На коне — через века - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/23
• Следующая

Перешли Днепр, обратили в бегство «караулы» — разъезды татарские и восемь дней шли степью до реки Калки (приток Дона), переправились через нее.

Битва началась 16 июня 1223 года. Не будем описывать ее — как, кто и куда двинулся, где стояли полки и тому подобное. В общем, из-за несогласованных действий русских князей, из-за бегства союзников их, половцев, которые смяли ряды русского войска, «русские потерпели повсюду совершенное поражение, какого, по словам летописца, не бывало от начала Русской земли».

А победители, татары, «дошедшие до Новгорода Святополчского, возвратились назад к востоку». Больше татары долго не появлялись на русской земле. Исчезли на 13 лет. Тридцатитысячный отряд Джебе и Субута, производя обычную в стратегии татар «разведку боем», не был основной силой, которую татары готовили обрушить на русские княжества.

Эта «основная сила» явилась в 1238 году. Пришел хан Батый во главе трехсоттысячного войска. Цифра «300 000» явно преувеличена: даже если бы все всадники татарские шли по пять в ряд (а по лесным дорогам, точнее — бездорожью более широкой колонной идти они не могли) и плотно голова за хвостом впереди идущей лошади и если учесть, что каждый их воин вел с собой одну-трех, даже и пять запасных лошадей, то растянулись бы они в походе минимум на 200 километров. А чем кормить такую орду солдат и лошадей?

В «рязанских пределах» явилось это войско, разгромив волжских болгар, «лесною стороною с востока». В декабре осадили Рязань и через пять дней взяли ее штурмом и сожгли. Затем такая же участь постигла другие города русские: Коломну, Москву, Суздаль, Владимир… За один лишь февраль месяц 1239 года взяли 14 городов, не считая «слобод и погостов». Ста верст не дошли до Новгорода (весенняя распутица помешала) и ушли на юго-восток, в степь.

В 1240 году Батый взял Киев («киевлянам нельзя было расслышать друг друга от скрипа телег татарских, рева верблюдов, ржания лошадей»). Весной 1241 года он перешел Карпаты и в битве у реки Сайо разбил венгерского короля и опустошил его земли. Затем татары, поразив по пути двух польских князей, вторглись в Нижнюю Силезию. Победили местного герцога. Путь на запад, в глубь Германии, татарам был открыт. Но тут полки чешского короля Вячеслава преградили им дорогу. Татары не отважились вступить в битву, ушли в Венгрию. Оттуда двинулись было в Австрию, но опять войско Вячеслава и герцогов австрийского и каринтийского встало у них на пути. Не решились с ним сражаться татары и ушли на восток. «Западная Европа была спасена», но Русь надолго оказалась обреченной жить под татарским игом.

В чем причина таких совершенно невероятных успехов конного войска? (Пешими у татар в открытом поле сражались только союзники.)

Прежде всего железная дисциплина и необычная тактика. То, что русские князья не выступали против татар сплоченно, единым фронтом, тоже облегчало победы их врагам. Но нас в книге о лошади интересует другое: почему именно конница, а не пехота, как было до татар в истории битв, стала главной боевой силой.

Итак, дисциплина. По закону Чингисхана, исполняемому неукоснительно, беглецов с поля боя казнили без жалости и снисхождения, «если из десятка ^[2] один или несколько храбро бились, а остальные не следовали их примеру, то последние умерщвлялись, если из десятка один или несколько были взяты в плен, а товарищи их не освободили, то последние также умерщвлялись», — пишет русский историк С. М. Соловьев.

Теперь о тактике. Она была очень простой и в то же время эффективной: эшелонированное построение центра и широкий обхват на флангах. Впереди едут небольшие отряды — «караулы». Это и разведка, и дозорное охранение. Сразу в рукопашную схватку татары не вступали: если первый эшелон всадников, осыпав стрелами неприятеля, не смог его опрокинуть, то татары обычно пускались в ложное бегство. Враги устремлялись в погоню, расстраивали ряды своего войска. В суматохе преследования натыкались вдруг скоро на второй, а за ним и третий эшелон центра, более усиленные, чем первый (часть даже чучелами на лошадях! — чтобы казалось больше воинов). А этим уже двум эшелонам ложное бегство строжайше было запрещено. Сильные отряды флангового обхвата замыкали кольцо окружения. Они были заранее посланы «направо и налево в дальнем расстоянии». Но и тут сначала обычно не сражаются татары врукопашную: главное их оружие все еще лук, стрелы из которого били с такой силой, что «против них не было защиты». Когда изранят стрелами много воинов и лошадей неприятеля, только тогда начинают татары «ручные схватки».

Вооружение у татар было простое: лук, топор (лишь у немногих сабли), окованные дубины — палицы и сплетенный из ивы и обтянутый толстой кожей щит. У немногих богатых — шлемы и броня (на лошадях тоже — из кожи). Каждый воин обязан был возить с собой веревки — «для того, чтобы тащить осадные машины».

Главная сила этого войска была в его сплоченности и в лошадях. Каждый воин вел в поход с собой одну, три, пять и даже больше запасных лошадей. У войска, которое шло в наступление, обозов не было — были вьюки, пожитки и разное снаряжение, упакованное в кожаных мешках. Провианта для себя и для лошадей почти не брали.

Лошади кормились тем, что росло на земле, даже и зимой, копытами разрывая снег. А воины кормились лошадьми, забивая жеребят, раненых, ослабевших или охромевших коней, в крайней нужде и запасных здоровых. Но главная пища — это кобылье молоко. Вскрывали и вены у лошадей, собирали кровь и пили ее, смешав с кумысом.

В дальних походах по двое суток татарские всадники не слезали с седел, чтобы отдохнуть и поесть. Даже спали сидя верхом и не останавливая лошадей (лишь пересаживались с уставшей лошади на запасную). Подвижность, маневренность у такого войска были невероятные по тем временам. Одолевая за сутки по сто, даже по двести километров, татарские отряды появлялись вдруг совершенно неожиданно в самых отдаленных местах, где никакая разведка не успевала предупредить о их приближении.

«Русский народ принял на себя всю тяжесть татарского нашествия и спас Западную Европу от монгольского ига ценою огромных потерь и опустошений; цветущие города лежали в развалинах, жители были перебиты, культурные ценности уничтожены. Освобождение Руси из-под монгольского ига стало исторической задачей русского народа в последующее время» (БСЭ).

Говоря о лошади, нельзя не рассказать о казаках, ибо веками слиты они были воедино — конь и казак. Повадки, норов, все достоинства и недостатки своего боевого друга казак знал лучше, чем собственную родню. Из столетия в столетие с большим умением совершенствовали казаки породу своих лошадей. Угоняли после лихих набегов целые табуны восточных лошадей — персидских, арабских, черкесских, турецких, хивинских и прочих, и прочих. Особенно ценились знаменитые аргамаки — ахалтекинские кони. По Хопру, Медведице, Бузулуку и Дону, до реки Донца, на Днепре тоже лошади были поначалу не рослые, крепкие, легкие, неутомимые. Приведенные с Востока кони придали казачьим лошадям большую резвость, красоту экстерьера, благородство форм. Росту тоже прибавили. Прекрасные, ладно скроенные, выносливые кавалерийские лошади издавна были у донских казаков.

А сколько лошадей на Дону паслось в табунах, работало в хозяйстве и на ратное дело призывалось? Во всех войсковых округах сотни тысяч! В прошлом веке — 257 211, в том числе 123 328 маток (данные знатока казачества В. Броневского за 1834 год).

Казаки улучшали своих лошадей. Одновременно шел и другой процесс — складывался особый характер и самого казака, с детских лет привыкшего к тяготам военной жизни и походов. Возможно, именно эта постоянная мобильность, необходимость, а затем и «охота к перемене мест» сделали казака инициативным, сноровистым и изобретательным. Можно назвать десятки казачьих имен, десятки людей, перешагнувших привычный, обыденный рубеж простого воина. Потянулись казаки к неведомому. Военные экспедиции превращаются в географические.

• Предыдущая
• 8/23
• Следующая