Королева войны - Крес Феликс В. - Страница 4

— Но я именно требую объяснений.

— Не имеешь права, госпожа. В твоем распоряжении мой меч и моя жизнь, но мысли — лишь до определенного предела. Требуй объяснений, касающихся твоей безопасности. Мира и порядка в Сей Айе. Войны кого угодно с кем угодно. Я послужу тебе своим мнением и советом — если только ты захочешь его выслушать.

Она кивнула.

— Ладно, не будем об этом.

— Так будет лучше всего, госпожа.

Она снова посмотрела в окно. Его благородие К. Б. И. Денетт не спешил уезжать. Он стоял на самом краю двора, словно, несмотря ни на что, ждал приглашения, веря, что хозяйка Сей Айе отменит свое легкомысленное решение. Она слегка приподняла брови, поняв, сколь дорого обошлась ему подобная попытка обмануть собственную гордость.

— Вообще-то, мне следовало бы тебя наказать. Разве никто не охраняет дорогу в Сей Айе? Каким образом этот человек вдруг здесь появился?

Йокес кивнул.

— Принимаю твой упрек, госпожа. Естественно, я за это отвечаю.

— И ни слова в свое оправдание?

— Мне нечего сказать в свою защиту. Дорога должна охраняться. И наверняка охраняется, поскольку я не верю, что лесные стражи забыли о своих обязанностях. Но дальше она разветвляется, потом эти ответвления снова сходятся. Его благородие Денетт, похоже, сбился с пути и миновал стражников, даже не зная о том. Потом снова вернулся на дорогу. Но это лишь доказывает, что посты охраны расставлены в неудачных местах. Я проверю, как обстоит дело, и отдам соответствующие распоряжения.

— Что ты думаешь об этом человеке? Спрашиваю еще раз, ибо это может касаться спокойствия в Сей Айе, — заметила она. — Ну так что? Не проехал же он через пущу один, без вещей — наверняка его сопровождала свита. Где эти люди? Почему они не прибыли вместе с ним? Может ли из этого следовать, что мне грозит опасность? А может быть, кому-то хочется ускорить решение суда? — спросила она. — Убрать невольницу-обманщицу, которая завладела чужой собственностью, — это ведь вовсе не преступление?

Йокес нахмурился и замолчал. Она набрала в грудь воздуха, но он опередил ее.

— Погоди, госпожа. Я молчу, потому что думаю, только и всего. Опасность? — Он покачал головой. — Нет, вряд ли. Во всяком случае, он не имел дурных… или, скорее, враждебных намерений, отправляясь сюда. Ты позволила мне слышать ваш разговор; его благородие Денетт приехал с каким-то предложением. К сожалению, ты вышвырнула его прочь, госпожа, прежде чем он успел сказать два слова.

— Имею право, это мой дом.

— Конечно имеешь, госпожа. Надеть себе петлю на шею — тоже.

— А тебе бы очень этого хотелось?

Офицер снова устало вздохнул.

— Ты меня потеряешь. А я самый лучший и самый дорогой солдат в Дартане, ваше бла… ваше высочество.

— Уйдешь?

— Умру, госпожа. От потери крови.

— Предложение Денетта, — после долгой паузы напомнила она.

Он снова замолчал. На этот раз она терпеливо ждала.

— Никто в Дартане и пальцем не пошевелит, чтобы пытаться что-либо отобрать у тебя силой, госпожа. Даже жизнь, а может быть, в особенности жизнь. Она на самом деле никого в Роллайне не волнует.

Она прикусила губу, зная, что это действительно правда.

— Вскоре состоится суд, — продолжал Йокес, — и будет вынесено решение, ты знаешь какое. Но, несмотря на это, его благородие К. Б. И. Денетт проделывает долгий, тяжелый и даже опасный путь, чтобы явиться к тебе с неким предложением. Что у тебя есть такое, госпожа, чего не может отобрать суд и что стоило бы подобного путешествия?

— Не знаю. В самом деле не знаю.

— Так может быть, спросишь, госпожа? Его благородие Денетт все еще стоит там и ждет.

— Нет, — отрезала она.

— Предпочитаешь теряться в догадках, госпожа? Строить тщетные предположения, когда объяснение ждет в нескольких десятках шагов?

— Предпочитаю.

Он неожиданно улыбнулся.

— Я бы назвал это гордостью…

— Но поскольку, однако, я не дартанская магнатка, а всего лишь вольноотпущенная невольница, ты назовешь это глупостью, — закончила она.

Случилось невозможное: каменное терпение его благородия М. Б. Йокеса, коменданта личного войска Сей Айе, не выдержало.

— Ради всех сил Шерни, женщина! — воскликнул он, воздев руки к небу. — Да оставишь ли ты меня наконец в покое?! В который уже раз прошу: отпусти меня! Прежде чем мне эта служба поперек горла не встала!

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— А если даже и так, — сказала она, — что тогда? Перестанешь подчиняться приказам?

Он медленно опустил руки.

— Нет, госпожа, — помолчав, с усилием проговорил он, все еще с красным лицом. — Не перестану.

Она внимательно разглядывала его, наконец слегка наклонила голову.

— Все дни и все ночи я одна, — сказала она немного проказливо и вызывающе, но вместе с тем как будто с грустью. — Приходи ко мне вечером, Йокес. Не называй меня «ваше высочество», поговори со мной как… с женщиной.

— Что это должно означать, ваше высочество? — сухо спросил он; румянец на его щеках уже исчез.

— А что это может означать?

— Не знаю и, наверное, не хочу знать.

Кисло усмехнувшись, она отодвинулась от него.

— Что ж, раз так…

Она снова выглянула в окно.

— Я отомщу, — спокойно и совершенно серьезно сказала она. — Ты еще пожалеешь.

После чего неожиданно сменила тему, показав пальцем на двор.

— Он уехал. Ты поедешь следом за ним и выяснишь все, что требуется.

Его благородие Денетт возвращался назад той же дорогой, опершись на луку седла Поводья свободно свисали с лошадиной шеи, голова коня мерно покачивалась в ритме ленивого шага. Всадник, даже сам того не зная, делал все, чтобы оттянуть неприятный момент, когда он окажется среди своих и будет вынужден рассказать о сокрушительном поражении, пусть даже в том и не было его вины.

Но кто мог предполагать?..

Его высочество К. Б. И. Левин, старый господин Сей Айе, пользовался репутацией отшельника и чудака. Все так считали, но никто об этом не говорил. Род К. Б. И. в течение веков занимал причитающееся ему место в Роллайне, владения же его были разбросаны по всему краю. Состояли они, правда, из отдельных деревень, почти не приносивших дохода; своим исключительным положением семейство К. Б. И. было обязано лишь Буковой пуще, откуда поступала немалая рента, причитавшаяся побочным линиям рода. Несмотря на это (а может быть, именно поэтому?), о Буковой пуще старались не упоминать. Его высочество Левин жил там уже много лет, в Роллайне не бывал, гостей не принимал и даже попросту прогонял. Так что его владения обходили стороной — как члены семьи, так и представители всех прочих магнатских и рыцарских Домов. Впрочем, это было не так уж и сложно, поскольку ни у кого во всем Шерере не имелось ни малейших причин для путешествий по самым диким чащобам, к тому же чужим. Из их глубин поступали редкие сорта дерева, большое количество дичи и мехов, а также готовые изделия из кости, рога и шкур. Пуща поставляла также мед и лесные плоды, разнообразные птичьи перья, травы, древесный уголь, смолу и деготь. Ни у кого никогда не возникало проблем с покупкой разрешения на охоту по окраинам пущи, продавались разрешения и на вырубку — все эти вопросы решались практически на месте сидевшим в Роллайне представителем князя Левина, без особых хлопот. Уже хотя бы потому, что Буковая пуща жила своей собственной жизнью, поставляя все необходимое и никому ни в чем не мешая, она редко становилась темой для разговоров. О хозяевах же ее с легкостью можно было забыть, что и произошло, — правда, лишь до того дня, когда умер старый князь, оставив пущу, словно брошенный на дороге мешок с золотом, к которому сразу же потянулись многочисленные руки. Следовало забрать его у того, кто схватил его первым, и передать тем, кому он принадлежал по праву.

Хотя случившееся и вызвало немалый шум, сперва оно вовсе не выглядело скандалом. Бурная история Дартана знала много случаев, когда опеку над имуществом после смерти владельца принимали на себя невольники; в конечном счете их предназначение состояло в том, чтобы служить своему господину, пусть даже и после смерти. Если продолжались споры о праве на наследство, люди Дома опекали имущество как бы от имени всех заинтересованных, от имени рода, к которому они принадлежали и из которого должен был появиться их новый господин. Ведь вполне справедливо, чтобы до решения всех споров имущество управляло само собой… Потому, когда пришло известие о смерти К. Б. И. Левина, отправили лишь специального посланца с соответствующими указаниями и больше ничего делать не стали. Гром грянул лишь тогда, когда посланец вернулся, привезя с собой многочисленные бумаги: копию брачного договора, подтвержденного требуемым числом свидетелей, затем копию завещания старого господина Сей Айе и, наконец, заявление… ее высочества К. Б. И. Эзены, никому не известной наследницы невероятного состояния и старокняжеского титула. К этому прилагались унизительные гарантии сохранения постоянной ренты для живущих за пределами пущи ветвей рода. Стало ясно, что вольноотпущенная Жемчужина Дома требует отступного. Никто не собирался из-за этого ссориться, хотя поведение упрямой невольницы выглядело, мягко говоря, бесцеремонным. Однако и теперь никому из семьи даже не пришло в голову куда-то ехать из Роллайны — зачем? Дело так или иначе должно было решаться в столице; никто не собирался продираться сквозь чащу, чтобы увидеть какую-то там поляну, на которую достаточно было «сослать» хорошего и надежного управляющего, раз уж неблагодарная вольноотпущенница не желала исполнять эту роль. Наконец — и, возможно, это была самая существенная причина — путешествие в лесную глушь, вместо того чтобы приблизить, лишь отдалило бы злополучного путешественника от золота Сей Айе… Ведь чтобы хоть что-то отщипнуть от этой сокровищницы, требовалось не спускать глаз с других желающих, держать руку на пульсе событий, договариваться о дележе наследства, и все это в Роллайне, не где-либо еще. Так что в Буковую пущу отправился лишь очередной посланец, везя с собой строгий выговор для Эзены, но вместе с ним и полномочия на заключение договора. Вскоре он вернулся — в Сей Айе его не пустили.