В западне - Кунтс Стивен - Страница 75

• Предыдущая
• 75/126
• Следующая

Сидя в своей комнате в общежитии ФБР, расположенном на территории казарм Морской пехоты в Куантико, Харрисон Рональд просматривал утренний выпуск «Пост» в поисках сообщения об обнаруженном трупе Айка Рэндольфа. Все статьи в газете в основном касались покушения. И еще поминутному отчету о состоянии Буша, а также приводились интервью с людьми, которые когда-либо с ним встречались.

Поначалу Форд решил, что ничего нет, но в конце концов он обнаружил статью на странице Б-7 – целых три абзаца:

Ладно, это все же лучше, чем идея с анонимным звонком, хотя Форд был уверен, что кто-то надоумил полицейских пойти туда.

Это его разочаровало. Похоже, что Фримэн и его ребята, учитывая их любовь к чтению, никогда так и не увидят эту пустяковую заметку. Никто из всей их шайки не тратил и доллара в месяц хоть на какое-нибудь чтиво. Если статья не занимает половину первой полосы и не мозолит глаза во всех газетных киосках, они никогда ничего не узнают.

Разве что одна или две телестанции подхватят эту новость и сообщат о ней, когда у них кончится информация о Джордже Буше.

Он швырнул газету на стол.

Все наперекосяк. Посещение Большого жюри откладывалось. Хупера нет – он гоняется за убийцей по всему Мэриленду и северной Виргинии. Фрэдди недосягаем в здании Дж. Эдгара Гувера, а он изнывает от безделья здесь, пытаясь понять, что творится в маленьком шустром мозгу Фримэна Мак-Нэлли.

Ничего хорошего, это точно. После того, как он не появился сегодня ночью на работе, кто-то наверняка проверил его квартиру. Хорошо, что он догадался оставить «мустанг» на стоянке перед перекрестком. Этот простак Фрэдди хотел забрать его в лабораторию ФБР. Харрисон без обиняков объяснил Хуперу и Фрэдди все, что он думает об их интеллектуальных способностях. Его исчезновение не пройдет незамеченным для Фримэна Мак-Нэлли. Да, что он там говорил Толстяку Тони Ансельмо – все можно узнать, если знаешь, у кого спросить, и имеешь достаточно денег?

Харрисон посмотрел в окно на подстриженную лужайку и аккуратно подрезанные деревья.

День стоял пасмурный. Облачно, похоже, будет дождь.

А он сидит открыто на виду у всех – был бы только бинокль. Харрисон Рональд закрыл ставни и потянул за шнур, чтобы опустить жалюзи.

Затем во весь рост растянулся на кровати.

Десять месяцев в пекле, а он до сих пор боится. Кончится это когда-нибудь?

– Ты смотрел сегодня телевизор? – спросил Отт Мергенталер Джека Йоука в понедельник утром. Он стоял в дверях своего кабинета, держа в руке пачку газет. Ежедневно приходя утром на работу, Отт прочитывал «Нью-Йорк таймс», «Чикаго Геральд трибюн» и «Лос-Анджелес таймс».

– Минут пятнадцать, наверное.

– Эти идиоты канонизируют Буша, а он и не собирается умирать. Я посмотрел панегирик Эн-Би-Си за утренним кофе. Если Буш останется жив, у нас впервые в Белом доме появится святой. Демократы в таком случае могут не утруждать себя съездом в 1992 году.

– Разве ты не слышал? Демократы поговаривают о том, чтобы выставить в девяносто втором году кандидатуры Дональда Трампа и Леоны Хэлмсли.

– Прекрати паясничать! Я не шучу. Мне наплевать, сколько слез и патоки прольют эти телевизионные прощелыги после его смерти, если он, конечно, умрет. Но если нет, нам придется жить с политиком, при одном упоминании о котором вся общественность будет лить слезы умиления. Святой Джордж! Тьфу! Меня тошнит от этого.

– О, я не думаю, что все будет так уж плохо, – возразил Джек Йоук. – У людей короткая память. К девяносто второму году республиканцы будут тратить миллионы, пытаясь напомнить избирателям, что Джордж Буш фактически отдал жизнь за свою страну.

– Гм! Бог мой, надеюсь, ты прав. Эта страна прекратит свое существование, если мы начнем хорошо относиться к политикам. Точно так же она перестанет существовать, если у нас останется всего лишь одна влиятельная партия. – И Мергенталер прошествовал в сторону своего застекленного кабинета.

В понедельник утром по всей Америке колесо коммерции едва проворачивалось, если не остановилось вообще. Родители позволили детям не ходить в школу и сами остались дома, сказавшись больными. Телевидение выжидало. От побережья до побережья опустели все улицы, магазины и промышленные предприятия – все принимали участие в национальной драме, неотрывно следя за говорящими головами на экранах телевизоров.

Повседневные программы были оттеснены на задний план. Каждый факт, слух, каждую новость о покушении или о состоянии Президента передавали по нескольку раз, специалисты обсуждали проблему поиска преступников, политики слонялись из одной телекомпании в другую, убеждая зрителей, что штурвал государственной машины находится в надежных руках, и призывая публику к благоразумию.

Однако никто не объяснил, почему необходимо призывать публику к благоразумию. Свое возмущение выразили лишь несколько престарелых леди, позвонивших на телевидение и с горечью в голосе посетовавших на то, что их любимые мыльные оперы вовремя не появились на экране. И тем не менее, звонков оказалось гораздо меньше, чем ожидалось.

Помимо разговоров о личности убийцы и мотивах покушения постепенно стал вводиться новый элемент. Поначалу очень осторожно, в виде эксперимента, на экране появился Дэн Куэйл.

В семь тридцать утра он уже находился в зале для прессы Белого дома, чтобы попасть в прямой эфир всех утренних программ. Произнес несколько заранее приготовленных фраз, а затем в сопровождении многочисленной охраны и мотоциклистов отбыл в военно-морской госпиталь в Бетезде для встречи с лечащим врачом Президента, поскольку Буш все еще находился в коматозном состоянии.

К полудню все программы только и говорили, что о Куэйле. Его жена, дети, родители, его школьные учителя и бывшие профессора из Индианы – все прошли перед камерой, произнося нужные слова. А кто не нашел таких слов – не попали в эфир.

Все телекомпании придерживались практически одного направления. Существовавшее прежде мнение о Куэйле как о человеке легкомысленном и недалеком, вытеснялось тщательно подобранными для эфира словами и фотографиями. Куэйла подавали в президентском свете, говоря о нем совершенно иные вещи. Этим утром бросалось в глаза отсутствие шуточек в его адрес, колкостей, предложений опубликовать на первой полосе его последние перлы, что неизменно сопутствовало освещению в прессе его деятельности с тех самых пор, как Буш избрал его в качестве кандидата в вице-президенты.

В отделе новостей «Пост» Отт Мергенталер, заметив коллективный настрой на ретуширование имиджа Куэйла, начал звонить всем влиятельным политическим деятелям и издателям, пытаясь выяснить, откуда дует ветер.

В Пентагоне, в Объединенном штабе, Тоуд Таркингтон тоже обратил на это внимание. А когда Тоуд что-нибудь подмечал, он немедленно ставил об этом в известность всех окружающих. Сегодня, на его новом рабочем месте, все слушатели оказались старше его по возрасту, званию, и опыта имели больше, но это никак не могло повлиять на манеру поведения болтуна Тоуда.

– У-у, ребята, скажу я вам, они готовят нашего Дэни к большому делу. Им следует включить телевизор в палате у Джорджа. Стоит ему все это увидеть, как он тут же выпрыгнет из кровати и помчится в Белый дом.

– Мистер Таркингтон, – примирительно произнес полковник ВВС, – не могли бы вы?..

– Это неудачная шутка, не так ли? Трепещущий Дэн Куэйл? Гордость Национальной гвардии Индианы? Позовите меня, когда начнется реклама. Я пойду куплю немного кукурузных хлопьев.

– Брось, Тоуд, – вмешался Джейк Графтон. – Тебе нечем заняться?

– Да, сэр. Вы же знаете, на случай непредвиденных обстоятельств я занимаюсь подготовкой плана переоборудования всех А-6 в самолеты для распыления дефолианта, чтобы можно было обработать в Южной Америке все поля, где выращивают коку. Я уже придумал, если смешать его с бензином, можно просто носиться над полями, открыв сливные заглушки в топливных баках и…

• Предыдущая
• 75/126
• Следующая