Багровая ведьма - Кунц Дин Рей - Страница 3

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая

Но планы свои Голгот строил совершенно напрасно. Все было не так просто. В самую темную пору ночи, за несколько часов до рассвета, в тюрьму заявились стражники в мундирах цвета Дома Лелара. Всех четырех заключенных сковали одной цепью и увели прочь, а на все протесты и вопросы им отвечали затрещинами. Пленники быстро усвоили урок и заткнулись. Их отвели в замок короля Лелара, а там заперли по разным комнатам.

Комната, куда попал Голгот, была великолепно убрана. Стены были завешены переливающимся темно-красным бархатом. Пол сверкал, словно мраморный водоворот с золотистыми прожилками. Слуги принесли ему изысканнейшие кушанья, и всего было вдоволь. Голготу подали лучшие вина, красное и белое, и еще одно – сладкое как мед, которое пилось легко, как вода. Ему даже привели проститутку – роскошную женщину с пышной грудью. Голгот долгое время пробыл без женщин и до рассвета несколько раз воздал должное ее прелестям. В конце концов он утомился и погрузился в тяжелый сон. А когда проснулся, на желудок ему ледяным камнем лег страх. Узник сообразил, что удовольствия, которыми он наслаждался ночью, – это те самые, какие предлагаются осужденному накануне казни.

Джейк кашлянул, наблюдая за вспышками молний. Гроза уходила на запад, и дождь становился слабее.

– Пожалуйста, без отступлений. Только сюжет.

Молнии вяло сверкали. Гром звучал, словно смех младенца-великана.

Дождь был прохладным и очень приятным.

Калилья хмыкнул, но продолжил рассказ:

– Утром Голгот предстал пред очи короля Лелара, но вряд ли это можно было назвать аудиенцией у короля. В королевские покои Голгота вели три стражника с мечами наголо, словно он мог куда-то сбежать. Лелар, окруженный чиновниками в широких белых одеждах, сидел в глубине покоев и наблюдал за происходящим. Голготу связали лодыжки, а когда он спросил, что же все-таки происходит, то получил затрещину и совет помалкивать в присутствии короля. А потом его без всякого предупреждения толкнули в круглое голубое отверстие в стене рядом с королевским троном.

– Затолкали в стену?

– Да.

– Не это ли тот вход в мой мир, о котором мне говорила Келл?

– Снова да.

– Продолжай.

– Внутри стены Голгот стал невесомым. Ему казалось, что он плавает в кромешной тьме. В этой тьме было только одно пятнышко света – та дыра, сквозь которую его сюда сунули. С той стороны на Голгота внимательно смотрели Лелар и его советники. Пока он пытался справиться со своим страхом, его, словно огромные пальцы, подхватили сильные порывы ветра, закрутили и унесли в темноту. Вход превратился в точку тусклого света, будто отверстие от укола булавки, и эта точка бледнела все больше и больше.

Калилья остановился, чтобы перевести дух.

– И?..

– И тут появились Туманные Призраки.

Черный шлейф уходящей грозы вился между похожими на башни вершинами гор, которые так и назывались – Башни-Близнецы. Заходящее солнце бросило ему вслед золотой луч.

– Туманные Призраки? – переспросил Джейк.

– Так называл их Голгот. Это были существа, состоящие из тумана. Они были злобными и ненастоящими, хотя и имели некое уродливое подобие формы. Они были сотканы из туманной дымки, хотя прикосновение их рук ощущалось сильнее, нежели объятия ветра... Ледяные руки, глубоко вонзавшие в него иглы холодного сна.

Джейк содрогнулся от холодной боли, которая в общем-то была ему знакома. Только в памяти он ощущал ее как горячие вспышки. В первый раз это случилось, когда хоронили его мать. Ее привезли на кладбище в длинном ящике и оставили там, иод землей, оставили одну. Потом все вернулись в опустевший дом, дом-скелет, вернулись в комнаты, словно вырезанные в кубиках льда, где лишь она, мать, одним лишь своим присутствием как-то поддерживала огонь, и теперь этот огонь угас. Джейка повели наверх по нескольким винтовым лестницам и привели в ванную комнату. Тетушки уговорили его встать под душ, а после этого засунули его в пижаму. Но по дороге в спальню он наступил на что-то холодное. Он посмотрел вниз и увидел шпильку для волос, опутанную светлой прядью. По телу его холодным дождем пробежала дрожь, и это вылилось в крик, который продолжался целый час, пока не приехал врач и не дал ребенку успокоительное. Тогда Джейка впервые пронзила холодная боль, и он запомнил ее навсегда. Второй раз это случилось, когда он шагнул сквозь измерения и, обнаружив себя в этом мире, понял, что прежний мир остался позади, что он сменил одну реальность на другую. Он сдавленно вскрикнул и, отдышавшись, спросил у Калильи:

– И что же они сделали с Голготом?

Дракон что-то забормотал. Голос его сорвался. Калилья фыркнул и начал снова:

– Он почувствовал, как Туманные Призраки прикасаются к нему и жалобно стонут, словно хотят что-то ему рассказать. Он вскрикнул и потерял сознание – как раз в тот момент, когда почувствовал, как натягиваются на нем веревки. Больше он ничего не помнил до той минуты, когда волшебница Келл отомкнула темницу его разума и освободила Голгота от его страхов.

Минуту они посидели в молчании.

– Ну? – спросил Калилья, облизывая свои толстые черные губы и мигая огромными веками над бирюзовыми глазами.

– Что "ну"?

– Теперь ты веришь, что Лелар – королевство зла?

– Возможно.

– Значит, мы туда не направимся?

– Непременно направимся.

Джейк встал и потянулся.

– Но со всеми этими Туманными Призраками и...

– Я вынужден. Ведь именно там находится портал, ведущий в мой собственный временной поток. Без него мне придется остаться здесь навсегда.

Он подошел к зверю, забрался ему на спину и уселся в естественное седло из роговой пластины.

– Поехали вон к той скалистой гряде. Там мы переночуем. А утром переберемся в Лелар.

Калилья, оглядываясь вокруг, повел своей головой величиной с кабину грузовика и с неудовольствием фыркнул. Потом с шумом поднялся на ноги и устремился вдоль ущелья в поисках естественного моста...

Она склонилась над котлом, положив руки на его железный обод, зажмурилась так, что брови почти сошлись, и сосредоточилась, как только могла, сосредоточилась до такой степени, что у нее помутилось в голове и кровь больно застучала в висках. Жидкость в котле помутнела, забурлила, в ней закружились черные как смоль и охряные водовороты, появились желтые и серебристые разводы, затушевывая изображения мужчины и дракона, за которыми Черин следила так пристально. Слишком пристально. Она была так поглощена наблюдением, что забыла о необходимости удерживать изображение на поверхности жидкости. И теперь оно ускользало от нее, терялось в завихрениях красок. Черин удвоила усилия, заставила жидкость закипеть снова. Серебряные пузырьки, вырываясь на поверхность, взрывались черными точками на желтой поверхности, вскипали кремовыми, охряными, янтарными водоворотами. Пена еще раз добралась до края котла и бурлила там до тех пор, пока Черин не ослабила свое колдовство. Жидкость снова остыла, разгладилась и отразила ее лицо, зелень глаз и гордо вздернутый носик. Черин фыркнула, топнула ножкой и ослабила контроль над жидкостью.

Огонь в очаге замигал.

Снаружи гроза достигла горы и зацепилась за вершину, пойманная нисходящими потоками воздуха, которые повернули ее назад, на долину.

Блеснула молния.

Грянул гром, потом еще раз, и гулкое эхо пронеслось через весь небосвод.

Черин снова призвала магию. Жидкость явила изображение мужчины; он ехал верхом на драконе вдоль глубокого ущелья к естественному мосту, который в конечном счете должен был переправить их через реку в королевство Лелар. Мужчина крепко держался за высокий роговой гребень седла. Воистину красавец, и волосы у него роскошные. Черин не могла понять, что заставляет его идти прочь от покоя, царящего по эту сторону ущелья, – навстречу ужасу и злу, что таятся в Леларе.

Потом ее вновь захлестнула безумная злость на него.

– Черт побери! – выкрикнула Черин и в ярости пнула котел.

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая