Путь Дракона - Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер" - Страница 69

В полуденном небе ярко сияло солнце, плащ приятно согревал, даря Гедеру ощущение легкости и уюта. Он прогуливался по черным булыжникам улиц, чувствуя себя почти так же уверено, как и в первые дни в Ванаи. Какой-то мужик из низов, с длинной грязной бородой заметил его, и поспешил убраться с дороги. Молодая смуглая прелестница улыбнулась ему со своего паланкина. Гедер улыбнулся в ответ и наблюдал, как обернувшись, она в свою очередь рассматривает его, удаляясь. Челюсть приятно сводило от улыбок.

Восточные городские ворота были шире, чем южные, с большой аркой тесанного камня, почти такой же высокой, как Королевский Шпиль. Грохоту копыт и повозок вторили крики мелких торговцев. Воняло навозом, животные загаживали улицы с той же скоростью, с какой осужденные за мелкие преступления их убирали. Глашатаи расхаживали под грубыми деревянными вывесками, анонсируя новости, которые можно было узнать от них подробнее за плату: такой-то мясник вымачивает мясо в воде, чтобы увеличить его вес, вспышка оспы в борделе на улице дубильщиков, потерялся мальчик, и назначена награда за его возвращение. Типичные сплетни любого большого города, Гедер слушал, не вдумываясь в содержание. Каждый слог был оплачен, и можно было с уверенностью предположить. что большинство из них было ложью. Гедер задержался у прилавка, за которым безногий Тралгу с мрачным выражением лица торговал сладостями из засахаренной лаванды и медовым драже. Когда Гедер бросил ему монетку, сердитый Тралгу накрыл ее сверху ладонью, буквально вырвав из воздуха.

По ту сторону городской стены, северные равнины уходили за горизонт, зеленые от трав и кустарника, но без единого деревца. Все, что могло сгодиться на дрова, выдрали из земли еще поколения назад. И только холмы нарушали однообразие, подобно ряби, волнующей морскую гладь. Лагерь был разбит на востоке, под сенью города. По совету Джори Каллиама, Гедер приказал организовать его по типу военного поселения, а не как в городе, где дома вырастали в случайном беспорядке. Несмотря на близость Кэмнипола, лагерь был окружен собственным периметром, со своими часовыми, походными кухнями, и временным командующим. Как только он вернулся, к нему заковылял Фаллон Брут, барон Садерлингских высот.

— Какие новости? — спросил Брут. — Перемолвился с Терниганом?

— Нет, пока, — ответил Гедер

— При всем уважении к нему, если он так и будет копаться, все хорошие места на стадионе расхватают.

— Мы могли бы апеллировать к королю Симеону, — предложил Гедер.

— Или ты мог бы отдать приказ самому себе, — сказал Брут, его обвислые усы задергались.

— Даже не обсуждается.

Брут отозвался лающим смехом.

— Ладно, лагерь твой. Я баиньки, отдохну хоть чуток. Маас этим вечером на приеме, а мне время сменяться.

— Есть еще неофициальный бал, — сказал Гедер со всем равнодушием, на которое был способен.

— Ни кто бы не захотел увидеть меня танцующим, — отозвался Брут. Когда он ушел, Гедер задался вопросом, какое из мероприятий могла бы почтить присутствием та смуглянка.

В шатре, его оруженосец уже убрал постель, но книги и принадлежности для перевода оставил там, где и были. Гедер уселся за походный столик, взял томик очерков, над которыми он бился, в переплете из растрескавшейся кожи, и листал тонкие, древние страницы, пока не нашел место, на котором остановился.

Находка оружия этого случилась в горах Синир, что позволило объединенным силам Холлскара и Саракала сломить сопротивление Борха, и в конечном итоге вернуть земли, которые уступили они по договору пять поколений назад. Несмотря на это, не последовало никаких согласованных действ по изучению тайников этих, ни со стороны избранных королей Холлскари, ни со стороны древнейших домов Саракала. Общепринятым объяснением этой невообразимой оплошности был суеверный страх перед чем-то, что в долине было. По имени не известный книжник Атианской Обители так разумеет, что кокон то был с драконами в спячке, спрятан который был Дракисом Буревестником, а, может, и добрым рабом дракона Морада, но более вероятно, что моровое поветрие, конец положившее Борханской экспансии, сделало такие исследования невозможными, а сами горы ограничивали любую экспедицию летними месяцами, и необходимостью доставки продовольствия. Уже одно это должно оправдать более глубокое и систематизированное изучение обуви древнего Холлскара, займусь которым я в следующем разделе.

Синирские горы. Синир. Слово казалось очень знакомым, но он никак не мог вспомнить, где видел его раньше. Однако, это было совсем недавно. И, даже, что-то связанное с Добрым Рабом. Он был уверен в этом.

Легенда, поначалу бывшая лишь любимым времяпровождением, выросла во что-то более интересное. В предрассветные часы, когда он просыпался от кошмаров, Гедер мог бы просиживать над своими книгами, отмечая каждую ссылку, учитывая все тонкости перевода, до тех пор, пока зов огня не оставит его, и он не сможет снова заснуть.

Он не вполне понимал насчет оружия кроме того, что оно сыграло свою роль в последней войне драконов и использовало магию, окончательно отделившую правду ото лжи. Было два комментария, по поводу порчи или заражения крови, но что именно имелось в виду, не было ясно. Должно же где-то быть упоминание ритуалов и заклинаний, с помощью которых Морад дал бытие Доброму Рабу, или описание того, как они действовали, или история, изложенная теми, кто противостоял Мораду и пережил своего врага.

Место, связанное с использованием оружия, несомненно находилось в востоке, среди гор и пустынь, окружавших Холлскар, Борху, Кешет и Пит. Конечно, это составляет огромный участок территории, большинство из которой почти непроходима. Но установив хронологию ссылок, и приняв во внимание, как за века изменились государственные и племенные границы, Гедер подумал, что способен решить задачу исходя из этих граничных условий. Так, например, одна из книг располагала Доброго Раба в восточном Кешете, но использовала устаревшее наименование. Другая называла восток Борхи, употребляя чуть более современный термин. Сравнивая, как менялась граница между ними в промежуточные столетия, Гедер мог бы рассчитать участок, не превышавший четырехдневного конного перехода с севера на юг. А теперь, когда определена местность, что называется Индеш, он бы в него мог пальцем ткнуть.

Впервые в жизни, приступил он к наброску собственного спекулятивного эссе по данному вопросу. Казалось маловероятным, что раздел о древней обуви Холлскари может быть полезен, но — не попробуешь, не узнаешь и, глубоко вздохнув, Гедер оперся на локти, и начал читать. Текст был не ахти какой, но он все еще чувствовал увлеченность предметом. Описание изменений в конструкции перемычек для пальцев, как путеводитель по расовому составу королевского двора было действительно увлекательным, учитывая, что исторические записи за последние шесть сотен лет были планомерно уничтожены за время правления Тирискии-адана. Предположения, что было время, когда до Хаавиркин Холлскаром правили огнеглазые Дартинаи было достаточно, чтобы брови Гедера поползли вверх. Он оказался настолько погруженным в текст, что не обращал внимания на крики, пока оруженосец не ворвался в палатку.

— Господин, — сообщил старик Дартинаи. — В городе. Что-то случилось.

Гедер поднял глаза, какое-то время мысли продолжали двигаться в прежнем направлении, отмечая, как смотрелся бы его оруженосец в царственных коже и золоте Холлскара. Гул голосов и скрежет метала наконец пробились в его сознание, и кровь застыла в жилах от страха. Гедер вскочил из-за стола и выбежал из палатки. Его воображение уже рисовало ему дым над стенами Кэмнипола, пламя Ванаи уже выкрикивало его имя. Дэйвид Брут, сын Фаллона, бежал по полю. Кровь окрасила его тунику алым.

— Кто-нибудь, помогите ему! — закричал Гедер, сорвавшись на визг. — Он ранен! На помощь!

Но люди уже бежали к раненому. Гедер оглянулся, отыскивая следы боя. Дыма нет. Огня нет. А крики все ближе и ближе. Шестеро подбежали к Дэйвиду Бруту, подхватили его, и потащили в лагерь на руках, как на носилках. Гедер поспешил им навстречу. Раненый потянулся к нему, как только увидел.