Все тайны ночи - Сэндс Линси - Страница 13

• Предыдущая
• 13/72
• Следующая

— Ну вот… я хотел сказать, что понимаю, почему тетушка Маргарита привезла вас сюда. Я ведь видел, как она переживает из-за Лисианны. Эта ее фобия… — Томас с несчастным видом покрутил головой. — Вы даже не представляете, как это ужасно! Все равно как если бы вы падали в обморок при виде еды и не могли взять в рот ни крошки… и в результате умирали бы голодной смертью. Вся ее жизнь разом пошла наперекосяк… и так продолжается уже много лет.

Томас, нахмурившись, опять заметался по комнате. Потом, взяв себя в руки, снова подошел к кровати.

— Все было еще не так ужасно, пока не умер Жан Клод. Лисианна ничего не имела против, что тетушка Маргарита время от времени ставит ей капельницу, но…

— Кто такой Жан Клод? — перебил его Грег.

— Что? А, это муж тетушки Маргариты. Отец Лисианны.

— А почему вы называете его просто «Жан Клод», а не «дядюшка»? При том, что свою приемную мать вы именуете не иначе как «тетушка Маргарита»? — с внезапным любопытством спросил Грег.

Томас поджал губы.

— Потому что у меня язык не поворачивается так его назвать. Он был никудышным дядей… и таким же мужем и отцом, хотя и очень властным человеком — и вдобавок с очень старомодными взглядами. Старомодными — это еще мягко сказано, — фыркнул Томас. — А доброты в нем было не больше, чем в гремучей змее, уж поверьте мне на слово! Тетушка Маргарита и Лисианна были очень несчастны — старик превратил их жизнь в настоящий ад.

— А как насчет вас?

— Что — насчет меня? — Томас даже растерялся от неожиданности.

— Вы ведь говорили, что ваша тетушка растила и воспитывала вас вместе со своей дочерью, верно? Полагаю, вам довольно часто приходилось иметь дело с вашим дядей. Вашу жизнь он тоже превратил в ад?

Томас небрежно отмахнулся.

— Нет, со мной старик вел себя вполне прилично. И потом, мне так долго пришлось терпеть его присутствие. Едва дождавшись, когда мне исполнится девятнадцать, я собрал вещички и смылся из дому.

— Но ведь Лисианна тоже могла уехать, — заметил Грег.

Томас покачал головой:

— Нет. Жан Клод ясно дал понять, что она останется дома, пока не выйдет замуж.

Грег не поверил собственным ушам.

— Ну, ей совсем не обязательно было его слушаться, — пожав плечами, пробормотал он.

— Вы не поняли — никому и в голову не могло прийти ослушаться Жана Клода. И уж тем более взбунтоваться, — с угрюмым видом буркнул Томас. — Кроме того, Лисси ни за что на свете не согласилась бы оставить мать одну… я имею в виду — один на один с отцом. Тем более что под конец Жан Клод окончательно свихнулся. Иногда с ним было по-настоящему страшно.

— Но он уже умер, — пробормотал Грег. — Кстати, как это произошло?

— Сгорел. Он выпил слишком много… ммм… спиртного и уснул с сигаретой в руке. Естественно, начался пожар… его не удалось спасти.

Грег молча кивнул.

— Во всяком случае, — Томас снова заметался по комнате, — это было самое лучшее из всего, что старик мог сделать для тетушки Маргариты и Лисси, но, к несчастью, такое потрясение не прошло для Лисси даром. Она вдруг стала бояться… что будет с ней, если тетушка Маргарита тоже умрет? Кто будет ее кормить? В результате она решила, что для нее настало время стать… как бы это выразиться? Более независимой. Она пошла работать в приют для бездомных — теперь живет отдельно и старается прокормиться сама, но тетушка Маргарита волнуется… да и вся остальная семья тоже.

— О чем? — с любопытством спросил Грег. В его глазах все это выглядело так, словно смерть деспотичного отца позволила Лисианне сделать первый шаг к тому, чтобы почувствовать себя наконец взрослой. Она была похожа на только что оперившегося птенца, рискнувшего вылететь из родительского гнезда.

— Мы боимся, что она кончит так же, как Жан Клод, — с потерянным видом пробормотал Томас.

— А что, ее отец был алкоголиком? — с некоторым смущением спросил Грег. — Значит, она пьет?

— Нет-нет… во всяком случае, я не замечал, чтобы она сознательно пыталась спиться, — с запинкой проговорил Томас. — Вся проблема в этой ее дурацкой фобии.

Грег потряс головой. Похоже, на каком-то этапе он потерял нить разговора, потому что уже явно ничего не понимал. Но тут Томас вдруг напрягся, и голова его повернулась к двери.

— Мне нужно бежать… тетушка Маргарита идет. — Он бросился к двери.

Тяжело вздохнув, Грег уронил голову на подушку и уставился в потолок. Разговор с Томасом не шел у него из головы. Похоже, у очаровательной Лисианны была довольно тяжелая жизнь, подумал он. У самого Грега мать была доброй любящей женщиной, сестры тоже замечательные, то же самое можно сказать и о тетках, и о двоюродных сестрах — словом, обо всей их семье… кроме отца, неисправимого бабника, обладающего к тому же на редкость скверным характером. К счастью, ему хватило ума сбежать из дому, когда Грег был совсем еще маленьким. Это было самое лучшее, что он сделал для их семьи, но в результате его единственному сыну рано пришлось повзрослеть. Грег рос в окружении одних женщин, только и слышал, что он «единственный мужчина в семье». Ответственность, которую это налагало, была слишком тяжела для хрупких мальчишеских плеч, и, возможно, именно она стала причиной того, что он так до сих пор и не женился. Наверное, подсознательно ему не хотелось расставаться с ролью «единственного мужчины в семье», кумира и баловня матери и сестер. А что было бы, если бы его собственная семейная жизнь окончилась крахом, Грегу не хотелось даже думать…

Невеселые размышления Грега были прерваны легким скрипом и шорохом открываемой двери. Сообразив, что у него опять посетители, Грег приподнял голову и уставился на стоявшую на пороге женщину. Это была давешняя брюнетка в красной ночной сорочке. Осторожно прикрыв за собой дверь, молодая женщина с видимым облегчением вздохнула, словно радуясь, что ей удалось прокрасться незамеченной. Убедившись, что в коридоре стоит тишина, она двинулась к кровати.

— Ой, как хорошо, что вы не спите! — радостно улыбнувшись, прошептала она.

Глаза у Грега полезли на лоб. Глядя, как брюнетка, смущенно потоптавшись на месте, неловко присела на край постели, он принялся гадать, что за новое испытание приготовила ему судьба.

— Все думают, что я пошла в туалет. А я вместо этого пробралась к вам, наверх, — сбивчиво объяснила она. Потом торопливо добавила: — Я Элспет. Мне нужно поговорить с вами… о моей кузине Лисианне.

— А… — кивнув, промычал Грег, тщетно стараясь заставить себя не пялиться во все глаза на молочно-белую кожу, просвечивавшую сквозь кружева и мелькавшую в прорезях кокетливой ночной сорочки, которая явно была для нее маловата. Что-то подсказывало ему, что брюнетка наверняка оскорбится, сообразив, какие похотливые мысли роятся у него в голове при виде этой щедро выставленной напоказ аппетитной плоти.

— Я знаю, что тетушка Маргарита привезла вас сюда, чтобы вы вылечили Лисианну. Но сама Лисси, похоже, уверена, что вы жутко разозлились на ее мать за то, что она так бесцеремонно обошлась с вами, и поэтому ни за что не согласитесь ей помочь… — зачастила она. — Но, понимаете, Лисси и в самом деле нужна ваша помощь! — Элспет замолчала и выжидательно уставилась на него.

— Ясно, — пробормотал Грег, почувствовав, что пауза несколько затянулась. Но, убедившись, что его посетительница продолжает молча таращиться на него и при этом явно чего-то ждет, не выдержал. — Может, объясните наконец, что у нее за фобия? — напрямик спросил он.

Брюнетка удивленно захлопала глазами.

— Вы хотите сказать… что никто до сих пор вам не объяснил?!

Грег молча покачал головой.

— О… — Брюнетка закусила губу. — Ну-у… — нерешительно протянула она, — наверное, мне тоже не следует ничего говорить… тем более когда Лисианна утверждает, что не может читать ваши мысли. Зато тетушка Маргарита наверняка сможет, и если выяснится, что вы уже знаете, что у Лисианны за фобия, она наверняка примется выяснять, откуда вам это известно, и догадается, что я прокралась к вам ночью и… — Брюнетка окончательно перепугалась — глаза у нее разом стали как блюдца. Ее как ветром сдуло с кровати. — Проклятие! Она ведь в любом случае узнает, что я была у вас! — застонала она.

• Предыдущая
• 13/72
• Следующая