Невидимые нити природы - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 13

Но нутрия не бобр, не выдра и тем более не обезьяна. Она сама по себе. Родом из Аргентины и Чили, из подотряда шиншилл, агути, морских свинок и других южноамериканских грызунов. Весу в ней полпуда, длиной она сантиметров шестьдесят, хвост у нее круглый, с чешуйчатой кожей и немного волосатый, на задних лапах перепонки.

В 1930 году нутрии, как и ондатре, предложили освоиться на широких просторах нашей страны. Но хотя за 40 лет нутрий в нашей стране стало около 200 тысяч, большинство из них живет на так называемом полувольном разведении. Лето проводят в водоемах, к зиме многих из них забивают, а лучших производителей держат до весны в клетках.

Почему ондатру сейчас можно встретить где угодно, а нутрия, хотя ее не раз выпускали в Средней Азии и Закавказье, прижилась не всюду? Для нее губительны морозные зимы и лед на водоемах.

Неуспех акклиматизации нутрии объясняется, по-видимому, и кое-какими ее повадками.

Норы, если берег крутой, она выроет, но неуютные: ни травы, ни шерсти не настелит, так на сырой земле и лежит. И вход в нору не под водой, как у бобра и ондатры, а над нею; большая дыра видна всякому любопытному, и никому не возбраняется сунуть в нее свой нос или палку.

Но и такую нору нутрия роет не часто. Она предпочитает гнездо. Согнет тонкий кустарник, рогоз или тростник так, чтобы получилась более или менее крепкая «подушка», натаскает листьев — и лоток, на котором спит нутрия, готов. Тут под дождем и на ветру до трех раз в год она рождает от одного до десятерых детенышей. К пяти месяцам они уже взрослые.

Жила прежде енотовидная собака, пышными бакенбардами и окраской похожая на американского енота, лишь в Китае, Корее, Японии, Северном Вьетнаме, а у нас на Дальнем Востоке: Амур, Уссури. Но, решив, что этот зверь пушистым мехом полезен (что вполне справедливо) и не очень для птичьего населения новых земель будет вреден (что совсем несправедливо, как утверждают теперь многие охотоведы), решили зоологи ту уссурийскую собаку акклиматизировать по всей стране. Почти всюду она отлично прижилась, а под Москвой, например, этот фальшивый енот — очень обычный теперь зверь. С 1927 по 1957 год около 10 тысяч енотовидных собак привезли и выпустили в 76 областях, краях и автономных республиках Советского Союза. Вот и живет сейчас енотовидная собака почти везде в Европейской России (и даже заходит в тундру у Баренцева моря!), в Прибалтике, на Украине, в Крыму и на Кавказе. В Западной Сибири, Казахстане, на Алтае и в Забайкалье ее меньше, но тоже есть.

Уже в 1935 году объявилась енотовидная собака в Финляндии, а еще через 10 лет — в Швеции, затем в Польше, Чехословакии, еще через 8 лет — в Румынии. В ФРГ, в Вестфалии, первых енотовидных собак увидели и застрелили в 1962 году, однако не ясно, переселились ли они сюда с востока или убежали с местных звероводческих ферм (как это случилось и в Финляндии).

Итак, двинулась енотовидная собака в наступление на запад! Успех акклиматизации зависел во многом от ее собственных способностей. Она в принципе бродяга, к одному месту мало привязана, не спеша, но неутомимо проходит большие расстояния. Любит поймы, кусты у озер и перелески в степи и среди лугов. Таежные дебри ее не прельщают. Плодовита, иногда 19 щенят приносит сразу (но обычно все-таки 7–10). Ест разное: лягушек (а их везде немало!), мышей, ящериц, насекомых, моллюсков, рыбу, птиц, птенцов и яйца, ягоды, фрукты, а когда голодна, то и овес, конский навоз, всякие отбросы. Она (и это тоже очень важно) зимой, с ноября по март или февраль, как медведь или барсук, накопив за лето жир, спит где-нибудь в норе или под выворотом ели. Для собаки повадка небывалая! Но в оттепели часто пробуждается и бродит по лесу, оставляя на снегу довольно разлапистые (в сравнении с лисьими) следы. На Юге, где тепло, может зимой и не спать, а голодные, не накопившие жира «еноты», бывает, и на Севере бродят все морозные месяцы, одержимые одной заботой — что бы такое съесть.

В старой барсучьей или лисьей норе, под выворотом среди корней (на родине, в дальневосточном Приморье, и сама норы роет) обзаводится енотовидная сука многодетной семьей. Самцы из-за самок, говорят, у них не дерутся. Дети родятся, и законный отец их не бросает, а, когда щенки подрастут, приносит им разную добычу.

Самый известный из енотов (особенно тем, кто часто заходит в магазины, торгующие шубами) — полоскун, или вашбер, как называют его меховщики и немцы. Полоскуном же прозвали его за странную повадку — «мыть» в воде, когда она есть поблизости, всякую свою пищу и разные несъедобные предметы. Полощет, трет, опускает, снова ловит передними лапами все, что хочет съесть, так тщательно и долго, что случайной блажью это не назовешь. Но какой в том биологический смысл — непонятно. Некоторые еноты в неволе даже детенышей своих новорожденных моют, и так бессмысленно усердно, что те, случалось, умирали после «стирки».

Родина этого енота — США, южные провинции Канады, Мексика и Центральная Америка (к югу от Панамы). Ростом он с лисицу, буро-серый, на морде «маска» — черные полосы. Хвост с четырьмя — шестью темными кольцами. Когти не втяжные.

Именно на полоскуна похожа наша енотовидная собака, а сам он повадками напоминает соседа своего — опоссума, так же всеяден, так же нередко таскает кур, так же ловко прыгает и лазает по деревьям. Иной раз даже, как ленивец, ползет спиной вниз по тонкому суку, лапами его перебирая. Неплохо и в опоссума играет, притворяясь мертвым, когда пути к бегству отрезаны. И так же, как опоссум или, скажем, медведь, спит зимой в дуплах там, где зимы холодные. Веселый, живой, игривый, любопытный и незлобивый зверь. Ночами деятелен, днем спит на дереве, реже в барсучьей норе. Плавает хорошо и в отлив далеко путешествует за отступившим морем — ловит крабов и рыб в небольших лагунах и впадинах, наполненных водой.

Детенышей два-восемь. У нас родятся они в апреле — начале мая. Наши зоологи акклиматизировали американских енотов во многих местах страны: в Краснодарском и Ставропольском краях, Дагестане, Азербайджане, Узбекистане, Киргизии и Приморском крае. Впрочем, «в последнем районе, — пишет Г. А. Новиков, — акклиматизация протекает неудовлетворительно».

Кроме того, акклиматизировались еноты, сбежавшие из звероводческих ферм в Гессене, Вестфалии и Нижней Саксонии. На площади 50 тысяч квадратных километров живет здесь на воле около тысячи енотов. И еще примерно полтысячи — к востоку от Берлина. Американцы завезли енотов на Аляску и Багамские острова. На этих и некоторых других островах (Гваделупа, Барбадос, Лас-Трес-Мариас) обитают, как считают американские специалисты, пять близких к полоскуну, но особых видов енотов. По-видимому, все-таки это лишь разновидности — подвиды или расы полоскуна. Только южноамериканский енот-крабоед принадлежит к роду полоскунов, и повадки у него такие же, но вид это особый. Если снять с полоскуна (и с хвоста тоже) пушистую шубу и одеть его в мех негустой и короткий, то получим зверя, похожего на крабоеда. Потому и шкуры крабоедов меховщиками не ценятся, и нет их среди миллиона тех енотовых шкурок, которые каждый год в одних лишь США продают на рынках пушнины.

Всего в мире были сделаны попытки акклиматизации 160 видов зверей и птиц. Из них в разное время было завезено в Европу 47 видов млекопитающих и 85 — птиц. Прижились здесь из птиц 13 видов, из млекопитающих — 32 (соответственно 18 и 68 % удачных интродукций).

Каких же именно животных завозили в Европу? Самых разных, даже сумчатых. О некоторых из них стоит рассказать.

Кенгуру Беннета.Родина его — Австралия и Тасмания. В конце прошлого века пытались акклиматизировать кенгуру в четырех провинциях Германии.