Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена - Страница 29

Повисла секундная пауза, а потом бабушка уронила глиняный кувшин, который держала в руках.

— Ох-ти ж! — воскликнула она, когда молоко из кувшина, забрызгало ей потертые овечьи чуни и белым пятном растеклось на пороге.

Не знаю, уж кому адресовалось ее 'Ох-ти ж!', моему внезапному прибытию или разлитому молоку, но в нем отразилась вся гамма чувств, которые охватили нынешних жильцов усадьбы.

Пауза затягивалась, словно по Гоголю, когда в пьесе после фразы 'К нам едет ревизор', все актеры замирали. Мы не знали как реагировать, а жильцы усадьбы никак не могли оправиться от шока.

И тут неожиданно Меган, напрочь разбивая тишину момента, осторожно отодвинула меня в сторону и со словами прямо как из рекламы:

— Что стоим?! Кого ждем?! — начала выбираться из саней.

Это и разрушило хрупкий лед молчания.

Ее парень соскочил с передка и помог ей спуститься, потом замер, ожидая, когда вылезу я. Семейство Порриманов и Агна тоже начало активно выбираться. Мальчишки так и вовсе быстрее всех соскочили со своего возка, и уже нарезали вокруг пару кругов, стремясь рассмотреть все и сразу.

Местные жители тоже выпали из ступора: старичок заковылял ко мне, чтобы представится. Бабушка, нырнула вовнутрь, прихватив с собой мальчишку, а женщина тоже пошла к нам. Возникла небольшая сутолока и путаница.

Но вот, наконец, когда я оказалась на твердой земле, вернее на снегу и ко мне смог добраться дедушка, все более или менее определилось

— Миледи, — дедушка, даже не пытался поклониться — дальше было уже некуда, его и так пополам согнуло, и он мог только ходить в позе буквы 'Г'. — Я здешний смотритель усадьбы, Курмст Гивел. К вашим услугам, миледи.

Я ободряюще, можно даже сказать покровительственно, положила ладонь на его руку, которой он опирался на палку.

— Очень рада с вами познакомиться.

— Прошу в дом, — вежливо, как и полагается хорошему слуге, предложил он, услужливо пропуская меня вперед.

Но тут за спиной послышалось:

— Она к нам надолго?! — голос был женским, его тон был гневным, но при этом все было произнесено шепотом, в расчете, что я не расслышу. — Или они как всегда? Приехали, посмотрели, как все разваливается, и умчались прочь веселиться и развлекаться?! А вдруг они решили все продать, а нас выкинуть на улицу?!

Мистер Гивел зашикал, пытаясь осадить женщину.

Но я все услышала и мгновенно догадалась, чего именно она опасается…

Стараясь не выдать, что меня задели ее слова, ведь до этого момента я не знала о том что твориться в усадьбе, однако уже приняла сказанное на свой счет. Я спокойно развернулась и, стараясь как можно ровнее, попыталась ответить на все вопросы сразу.

— Да. Вовсе нет. Пока я здесь, ее продавать никто не собирается.

Пока женщина опешила, сбившись с намеченной линии разговора, я обратилась к мистеру Гивелу:

— Может, все-таки пройдем в дом? Я в дороге слегка озябла, и мне хотелось бы погреться у очага, — и вновь направилась к двери.

За спиной я услышала сдавленный шепот старика, который принялся выговаривать женщине.

— Дейдра, ты что, совсем спятила?! Это же маркиза Мейнмор! Наша хозяйка! А ты?..

— Да хоть сама королева Флоренс Пришедшая! — зашипела она в ответ. — Мало они горя нам принесли?!..

Я сделала вид, что не слышу их разговора. Неспешно пройдя пару десятков шагов, взошла по самодельному крыльцу, сколоченному из грубо отесанных досок, и уже взялась за ручку двери, как вновь обернулась назад, к спорящим старику и женщине.

Мне так не хотелось с первого дня наживать здесь врагов, и поэтому я с мягкой улыбкой спросила еще раз:

— Может, мы пройдем в дом?

— О, миледи! — старик заторопился ко мне. — Вы еще спрашиваете! Безусловно! Это же ваш дом, ваша усадьба!

Он догнал меня на самом пороге и, открыв дверь, первой пропустил внутрь. Напоследок я бросила взгляд на женщину, которая, сжав губы и нахмурив брови, с враждебностью смотрела мне вслед.

Переступив порог дома, я ощутила спертый воздух помещения, где кухня и спальня были объединены в одно. Когда глаза привыкли к царившему полумраку, я начала осматриваться. Комнатушка оказалось весьма тесной и холодной, и, похоже, чтобы хоть как-то сохранить в ней тепло ее редко проветривали. По правую руку от входа находился огромный камин, практически во всю стену, однако огонь в нем едва теплился в уголке. Внутри него висели какие-то цепи, и крюки. Неподалеку от него я увидела самодельную двухъярусную кровать, застеленную лоскутными одеялами, в нише, что образовывали кровать и камин за занавеской, видимо, находились полки или шкаф. У противоположной от камина стены, между двумя дверями, ныне заколоченными досками, стоял комод. И если корпус его был в хорошем состоянии, то ножки оказались сделанными наспех, из четырех чурбачков, подставленных под него. Рядом стояли колченогий стул и два табурета. А посреди комнаты находился массивный стол, прямо вмонтированный в каменный пол или возведенный прямо на нем. Приглядевшись повнимательнее, я догадалась, что это ни что иное, как чугунная кухонная плита, которую накрыли деревянной столешницей.

И тогда я поняла, что эти люди жили на бывшей усадебной кухне, и огромный камин когда-то, когда усадьба находилась в поре своего величия, так же являлся лишь частью кухни и разжигался для приготовления блюд.

Пока я рассматривала их жилье, старик несмотря на свою немощность, подтащил единственный стул к камину.

— Прошу, — указал он на него.

Мне было неудобно, что я заставила старого человека суетиться, однако, понимая, что он делает это от чистого сердца, присела на стул и протянула озябшие руки к огню.

Наступила неловкая пауза.

На улице мои спутники разгружали вещи и припасы из саней. Парнишки бегали вокруг них и радостно голосили. Мальчик, перестав прятаться за бабушку, которая после моего появления в комнате, замерла у стола и теперь выжидающе смотрела на меня, подбежал к окну и, прижав нос к стеклу, пытался разглядеть, что же делают сорванцы Порриманов.

Раздавались уверенные команды Меган, слышалось ворчание Шарля…

Неожиданно дверь распахнулась и в комнату решительно зашла Дейдра. Увидев меня сидящую у камина, она резко остановилась, словно запнулась о невидимое препятствие и тоже замерла неподвижно, как и бабушка. Однако в отличие от выжидательного взгляда пожилой женщины, ее взор горел злым огнем.

Дальше молчать было просто невыносимо, и я попыталась разрядить атмосферу.

— Мистер Гивел, — обратилась я к старику. Похоже, именно он был главой всего этого семейства. — Не могли бы вы мне рассказать, как ваши дела? Как вы живете здесь? Мне крайне любопытно, можно даже сказать важно, знать, как идут дела в усадьбе.

Но не успел он и рта раскрыть, как Дейдра не выдержала и уже в голос, едва не срываясь в слезы, выпалила:

— К чему, ваши учтивые вопросы?! Вы… вы все равно скоро уедете к мужу. И снова… будете купаться в роскоши, когда мы… Вы знаете, что он виноват? Что по его вине Генри сейчас?!.. Ах если бы не эти кони!.. — и закрыв лицо руками, расплакалась.

— Дейдра!.. — раздался хриплый мужской голос из-за занавески, за которой я думала, были скрыты шкаф или полки. — Придержи язык… — тут мужчина закашлялся. — Отодвинь, я хочу посмотреть.

Женщина, быстро смахнув слезы, бросилась в угол и отдернула занавесь. Мне неудобно было смотреть искоса, я встала и… Хорошо, что рядом был стул, я смогла опереться о спинку.

Передо мной на кровати, лежал изможденный мужчина. Было похоже, что он лежал давно, никак не меньше полугода. Лицо его было сильно повреждено, нос свернут на бок, а щека обожжена так, что теперь кожа была сплошным рубцом. Левая рука, что лежала поверх одеяла тоже оказалась обожженной культей. На пальцы, стянутые и спекшиеся в трехпалую конечность, нельзя было смотреть без содрогания. Вдобавок она явно была переломана и неправильно срослась.

— Я хочу увидеть миледи, — прохрипел он и попытался приподняться, чтобы сесть.