Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена - Страница 27

— Так вы наша больная? — несколько невнятно начал он, приближаясь к кровати, на которой я лежала с безучастным видом. — Ну что ж, посмотрим, посмотрим…

Он уселся на пуфик, заботливо подставленный Меган, взял мою безвольно лежащую поверх одеяла руку и принялся нащупывать пульс.

Естественно я только внешне выглядела спокойно, а вот внутренне… Я ж не йог, способный контролировать ритмы сердца, а оно-то у меня стучало лихорадочно, выделывая кульбиты. Доктора это озадачило. Он внимательно осмотрел мое несколько опухшее лицо, заплаканные глаза и еще раз внимательно посчитал пульс. Результаты вновь сошлись.

— Что беспокоит миссис?..

— Миледи Кларенс Мейнмор, — подсказала Меган.

Оказалось, она стояла у него за спиной и не спускала с доктора напряженного взгляда.

— О-о-о! — взволнованно выдохнут тот. Похоже, он не ожидал, что его позовут к столь высокородной пациентке. — Прошу прощения, миледи! — врач нервно поерзал на пуфике. — Я прошу, поделитесь, что…

Я собралась с духом и как можно правдоподобнее постаралась разрыдаться, но вышло нечто среднее между воплем и ревом:

— Он отослал меня-а-а!.. Он меня не люби-и-ит!.. Я… Я-а-а… А он… Ох…

И повернувшись, уткнулась в подушку, чтобы хоть как-то задавить внезапно накативший смех.

Не знаю отчего, но неожиданно меня начало распирать с хохота. Я старалась сдержать его, однако некоторые всхлипы прорывались наружу, а плечи вздрагивали.

— Ну-ну, миледи… — я почувствовала на спине успокаивающую руку доктора.

Но тут как разъяренная фурия подлетела Меган и оторвала от меня мужчину. Слава богу тот счел, что я рыдаю.

— Посмотрите, что вы наделали! Мы только кое-как успокоили ее! А вы?!.. Миледи, миледи, — тут же заворковала она возле меня, оббежав кровать и подойдя с другой стороны, но, увидев мои смеющиеся глаза, еще больше покрасневшее лицо и закушенную с хохота губу, все мгновенно поняла. — Миледи, успокойтесь, — продолжила уговаривать она, не спеша отрывать меня от подушки, и просто гладила по плечу. — Все будет хорошо… Все замечательно… Мы с вами лишь съездим туда, посмотрим что там происходит, а потом сразу-сразу вернемся обратно. Вот увидите. Как только мы приедем, ваш супруг все поймет и пошлет за вами… И любить вас будет пуще прежнего… — и тут же зло бросила доктору: — Вы что не видите, что у миледи нервы?! Спросили бы все у меня. Я ее камеристка.

Я наконец-то справилась со смехом и смогла оторваться от подушки. Сделав вид, что более или менее успокоилась и выбилась из сил, я безвольно перекатилась на бок, чтобы из-под полуопущенных ресниц наблюдать за доктором.

Лицо у того надо сказать было растерянным, похоже, до этого ему не попадались пациенты такого высокого полета, и такие дерзкие камеристки.

А тем временем Меган вновь, как пуля, обежала кровать и, ухватив доктора за руку, потащила к окну. Я проследила за ними взглядом, как вдруг заметила, что на подоконнике… О боже! Там на подоконнике мы забыли половину луковицы! Если доктор ее сейчас заметит… А Меган, как назло, тянет его именно к этому одному из двух окон в комнате.

'Надо что сделать!', - мелькнула мысль, и я начала изображать что задыхаюсь.

Взгляды всех присутствующих тут же обратились ко мне. Ближе всех ко мне была Агна. Она добежала первой и уже склонилась, как я поднялась к ней и, будто бы стремясь распахнуть себе ворот ночнушки, прошипела:

— Лук на подоконнике! — а потом громче, со стоном, добавила для всех: — Окно… Окно…

Началась некоторая сумятица. Доктор не врубишись, что происходит, ринулся назад, Меган за ним, а Агна как раз устремилась на их место. Они на пару секунд застряли в узком проходе у изножия кровати, но тут Агна проскочила и, незаметно захватив лук одной рукой, другой распахнула настежь неплотно затворенные рамы.

Я с облегченным вздохом откинулась на подушки — вроде как упокоилась. А доктор наконец-то добрался до меня, потрогал вспотевший от испуга лоб, пощупал лихорадочный пульс. Едва он закончил, его в сторону вновь оттащила Меган, теперь уже предусмотрительно к двери, и начла что-то тихо втолковывать, периодически указывая на меня и строя при этом скорбные рожицы.

Минут пять они о чем-то поговорили. Вернее, говорила одна девушка, а доктор задавал ей какие-то короткие вопросы. Я же все это время старалась лежать с безучастным видом. А потом доктор направился ко мне.

Достав доисторический статоскоп… Хорошо, для меня доисторический, а для него вполне современный — в виде трубочки с уширениями на концах — один больше, другой меньше и в распахнутый ворот принялся прослушивать меня вовсе без всяких указаний, то есть, не говоря, дышать мне или наоборот не дышать. Потом еще раз пощупал мой лоб, проверил пульс, посмотрел в глаза…

— Я пропишу миледи ладанум. Давайте ей в указанной дозировке два раза в день. Он ей поможет.

И тут подал голос наш конвоир, до этого молчаливо стоящий столбом в стороне.

— А когда мы сможем продолжить путь?

— Думаю через денька два, три. Миледи полегчает, и тогда без вреда для ее здоровья сможете смело ехать, — ответил доктор.

— А если с вредом для здоровья? — угрюмо уточнил гвардеец.

Доктор вскинул на него удивленные глаза, поверх пенсне.

— Тогда я вам не гарантирую, что нервичиские припадки у миледи прекратятся. Боюсь, они даже усилятся.

Когда я увидела, как после этих слов вздрогнул этот здоровяк, то едва не издала торжествующий крик. У нас все получилось! Меган и Агна едва заметно кивнули друг другу. Глаза их светились затаенной радостью.

А доктор тем временем отдал рецепт конвоиру и, подхватив чемоданчик, который он, заходя, поставил на комод у двери, покинул комнату. Гвардеец еще раз окинул нас угрюмым взглядом и тоже вышел, закрыв за собой дверь.

Когда мы остались втроем, то все же шепотом издали ликующий вопль. У нас вышло обмануть охрану и выиграть время на закупку нужных вещей для ссылки в усадьбу.

На следующее утро я, Меган и миссис Порриман отправились на базар. Агну оставили вместо меня в зависимости от ситуации изображать больную или следить за больной.

А получилось так. В тот же день, через пару часов наш конвоир притащил из аптеки бутылочку темного стекла. Меган прямо перед ним демонстративно намешала мне, а потом пошла поить. Я вяло побрыкалась со словами: 'Оставьте! Ах, оставьте!', но потом вроде как выпила и быстренько заснула. Гвардейцы, не смея заходить в комнату к благородной леди, пронаблюдали от дверей и довольные ушли по своим делам. А мы, естественно, отправились по своим.

Первым делом мы прикупили женские мелочи. Я, наплевав на рекомендации герцога 'тратить исключительно на себя', приобрела два свертка бельевого полотна, сверток шерстяной материи на платья и верхнюю одежду, сверток фланели, сверток немаркого серого сатина, пол свертка плотного драпа. Зачем я все это делала? А потому что когда я спросила своих спутниц, где тут магазин или лавка, чтобы я смогла купить удобную одежду, чтобы жить и работать в усадьбе — они удивленно посмотрели на меня и сказали, что мы, мол, все шьем сами, а знатным леди — модистки!..

Да чего говорить — в этом мире только-только изобрели швейную машинку, она была весьма большой, неудобной и стоила она исключительно дорого! Пришлось покупать так же неслабый набор игл в придачу и прочих необходимых мелочей для рукоделия. А тот набор бальных платьев, которым меня наградил его светлость… У меня даже слов для них было! В общем пусть лежит себе в стороне, в коробках. Куда надевать в захолустье кружево и шелка, кринолин и утяжку в талии сантиметров на десять, я не представляла.

Потом мы пошли на рынок, где я придирчиво осмотрела все, что продается из овощей длительного хранения, и особенно, которые из них пригодны для посадки. Картофель в этом мире был, и я благополучно приобрела два мешка семенной картошки, которую мне пообещали принести в гостиницу. Я так же прикупила полмешка мелкого лука, вроде семейного, он в отличие от обычного он мог долго храниться не портясь. Ох как Меган кривилась, когда я брала его, головки все мелкие не больше перепелиного яичка, а вот миз Кейт наоборот, смотрела на все мои действа положительно.