где археологи потихоньку собирались на территории лагеря, переговаривались между собой, смеялись. Спокойная размеренная жизнь текла лениво и неспешно, и только чувствовавшая себя совершенно разбитой Аннушка не принимала в ней участия. Ко всем прочим бедам, вроде безумия и амнезии, она обгорела на солнце и теперь тихонько лежала в палатке, смотря в стену и предаваясь отчаянию.

- Ты что, спать собралась? – удивилась заглянувшая в палатку Ксения. – А ребята хотят посумерничать у костра. Сегодня вечер клевый. Инга Федоровна гитару взяла. Никогда не слышала, как она поет?

- Нет. Я себе спину сожгла.

- Я же говорила! Ты сегодня явно перезагорала.

- Просто у меня полоса невезения – неприятности липнут, как тополиный пух к бархатной юбке.

- Хорошо сказано! Хочешь, я тебе спину помажу? У меня есть хорошая мазь от ожогов.

- Если не трудно.

- Какие проблемы!

Сев возле лежавшей на животе Аннушки, Ксения начала ловко и аккуратно наносить мазь на ее покрасневшую спину:

- К утру будет легче. На личном опыте проверено. Почему ты не с нами, Аннушка?

-Что? – мазь приятно холодила кожу, хотелось расслабиться и отключиться, чтобы, проснувшись завтра, больше не вспоминать об этом неудачном дне. – Ты о посиделках у костра? Видишь, у меня уважительная причина, мне даже можно выдать бюллетень.

- Я прошла через пустыню, и Алик Чижов прошел. Синухет призвал нас к себе, и теперь мы служим ему. А ты не откликнулась на его зов. Дважды он звал тебя, и дважды ты отказалась. Это очень скверно. Такое непослушание не может остаться без последствий.

Аннушка, стряхнув дремоту, хотела повернуться, чтобы посмотреть в лицо болтавшей несуразицу Ксении, но не смогла - ладонь девчонки с силой давила ей на спину.

- Отпусти, Ксения. Ты что, задумала заняться мануальной терапией?

- Господин велел успокоить тебя.

У Аннушки оказалась недурная реакция, а потому она сумела увернуться, когда фонарь, зажатый в руке Ксении, опустился прямехонько на подушку возле самого ее виска. Девочка скатилась на пол, на четвереньках поползла к выходу. Тесная палатка явно не предназначалась для активных действий, но Ксения не собиралась останавливаться на достигнутом и снова бросилась к Аннушке. Девчонки сцепились между собой, как кошки, молча и яростно пинаясь, царапаясь и даже пытаясь укусить одна другую. Силы были примерно равны, а поэтому безобразная девчоночья драка грозила затянуться надолго.

- Что тебе надо?!

- Почему ты не с нами?

- Отстань от меня!

Возможно, Ксения была несколько сильнее Аннушки, но дралась она как-то вяло, без энтузиазма, а потому в конце концов оказалась загнанной в угол шатавшейся из стороны в сторону палатки.

- Ты – чокнутая! – пробормотала Аннушка, хлюпнув носом. – Ищи себе другую соседку!

- Нет, я в порядке, неожиданно разревелась Ксения. – В смысле, я понимаю, что делаю… И действительно хотела ударить тебя, чтобы ты отрубилась.

- Милое признание.

- Пойми, Аннушка, это приказ, его нельзя ослушаться. Те, кто прошли через пустыню, душой и телом принадлежат Черному Колдуну. Мы его рабы. Я понимаю, что это ужасно, что все мы обречены, но уже ничего нельзя изменить! Синухет приказал оглушить тебя, а потом связать и оставить так до утра.

- Знаешь, мне очень трудно не считать тебя сумасшедшей, - Аннушка подалась назад, стараясь держать под контролем все действия Ксении, но уходить не спешила. – О какой пустыне идет речь?

- Разве ты не помнишь?!

На мгновение перед Аннушкой возникло бескрайнее море раскаленного песка, уродливая, поднявшаяся до небес фигура в черном плаще. Видение растаяло так же неожиданно, как и возникло…

- Постой-ка, этот, как его… короче, Черный Колдун – он лежит в гробу?

- Да, но он жив. Синухет подчиняет себе всех, на кого упал его взгляд. Так случилось со всеми, кроме тебя.

- Ясненько. И что ты намерена делать теперь?

- Не знаю, - девочка захныкала вновь. – Он меня накажет. Слушай, Аннушка, это, конечно, глупо, но может, ты позволишь себя связать?

- Это слишком глупо, Ксения. И не смей ходить за мной! Иначе получишь по полной программе.

• Предыдущая
• 49/69
• Следующая