Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Чекрыгин Егор - Страница 74

Спьяну озвучил эту идею вслух. В глазах Леокая что-то этакое мелькнуло… Если не отблеск факела или моя пьяная слезинка, – то сдается мне, дедок не чужд здоровой толики гордыни.

Утром, как ни странно, в отличие от большинства жителей Крепости-столицы я был в порядке. Оно, конечно, в голове малость шумело, и мучила дрянная отрыжка, но, несмотря на это, я был свеж и полон сил… Все-таки что ни говори, а в сдержанности есть свои положительные стороны. Кабы вчера, не будучи под надзором и допросом Леокая, я ужрался в дымину, сейчас, как и большинство гостей и хозяев пира, валялся бы, мучаясь от похмелья. А так, – с утра пораньше бодр и готов к подвигам.

Надо бы навестить мастерскую, пока меня опять не закрутила круговерть дипломатии и политики. Проверить, как там мои пацаны, с которыми вчера только перемигнуться успел, так как малолеток на пиршество не пригласили. Да и в какие дали завели мастеров-шаманов брошенные мной идеи, тоже не мешало бы проверить.

Так что быстренько оделся по походно-спецовочному варианту, сиречь с наименьшей пышностью и пафостностью, и вышел из старого домишки Улоскат.

Так, и куда отсюда идти? Дорогу от дома Осакат до мастерских я уже знал отлично и находил даже будучи изрядно подшофе. А как тут быть? В этих чертовых каменновековых лабиринтах можно заплутать, буквально уйдя да десяток метров в сторону, так бестолково понастроены тут дома, плетни огородов и загонов для овцекоз, амбары и прочая хозяйственная дрянь. И какого черта Мордуй отдал Леокаю привычный мне дом Осакат, в котором мы обычно останавливались? Видать, решил, что у него, как у дедушки, есть определенные преференции перед названным братом. Или просто прикинул, что разные там Дебилы рядом с Великим Царем Царей ни разу не пляшут и их удобства можно нагло проигнорировать?… Ну отчасти он, конечно, прав, однако при случае мы ему эту обиду припомним. Нет, не со зла. Просто с Мордуем по-иному нельзя, – на шею сядет и уважать перестанет.

Комфорт-то мне в принципе, конечно, пофигу. После стольких ночей под чистым небом, качество и размеры хором, в которых приходится ночевать, уже как-то особой роли не играют. Вот только у меня в том домишке хранилось кой-какое барахло и прочие нужные вещички… Не, не то что бы я опасался что сопрут, однако предпочел бы иметь под рукой свои чернила, краски, циркули, угольники, линейки, резцы, стеки и прочие инструменты, которыми я тут несколько оброс за время работы.

Да и шкуры с набросками гениальных идей не помешало бы хранить подальше от чужих глаз. Не то чтобы я опасался промышленного шпионажа (сильно сомневаюсь, что у Леокая найдутся специалисты, способные прочитать чертежи, нарисованные в нескольких проекциях). Однако, как говорит народная мудрость: «Подальше спрячешь, поближе возьмешь!»

Ну да ладно. Дорогу до новой резиденции Леокая от дома Улоскат я знаю, так что дойдем дотуда, а уж оттуда пойдем в мастерские. Хоть и хочется срезать дорогу и пойти напрямик, да только боюсь, что дольше выйдет.

– Куда это ты так рано собрался, Дебил? – Я аж вздрогнул, когда знакомый голос кликнул меня. Я тогда как раз проходил мимо невысокой, примерно по пояс ограды двора Осакат. – Я сначала думал, ко мне, а потом вижу, ты мимо идешь… – продолжил Леокай как ни в чем не бывало, стоя примерно посреди двора в каком-то откровенном дезабилье, – в чем-то вроде длинной рубахи, опускающейся чуть пониже задницы, и сверкая голыми ляжками… Откровенно говоря, я его еще таким не видел. Обычно он всегда Царь, а тут, ну просто какой-то обычный дедок.

Но вот ведь старый черт. Солнышко светит, птички поют, вон, кое-где уже и травка новая пробивается, – благодать в людях и благорастворение в воздусях, думал сегодня спрятаться в мастерских от больших и важных государственных дел. – Так старый хрыч меня и тут подловил. И чего ему не спится на царских-то на перинах?

– С утра пораньше уже в трудах и заботах, О Великий Царь Царей Леокай? – Как счастливы, наверное, жители благословенного Улота, имея над собой столь ревностного и заботливого Властителя! – привычно закрутил я шарманку славословий.

– Не. Я в нужнике сидел, вчерашнее пиво все брюхо сколобродило. – Абсолютно не по-царски ответил мне Леокай. (Интересно, что это он такое задумал? Случайна ли наша сегодняшняя встреча? Не начал ли я страдать манией преследования?). – … Стар я уже стал для пиров, – и зубов почитай половины нету, и брюхо капризное стало…, а куда деваться? – Надо!

А тут смотрю, ты с раннего утра топаешь не пойми куда. И мимо меня прошел, и к Мордую тебе в другую сторону надо… – Вопрос как-то подзавис в воздухе, а я под взглядом Леокая почему-то резко почувствовал себя в чем-то виноватым, словно бы тот поймал меня на попытке продажи аиотеекам секретных решений нашего Съезда.

…Вот вроде бы упоминанием нужника и своих болячек Леокай предложил этакий неформальный стиль общения, и надо бы его принять и расслабиться, а все равно внутри опять включился какой-то сторожок в ожидании подвоха. Мозги мучительно просчитывают варианты, чтобы этакого сказать, чтобы потом на вранье не подловили. Этак ведь и крыша съехать может.

– Да в мастерские тутошние иду, наконец придумал, что сказать, я. – А то все беготня, суета да сражения… И вырваться, толком поработать некогда. А так хочется иногда…

– Тут я тебя понимаю, согласно кивнул Леокай и, подойдя поближе, оперся на разделяющую нас ограду. – Этакая идилически-пасторальная картинка. Седобородый дедушка в нижнем белье делится с внучком воспоминаниями своей молодости. – Я ведь по молодости-то (тьфу, накаркал) больше всего любил на озере рыбачить. Удирал с утра пораньше от мамок, деда да отца, из дворца этого нашего, да с ребятами на озеро. На целый день. Сначала на омуты да на протоки шли сети ставить. А потому уж, как развиднеется да солнце поднимется, – в самый раз на мелководье с острогой идти. Солнце сверху светит, вся рыба как на ладони. Только успевай бить… – Леокай блаженно вздохнул. – Потом шли на остров, да битую рыбу на огне жарили и лопали… Ни в каком дворце такой вкуснятиной не угостят! А уж потом обратно, сети вынимать. Они тяжелые, мокрые, рыба в них бьется, руки в порезах да в уколах, а хорошо-о-о!!!.. Эх-х-х, – Леокай как-то очень по старчески вздохнул, и я словно бы впервые увидел, что он и правда уже весьма преклонных лет, дедушка. Ведь годков за пятьдесят точно будет, а может уже и все шесть десятков стукнуло. Однако ведь крепок еще и телом, и головой.

– Ну а потом, ясное дело, – порка, продолжал тем временем Леокай. – Потому как «царский сын должен не рыбу добывать, а знания да мудрость»! – Судя по интонации, Леокай сейчас кого-то передразнивал. Отца или того самого пресловутого Деда. – … Думал тогда, как Царем Царей после папки стану, вот тогда никто мне не указ будет, и все дни на рыбалке смогу проводить. А сейчас я эту рыбу разве только в своей тарелке и вижу, а не в сетях или воде.

– Угу, – буркнул я, лично никогда особого пиетета к сидению возле воды и вытаскиванию из нее рыбы не испытывавший. И уже хотел было добавить какой-нибудь затертый и набивший (в моем мире) оскомину афоризм, типа «Время, проведенное на рыбалке, в общий зачет жизни не идет», как в моей голове зажглась некая пока еще малоопределенная идея!

– Тут, кстати, в степи, отличная рыбалка! – с видом большого знатока и ценителя заявил я. – Рек да озер много, а степняки рыбу совсем не едят. Там у нас…, отсюда на запад и чуть к северу, а вот такенных вот (по рыбацкой традиции я развел руки максимально широко) чуть ли не голыми руками ловил… Ну, или острогой.

– Хм… Вот такенных говоришь! – одобрил меня Леокай. – Сам, значит, тоже рыбу ловить любишь?

– Из общего котла, ложкой. – честно ответил я. – Лга’нхи тогда ранило, а охочусь я плохо, да и от него отходить далеко опасался… Тигры там, шакалы…. – (Объяснять в подробностях, что боялся я тогда не столько за Лга’нхи, сколько за себя, я не стал, – зачем напрасно грузить человека ненужными ему деталями?)