Фантомы - Вудс Стюарт - Страница 22

• Предыдущая
• 22/78
• Следующая

От нее потребовались определенные усилия, чтобы сказанное прозвучало невозмутимо и спокойно.

— Послушай, Алан, я бы не хотела, чтобы это выглядело, как мой каприз; я знаю, что ты, как и любой на твоем месте, должен обсудить все то, что я здесь выложила, с более информированным источником. Но аналитическая разведка не раскладывается по полочкам, и она вовсе не руководствуется какими-то непреложными законами. Иногда она просто зависит от подсказки фортуны, и ты знаешь об этом, но я должна тебе сказать, опираясь на собственный опыт, что тут действительно что-то происходит. Разумеется, у меня недостаточно доказательств, и я не смогу их раздобыть, пока ты не заставишь кого-то подключить какие-то тайные рычаги для активизации разведки в этом направлении.

— А какого рода активизации ты ждешь?

В этом Рул разобралась. Директором отдела операций был Саймон Рул, и для него ее советы по данному предмету были бы страшнее петли.

— Ну, в Управлении есть люди, которым виднее, чем мне, — сказала она. — Когда они увидят эти данные, они сообразят, какая еще информация нужна, и подключат соответствующую сеть. Или ты хочешь, чтобы я пошла с тобой и сама выложила мою историю?

Она знала, что он сделает это лучше, если поверил ей. Она полагала, что поверил.

— Нет, я думаю, что лучше я все это представлю, во всяком случае, для начала.

Он сгреб фотографии и ее досье и встал.

— Значит, сейчас мне надо кое-кого повидать, а ты сиди в своем кабинете и жди, пока я не позвоню. Кто-нибудь еще знает об этом?

— Частично. Ты единственный, кому я выложила все.

— Хорошо. И Бога ради, никому больше ни слова.

Никсон, прихватив ее досье, вышел из кабинета, оставив ее в одиночестве.

Рул сделала с полдюжины вдохов. Она-таки совершила это, она-таки подцепила на крючок Алана Никсона, и теперь мяч был у нее. В свой кабинет она возвращалась легким шагом. Она надеялась, что, когда Алан Никсон вернется, он поставит перед ней новые задачи, а ей как раз нравилась работа такого рода. Потому что это была блестящая настоящая работа, насколько она понимала, единственная возможность, которая лишь однажды выпадает за всю карьеру, если тебе везет. Ей должно было везти.

Гельдер еще раз прошелся вдоль мини-подлодки, держа в руке ключ зажигания. Подняв глаза, он увидел Майорова, направлявшегося к нему из-под навеса гигантской субмарины. Вид у Майорова был сердитый. Он не любил, когда в предложенных им проектах находили ошибки.

— Доброе утро, Гельдер, — поздоровался Майоров, — доброе утро, Соколова.

— Доброе утро, сэр, — хором отозвались Гельдер и Соколова.

— Так в чем проблема? — спросил полковник.

— Надеюсь, что ее может и не быть, — сказал Гельдер. — Хочется верить, что настоящий буй будет весить меньше, чем модель.

— На самом деле он весит килограммов на пятьдесят побольше. Извините, что сразу не сказал. И из-за этого трудности?

— Да ничего подобного, полковник, — вмешалась Соколова.

Гельдер повернулся к женщине.

— Соколова, встаньте по стойке смирно!

Валерия Соколова выполнила приказ, но очень неохотно.

— Когда мне понадобится, я спрошу ваше мнение, — сказал Гельдер. И вновь обратился к Майорову. — Сэр, приношу извинения за мой экипаж. Вы точно осведомлены о весе настоящего буя? Что может весить больше, чем застывший бетон?

— Уран-235, — отозвался Майоров.

— Что? — спросил Гельдер, не в силах скрыть удивление.

— Не беспокойтесь, Гельдер, — пояснил Майоров. — Это уже переработанный уран. Он тяжелее свинца, и поэтому конструкторам буя необходима очень тяжелая основа, чтобы сбалансировать его. Ведь буй должен стоять вертикально, чтобы соответствовать своему назначению. Как такой вес влияет на лодку?

— Сэр, с уже имеющимся весом модели маневренность лодки на пределе. Если же на ней будут еще дополнительные пятьдесят килограммов, то для сносного маневрирования необходимо увеличить как площадь руля, так и планирующих плоскостей. Хотя Соколова и не согласна со мной, — добавил он. — Соколова, доложите ваши соображения.

— Я действительно не согласна, полковник, — сказала Соколова, продолжая стоять по стойке смирно. — В течение трех дней испытаний я сама была свидетелем того, что лодка адекватно реагирует на команды управления.

— Гельдер? — спросил Майоров, обращаясь к нему.

— Да, сэр, лодка адекватно реагирует, но это в условиях лагуны, а я предполагаю, что условия нашей миссии будут более жесткими.

— Верно, — сказал Майоров.

— Также я должен предположить, что размещение буя может проходить в условиях охоты за нами, когда придется уходить на большую глубину. Уже сейчас, с этим весом, весом модели, маневренность лодки в боевых условиях будет неадекватной. Если же добавить еще пятьдесят килограммов, лодка станет неповоротливой. В связи с этим, должен ли я предполагать, что те рабочие цифры, которые вы мне дали, были выведены с учетом реального веса буя?

Майоров кивнул.

— Они были выведены с учетом лишь шестидесяти процентов веса. И надо иметь в виду, что обратно-то вы пойдете, освободившись от этого веса.

— Сэр, я по-прежнему не согласна, — вставила Соколова. — Ведь сейчас лодка реагирует адекватно, что же изменится из-за этих пятидесяти килограммов?

— Это естественно, что вы не понимаете, — оборвал Гельдер. — потому что не вы сидите у пульта управления и вы не обладаете необходимым рабочим опытом, чтобы иметь доказательную точку зрения.

— Гельдер, — сказал Майоров, — выдайте все необходимые, на ваш взгляд, инструкции по модификации подлодки и сообщите, какое минимальное время понадобится, чтобы исполнить их.

— Сэр, — снова вмешалась Соколова, — чтобы увеличить руль и планирующие плоскости, понадобится три дня.

— Неверно, Соколова, — возразил Гельдер. — На это понадобится полтора дня, потому что, пока работы не закончатся, вы спать не будете. Работы начнутся сейчас же.

— Да, сэр, — выдавила Соколова сквозь зубы, повернулась и двинулась прочь, созывая команду технического обслуживания.

— Полковник Майоров, — устало сказал Гельдер. — Я должен просить вас о замене Соколовой. И не только потому, что у нее нет опыта в плавании на подлодках, но и из-за постоянного несоблюдения субординации. Должен вам сказать, что, если бы она была в моем экипаже на флоте, я бы выстрелил ею из торпедного аппарата.

Майоров засмеялся и похлопал Гельдера по спине.

— Я понимаю, Гельдер, и даже ожидал чего-то подобного и должен сказать, что вам очень неплохо удается с нею управляться. Однако у ее назначения сюда есть и иные соображения. Валерия Соколова — национальная героиня из-за участия в Олимпиаде. Я полагаю, вы сознаете роль спортивных героев в нашей национальной жизни. И когда эта операция будет завершена успешно, вы уже никогда не получите ее в помощники ни в одной операции. Потому что она будет слишком занята визитами на фабрики и школы, вдохновляя рабочих и студентов. Поверьте, если бы не ее репутация, я бы ни за что не направил ее к вам с такой подготовкой к работе. Я понимаю, что она совершенно неопытна в плавании, но у нее ведь роль только техника, и потом я уверен, что такой командир, как вы, с таким опытом работы с зелеными матросами сможет управиться с единственной женщиной, несмотря на ее трудный характер и самоуверенность. — Он вновь похлопал Гельдера по спине. — Поднажмите с модификацией. Из графика вы пока не выбиваетесь, но должны быть готовы в любой момент.

И он быстро направился к выходу, словно давая понять, что продолжения дискуссии не будет.

Гельдер возвращался к лодке с тяжелым чувством. Ему не хватило времени высказать более важные опасения относительно Валерии Соколовой. В лодке, там, под водой, Соколова испугалась, и не чувствовалось, что в процессе тренировок она сможет преодолеть страх. И Гельдера пугал ее страх.

Рул барабанила пальцами по подоконнику и непроизвольно поглядывала на телефон. Прошло уже более часа. Никсон находился на совещании где-то в верхах, она знала, потому что уже дважды звонила его секретарю — Никсон не появлялся. Она подумала, что такое время обнадеживает. Ведь она-то выложила свою историю Никсону за несколько минут. А чем дольше там беседуют, тем больше, значит, доверяют ее теории. По прошествии двух часов она позвонила Уиллу Ли.

• Предыдущая
• 22/78
• Следующая