Маска - Кунц Дин Рей - Страница 49

• Предыдущая
• 49/52
• Следующая

— Джейн?

— Да.

Вместе Кэрол и Джейн убрались в домике за час пятнадцать минут. Кэрол с радостью отмечала, что девочка оказалась весьма трудолюбивой и получала удовольствие от тщательно выполненной, пусть даже и не очень приятной работы.

Закончив, они в качестве награды налили себе по стакану пепси и уселись в кресла напротив огромного камина.

— Еще рановато готовить ужин, — сказала Джейн. — И сыровато для прогулки. Так в какую игру вы бы хотели поиграть?

— Я с удовольствием поиграю в любую, какая тебе понравится. Посмотри все игры, которые у нас лежат в шкафу, и выбери сама. Но, мне кажется, сначала нам лучше провести лечебный сеанс.

— Мы будем продолжать даже здесь? — спросила девочка с явным беспокойством, которого раньше не наблюдалось, даже в день первого сеанса, позавчера.

— Конечно, нужно продолжать, — ответила Кэрол. — Раз мы уже начали, лучше продолжать работу, пытаясь хоть немного продвинуться дальше.

— Ну... хорошо.

— Давай-ка развернем эти стулья лицом друг к другу.

Пламя метнулось вбок, и на камине возникли пляшущие тени.

На улице дождь беспрерывно шелестел по листве и стучал по крыше, и Кэрол вдруг показалось, что он действительно больше напоминал по звуку огонь, как сказала Джейн, и они словно попали в окружение шипящего и потрескивающего пламени.

На этот раз ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы ввести Джейн в транс. Но, как и во время первого сеанса, девочке понадобилось почти две минуты, чтобы вернуться к тому времени, где ее память оживала. Теперь длительное молчание уже не беспокоило Кэрол.

Наконец девочка заговорила голосом Лоры:

— Мама? Это ты? Это ты, мама?

— Лора?

Глаза девочки были крепко закрыты. Голос звучал тревожно, натянуто.

— Это ты? Мама, это ты? Ты?

— Расслабься, — сказала Кэрол.

Однако вместо этого девочка явно еще больше напряглась. Она несколько ссутулила плечи, сжала коленями стиснутые в кулаки руки. На лбу и в уголках рта появились напряженные морщинки. Сидя в кресле, она подалась немного вперед, в сторону Кэрол.

— Я хочу, чтобы ты ответила на несколько вопросов, — сказала Кэрол. — Но прежде ты должна успокоиться и расслабиться. Делай так, как я тебе говорю. Ты разожмешь свои кулаки. Ты...

— Нет!

Девочка резко открыла глаза. Она вскочила с кресла и, дрожа, встала перед Кэрол.

— Сядь, милая.

— Я не стану делать то, что ты мне говоришь! Мне опротивело тебе подчиняться, мне надоели твои наказания.

— Сядь, — мягко, но настойчиво велела Кэрол.

Девочка сверкнула на нее глазами.

— Ты сделала это со мной, — сказала она голосом Лоры. — Ты послала меня в это жуткое место.

Поколебавшись, Кэрол решила не останавливать ее.

— О каком месте ты говоришь?

— Сама знаешь. Ненавижу тебя.

— Где это жуткое место, о котором ты говоришь? — настойчиво спрашивала Кэрол.

— Подвал.

— А чем же он так ужасен?

Взгляд девочки был полон ненависти. Поджав губы, она зловеще оскалила зубы.

— Лора? Отвечай мне. Чем так ужасен подвал?

Девочка ударила ее по лицу.

Кэрол оцепенела от неожиданности. Удар был таким резким, сильным, неожиданным. В какое-то мгновение она даже не могла поверить, что ее ударили.

Но девочка вновь ударила ее.

И еще. Сильнее.

Кэрол схватила ее за худенькие запястья, но девочке удалось вывернуться. Она ударила Кэрол по ногам и, когда та, вскрикнув, на какое-то мгновение обмякла, попыталась схватить ее за горло. Кэрол, хоть и не без труда, удалось от нее отбиться; она попыталась встать со стула. Толкнув ее назад, Джейн бросилась на нее. Кэрол почувствовала, как девочка укусила ее за плечо, и неожиданно ее смятение переросло в страх. Стул перевернулся, и они обе, размахивая руками, скатились на пол.

Равнина, по которой они ехали, начала переходить в покатые холмы, но до гор было еще далеко.

Если за последние полчаса погода и изменилась, то только в худшую сторону. Дождь шел все сильнее; тяжелые крупные капли падали на асфальт, точно стеклянные, разлетаясь множеством брызг. Стрелка спидометра по-прежнему была на восьмидесяти.

— Перевоплощение, — задумчиво произнес Пол. — Всего несколько минут назад я говорил вам, что сегодня готов поверить чему угодно, но это — что-то непостижимое. Перевоплощение? Откуда же, черт возьми, у вас взялась вся эта теория?

Под глухой стук «дворников» по лобовому стеклу и навязчиво-заунывное жужжание шин по мокрой дороге Грейс рассказала ему о телефонных звонках Леонарда, о приходе давно умершего репортера, о пророческих снах и о ее страшной схватке с Аристофаном.

— Я — Ракель Эдамс, Пол. Та, другая, жизнь открылась мне, чтобы я смогла остановить эту смертоносную последовательность. Пожар случился не из-за Уиллы. Он случайно произошел по моей вине. Девочке незачем мстить. Все это ошибка, страшное заблуждение. Если мне удастся поговорить с Джейн, когда в ней проявится личность Лоры, я расскажу ей правду. Я знаю, что смогу убедить ее. Я смогу положить конец всему этому раз и навсегда. Ты думаешь, это бред? Маразм? Нет, кажется, нет. Я просто уверена, что нет. И я предполагаю, что и тебе в последнее время довелось стать свидетелем весьма странных событий, подтверждающих то, что я тебе рассказала.

— Здесь вы угадали, — согласился Пол.

И все же перевоплощение — возрождение в другой телесной оболочке — что-то жуткое, леденящее душу. Смерть не может продолжаться. Да, поверить в это было гораздо сложнее, чем в полтергейст.

— Вы знаете о Милисент Паркер? — спросил он ее.

— Никогда не слышала этого имени, — ответила Грейс.

Дождь пошел еще сильнее. Пол нажал кнопку, «дворники» задвигались быстрее.

— В 1905 году, — начал он, — Милли Паркер пыталась убить свою мать в канун своего шестнадцатилетия. Как и в случае с Линдой Бектерман, получилось все наоборот и кончилось тем, что мать убила Милли. Чисто из самозащиты. И вот что вам может показаться непонятным: во время гипноза Джейн говорила, что она — Лора, Милли и потом Линда Бектерман. Но для нас эти имена ничего не значили.

— И вновь в этой истории с Милисент Паркер, — сказала Грейс, — девочкина жажда отомстить так и осталась неудовлетворенной. Да. Я знала, что между жизнями Лоры и Линды должна быть еще чья-то.

— Но почему эти вещи творятся накануне дня рождения?

— Лора с большим нетерпением ждала своего дня рождения, — ответила Грейс-Ракель. — Она говорила, что это будет лучший день в ее жизни. У нее было множество разных планов — о том, как изменится ее жизнь по достижении того волшебного возраста. Я думаю, она рассчитывала, что и отношение матери к ней изменится, как только она станет взрослой. Но она умерла, не дожив до дня рождения.

— И из жизни в жизнь по мере приближения шестнадцатилетия в ее подсознании растет страх перед матерью и ненависть к ней...

Грейс кивнула.

— ...происходя из подсознания той, кем она была в 1865-м...

Минуты две они ехали молча.

Пол чувствовал, какими влажными были ладони его рук, державших руль.

Мысли кружились у него в голове, пока он пытался переварить то, что она ему рассказала, и у него вновь появилось ощущение, что он идет по канату, натянутому над глубокой темной пропастью.

Потом он сказал:

— Но Кэрол не является матерью Джейн.

— Ты кое-что забываешь, — возразила Грейс.

— Что?

— Кэрол родила внебрачного ребенка, когда была еще подростком. Я знаю, что она тебе об этом рассказывала. Так что я не выдаю ничьих секретов.

Пол всем телом ощутил дрожь. Он похолодел до мозга костей.

— О Боже... Вы хотите сказать... Джейн — та самая девочка, которую Кэрол отдала в приют?

— У меня нет доказательств, — ответила Грейс. — Но я уверена в том, что, когда полиция расширит зону поиска, когда наконец-то где-нибудь в другом штате найдутся родители девочки, мы узнаем, что ее удочерили. А ее настоящая мать — Кэрол.

• Предыдущая
• 49/52
• Следующая