Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Чекрыгин Егор - Страница 20

…А потом мы нарвались… Вернее, не мы, а они. Собратья, – степняки, вздумавшие мериться силой с Великой Аиотеекской Империей, в существовании которой я, правда, пока не был убежден.

Но начали они вполне по-умному. Как-то утром парочка воинов из коренных оикия не досчитались своих скальпов на головах. Впрочем, их это не очень расстроило. Они к тому времени и так были уже мертвы. А вот я как-то напрягся. Наша оикия стояла буквально в паре сотен шагов от этой. И счастливым испытателем местного средства от перхоти этой ночью вполне мог бы оказаться и я. Или окажусь сегодня ночью, когда пойду в караул… А какой из меня вояка по ночам, и на счет своих способностей тягаться со степняками в искусстве ниндзюцу, я лишних иллюзий не испытываю.

Но следующая ночь, как, впрочем, и третья прошли без происшествий, а вот на четвертую поднялся большой переполох. К счастью, вдалеке от нас, возле пасущихся верблюдов. То ли среди степняков оказался такой же неумеха, как и я. То ли кто-то решил пощупать вражеских «больших братьев». Но видать, и аиотееки были не лыком шиты, и диверсионный отряд наткнулся на охрану. Судя по воплям и крикам, началась драка. Асииаак быстро поднял нас всех на ноги и выстроил в обычное каре. Мне в процессе построения наваляли немало тумаков, поскольку я спросони напрочь забыл все, чему меня учили, и поперся не в свой ряд, не на свое место. Впрочем, сейчас было не до моего воспитания… Но и бежать на помощь «товарищам», как это сделали бы всякие приличные степняки или прибрежники, мы почему-то тоже не торопились. Стояли в полной боевой готовности и чего-то ждали… Ага, – вот чего ждали – приказа. Его пропел Асииааку подбежавший оуоо (в смысле, всадник, а не верблюд), а тот продублировал команду нам, и мы, развернувшись, очень скорым шагом ломанули в степь. Как я понял, – окружать противника. Но как бы ни был быстр шаг аиотеекского пехотинца (а он реально был очень быстр, а при случае и дьявольски стремителен), – быстроногих степняков нам догнать не удалось. О чем лично я нисколечко не жалею. И не только потому, что не желаю проливать свою кровь за интересы своих врагов… Я и чужую кровь за те же самые интересы отнюдь не стремлюсь проливать. Особенно братьев-степняков… Вот как те двое, что остались лежать недалеко от лагеря уже мертвыми… Покойтесь с миром, ребята, ведя вместе с пращурами бесконечные битвы в загробном мире против демонов и старых врагов. Вам будет чем похвастаться у небесных костров, которыми усеяно все небо. Свои жизни вы разменяли аж на шесть вражеских и одну верблюжью… Неплохой, я бы сказал, размен, если бы не знал, какая толпа этих врагов идет где-то сзади.

А потом мы наткнулись на след стада. И это был конец. Возможно, продолжай степняки партизанить, и они смогли бы изрядно потерзать наш отряд, а может, даже довели бы его до полной гибели… За те три прошлые ночи я уже хорошо прочувствовал, как несладко ощущать себя оккупантом на чужой земле. Спать вполглаза, вздрагивать от каждого шороха и бояться отлучиться в степь дальше чем на десяток метров.

Не найди наши верблюжатники следа стада, и степняки смогли бы превратить нашу жизнь в ад, нанося стремительные удары и мгновенно уносясь в степь на своих длинных ногах. Подстерегать в ночи зазевавшегося часового или слишком храброго серуна, отошедшего подальше от лагеря до ветру… Даже верблюды были бы не слишком большой угрозой для таких молодцов при своем колоссальном росте, способных спрятаться за десятком травинок или чахлым кустиком. Они бы вполне еще могли поиграть в смертельные прятки с аиотееками…

Но вот стадо за кустиком не спрячешь. И с ним не убежишь… И без него не убежишь.

А когда это стало понятно, – они без всякого строя бросились на нас… Большой Босс пропел команду, и оикия пришли в движение. Суть маневра я понял только когда он закончился. Две оикия «забритых», стояли на острие удара, а три оикия коренных должны были охватить врага с флангов… Стандартный вариант, который Гит’евек использовал в битве с пиратами. Только тут еще были и почти два десятка верблюжатников, которые уже огибали вражескую толпу, с флангов заходя в тыл и отрезая бедолагам путь к бегству.

Вражеское племя было немаленьким. Одних только воинов, думаю, было под четыре-пять десятков. Правда, не меньше трети из них были еще подростками, не прошедшими воинского посвящения, но и эти мальчишки дрались отчаянно. Но против нас они были бессильны. Если бы не штук пять-шесть настоящих великанов, которые превосходили ростом даже Лга’нхи, бой бы мог вообще закончиться почти без потерь с нашей стороны. Но эти ребята с абсолютно чудовищной длины копьями и силой больших братьев сумели прорваться сквозь линию наших копий, смять строй, и началась отчаянная рубка.

…Я поначалу вообще не хотел никого убивать. Надеялся, что в строю смогу лишь имитировать воинственность и боевые действия. (Ох уж эти глупые сопливые представления московского псевдоинтеллигента, где свои, а где чужие.) Мои соратники по оикия, даже степняки, подобных комплексов не испытывали. Для них эти конкретные степняки, – братьями отнюдь не были. Они были такие же чужаки и враги, как и окружающие их прибрежники или даже аиотееки. А может, даже и хуже, – может с этим племенем Грат’ху и Трив’као связывали давние узы смертельной вражды, и эти лопухи только радовались, что могут убивать своих извечных врагов с помощью врагов пришлых и малопонятных…

…Ох уж эти мне чудесные жители крохотных мирков-племен. Так вас и режут поодиночке, пока вы, затворившись в своих ракушках-мирах, считаете всю окружающую вселенную враждебной средой, заселенной демонами и моральными уродами.

Вы с радостью поможете любому пришельцу извести досаждающего вас соседа, даже не задумываясь, против кого повернется этот пришелец, лишь почувствовавший вкус крови и награбленной добычи, на вашем соседе.

…Вот примерно так горстки европейцев и захватывали и обе Америки, и Индию, и Африку, и остальную половину мира… Найди недовольного своим положением. Недовольного, но все же обладающего определенной силой. Сирые и убогие тут не котируются. Нужны жадные и завистливые. Дай этим бета-самцам ресурсы и оружие и натрави на более удачливых собратьев. А когда все они истощат силы в братоубийственной войне, бери все их богатства, земли и женщин голыми руками.

…Опять же, – голыми руками других туземцев, считающих, что выгоднее покориться силе и пойти служить чужакам, за их счет расквитавшись за застарелые обиды, с очередным соседом. И как сейчас мои однополчане, – «хитрые» туземцы, радостно будут убивать собственными руками потенциальных союзников в борьбе с истинным врагом… Ничего-то в мире не меняется!

…Когда наш строй порвали, я как-то резко перестал изображать из себя тургеневскую девушку и покрепче ухватился за деревянный дрын с обжаренным концом, который заменял мне тут копье… Эх, где вы мои протазан и доспехи? Где мои крутые кинжалы и удобный топорик? Почему из всего возможного вооружения у меня лишь деревянный кол и дубинка?

…Впрочем, на вооружении у меня стояли еще и уроки Лга’нхи, и опыт боев… А главное, мозги. Противник по любому был обречен. Сейчас с флангов на него навалятся оикия коренных аиотееков, а в тыл ударит верблюжья кавалерия… А значит, – моя главная задача, – выжить!

Ну я и выживал как мог. Очертя голову на врага не лез, – мне че, – больше всех надо? Больше старался отбиваться и смотреть по сторонам, чтобы не нарваться на внезапный удар… А еще так получилось, что в результате драки я оказался рядом с нашим оикияоо… То ли сработала привычка прятаться за спину Лга’нхи, то ли просто так получилось… Но вскоре мы выработали совместную тактику. Я отражаю атаки своим деревянным дрыном и щитом, а он разит насмерть, пробивая бронзовым наконечником своего оружия кожаные безрукавки степняков.

Это работало неплохо. Пока на нас не вышел один из верзил-громил. Для начала он легко отшиб мое оружие, потом, с презрительной легкостью отмахнувшись от выпада Асииаака, сшиб его с ног подтоком копья. Подскочил поближе и замахнулся для добивающего удара… Я как бы понимал, что следующим буду я. Но мозги тут не при чем. Сработал инстинкт. Я ударил сбоку, слегка задев врага в предплечье. Там даже крови не выступило, но добивающий удар не достиг цели… Зато враг обернулся ко мне и сделал выпад… Наверное, я в его глазах не смотрелся серьезным противником. Росточком не велик. Одет в лохмотья. Оружие – самое примитивное. Асииаак выглядел куда круче меня, и именно его и торопился добить степняк, поскольку скальп врага подобного моему сержанту, был стопроцентным пропуском в приличное общество загробного мира. Человеку, знающему что обречен на смерть, подобная добыча нужна как воздух.