Большая книга ужасов - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/53
• Следующая

Где-то вдали между деревьями и могильными оградами стало заметным слабое движение — какие-то темные фигуры колыхались там. Вовка, Мишаня и Андрей бросились туда.

… — Ложись в могилу, полежи вместо меня! А я по белому свету пойду гулять, отдохну, порезвлюсь… — скрежетала полуразложившаяся скрюченная покойница, закидывая в свою раскрытую могилу маленького мальчишку. И напрасно тот визжал и вырывался — на него полетели комья сырой земли, и скоро смолкли его жалобные крики. Крякнув и сладостно хрустнув косточками, мертвая бабка отправилась восвояси.

В соседнюю могилу полетела малышка того же возраста, что и мальчик. Вовка вспомнил ее — меньше часа назад эту кудрявую девчушку он самолично намазал своей зубной пастой. А она спала себе сладко и даже улыбалась во сне. А столкнувший сейчас ее в могильный провал труп — совершеннейший скелет, даже без каких-либо намеков на одежду — развернулся и, светясь желто-белыми костями под лучами мрачной луны, зашагал бодрым шагом вдоль могил.

— Что же они вытворяют, гады тухлые? — в сердцах воскликнул Андрюшка. — Что делают?!

— Что делают, что делают… — буркнул Вовка. — Себя на живых меняют, вот что! Слышали, что они говорят? «Полежи вместо меня в могиле, а я погуляю вместо тебя…»

— Да…

— А с чего это они вдруг?

— Не знаю…

— Пацаны, надо в лагерь! — решил Вовка.

Одновременно оглянувшись по сторонам, Мишка и Андрюшка согласились с ним.

— Но Никифорова… — вспомнил Андрюшка. — Как же она там?..

— Это как раз для нее.

Как именно возвращение в «Огонек» может пригодиться похороненной заживо девчонке, Андрей и Мишаня не поняли. Но охотно бросились вслед за предводителем. В лагерь.

Это было ужасающее зрелище. По территории веселого лагеря «Огонек», празднично освещенного яркими фонариками, тут и там мотались жуткие фигуры вставших из могил покойников. Дети и взрослые с криками разбегались от них в разные стороны, пытались спрятаться. Под кроватями, под ящиками возле столовой, внутри кухонных котлов, даже в помойных баках прятались они.

И… странное дело: кого-то покойники старались выковырнуть из самого дальнего угла, из узкой неприметной бочки, стоящей в тупике за лагерной библиотекой. А кого-то, даже не успевшего спрятаться, упорно не замечали! Просто проходили мимо и не трогали — будь то дрожащая мелкая девчонка или ополоумевшая от страха воспиталка, взрослый парень из первого отряда или разгулявшийся на празднике толстый главный повар…

Андрюшка, Мишаня и Вовка влетели в лагерь. Визг, крики ужаса и хриплое рычание мертвецов перекрывали музыку, которая неуместно бодрой волной продолжала литься из динамиков. Отпихнув в сторону Мишаню и Андрея, оказавшихся на асфальтированной дорожке, — так, что они попросту завалились на чуть отставшего от них Вовку, широким шагом прошел низкорослый корявый покойник. Он вертел гнилой черепушкой — явно кого-то выискивал.

Ребята, схватившись друг за друга и сбившись в тесную кучку, замерли. И, не отрывая взглядов, следили за покойником.

Вот он увидел кого-то вдалеке, вытянул костяную шею, присматриваясь… Радостно крякнул, раскинул руки — и быстро, поскрипывая подгнившими сухожилиями, зашагал куда-то.

А куда — это ребята тотчас поняли. Туда, где от корпуса к корпусу промчалась маленькая девчонка. Убежать и спрятаться ей не удалось — через минуту, размахивая руками, покойник уже ловил ее. И напрасно кричала и отбивалась девочка, напрасно подбежали к ней Вовка, Андрюшка и Мишка и попытались помочь ей удрать. Оживший покойник отшвырнул мальчишек, схватил ребенка под мышку и заковылял к кладбищу. Мальчишки недолго, пока мертвец не растворился во мраке, могли наблюдать, как беспомощно колотят по его костям детские ручки, как маленькие ножки мелькают в воздухе…

— Так чем мы-то его не устраиваем? — в ужасе от увиденного и в то же время недоумевая, спросил Андрюшка.

— А ты что — в могилу хочешь? — удивился Мишка. — Чтобы тебя схватили и вместо себя в тухлый гробик уложили?

— Не хочу, конечно, — замотал головой Андрюшка. — Но как-то странно все это…

Вовка был с ним согласен.

— Не понимаю, — сказал он. — Они явно кого-то выбирают, а не тягают всех живых подряд. Но кого?

— Женщин, — предположил Мишка. Он сразу вспомнил про Никифорову, про девочку, которую утащили на кладбище только что.

— Да нет… — не согласился с ним Вовка. — Пацанов они тоже в могилы таскают.

— Да. — И Мишка, и Андрюшка это вспомнили. Утащенных мальчишек они тоже видели.

— Тогда, может, только русских? — выдал версию Вовка. — Или только блондинов?

Но и эта версия не подходила: маленькая девочка, которую утащил корявый мертвец, была то ли монголочкой, то ли буряточкой и совсем не блондинкой. Беленькой была другая девочка из младшего отряда, которую Андрюшка, Мишка и Вовка видели сброшенной в могилу. Да и тот мальчишка был не белобрысым, не чернявым, а рыжим…

— Значит, и не брюнетов тоже… — прокрутив в голове картинки того, что он увидел во время нашествия мертвецов, проговорил Вовка. — Так кого же они выбирают?

— Абсолютно здоровых! — крикнул Андрюшка.

— А как они это определяют? — спросил Вовка.

— У мертвых свой нюх на это…

— А я чем тогда им не подхожу? — Вовка похлопал себя по животу. — Я здоровый как конь!

— Да и мы не хуже, — пожал плечами Мишка.

— Значит, больных они хватают! — воскликнул Вовка. — У кого какая-нибудь хроническая болезнь! Или просто слабеньких! Вот они нас и не трогают!

Все трое вздохнули с явным облегчением.

Как все-таки выгодно быть здоровым!..

— Петрушкина!!! — не своим голосом вдруг заорал Мишаня. И стыдливо зажал рот ладонью.

— Что — Петрушкина? — переспросил Андрей.

— Надо бежать посмотреть, как там Петрушкина! — Голос Мишани был взволнованным. — Она же… болела недавно.

Катя Петрушкина действительно полсмены провалялась в изоляторе лагеря — простудилась на пруду. У нее была температура, заложило нос, горло распухло. Выписавшись из лечебной части, Петрушкина долго ходила по «Огоньку» бледненькой и вялой. Но мальчишек задирать и обсмеивать у нее сил хватало…

— Побежали, пацаны! — и Мишаня бросился к родному корпусу.

Вовка хотел было назвать Мишаню, вдруг проявившего такой интерес к борзой девчонке, петрушкиным женихом, но не стал — Мишка рванул в сторону корпуса четвертого отряда очень быстро, на бегу он все равно бы не услышал. И Вовка вместе с Андреем помчались за ним.

Было уже не так страшно — покойники, что шатались по лагерю, их по-прежнему не трогали.

Их было очень жалко. Еще час назад миленькой влюбленной парочкой они сидели на скамейке, обнимались, целовались, наверное, смотрели друг на друга с обожанием. И вот теперь две жуткие покойницы — одна сухая, будто мумифицированная, в длинном истлевшем платье и с хорошо сохранившейся высокой прической, другая разбухшая, бледная, с сине-серыми трупными пятнами, явно посвежее, — тянули парня и девчонку в разные стороны, разлучая их друг с другом.

— Отпустите! — жалобно кричала девчонка, стараясь вырваться из ледяных мертвых рук, тронутых тлением.

— Не отпущу! В могилу! В могилу мою отправляйся. Мой теперь белый свет! Мо-о-ой! Я тут жить буду! — выла бледная разбухшая мертвая тетка, сильной покойницкой рукой утаскивая девчонку за собой.

— И я буду жить! И я! — чуть слышно шипела замумифицировавшаяся барыня с прической.

Ее костяные пальцы так плотно сомкнулись на запястьях парня, что тот просто умирал от боли. Всеми силами он старался освободиться и прийти на помощь своей девушке.

— Отпустите ее! — просил он. — Что она вам сделала? Ну пожалуйста, отпустите, я вас прошу!

Но мертвечихи больше в разговоры не вступали. Силы у них были просто адские, а потому их, волокущих свои жертвы на кладбище, было не остановить. Ни просьбы, ни мольбы на них тоже, разумеется, не действовали.

• Предыдущая
• 7/53
• Следующая