Небо на двоих - Мельникова Ирина Александровна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/69
• Следующая

Вадим судорожно вздохнул, привлек меня к себе и уткнулся лицом в мои пропотевшие, пыльные волосы.

– Я все видел. Как ты выдержала? На коленях, среди грязи и крови, не разгибаясь шесть часов подряд… Не всякий мужик на такое способен. Ты настоящий врач, Оля! Все уляжется, и Члоу будет носить тебя на руках…

Голос его звучал сбивчиво, а мне было чертовски неловко. Я пыталась вывернуться, сказать, что не все, наверное, сделала так, как полагается, но Вадим держал меня крепко.

– Отпусти, – попросила я тихо, – люди смотрят.

– Пусть смотрят, – ответил Добров сквозь зубы. – Я тебя никуда не отпущу!

И, склонившись, поцеловал меня в губы.

– Соленые, – усмехнулся. – От пота или от слез?

– Вадим, – взмолилась я, – не надо! Я потная, грязная. Мне стыдно, наконец! Ты ведь сам сказал, здесь не тискаются прилюдно…

– Сказал и сказал, – засмеялся он тихо. – И тут же забыл.

Затем поднялся и подал мне руку.

– Пошли. Тебе нужно отдохнуть. Шалико привел Конфету. Пешком отсюда не дойдешь.

– Как там Сырма? – спросила я, поднимаясь. – Ты ее навещал в госпитале?

– Сырму эвакуировали в Сочи. На вертолете. – Он снова засмеялся. – Превратили мой двор в вертолетную площадку. Машины то взлетают, то приземляются. Завалили газоны ящиками, снаряжением. На первом этаже правительственный штаб заседает, по двору охранники шмыгают. Давид и Эдик эту суматоху контролируют…

– Что у Сырмы с ногой? – не слишком вежливо перебила я Вадима. – Ты разговаривал с врачами? Можно ее спасти или нет?

Вадим вмиг стал серьезным.

– Обещали сделать все возможное. Мадина полетела с ней. И Илико. Думаю, девочка выкарабкается с такой-то поддержкой.

– Илико? – поразилась я. – Как его подпустили к Сырме?

Вадим пожал плечами и хитро прищурился. И я поняла, что без Вадима тут не обошлось.

– Она велела тебе передать, что непременно выздоровеет, чтобы сыграть Джульетту. Но, как мне кажется, ваш спектакль уже не будет злободневным. Георгий, отец Илико, видел, как сын вился возле носилок Сырмы, и все же промолчал, отвернулся. С недовольным видом, но промолчал…

Вадим снова обнял меня за плечи. И тут на нас налетели лохматая девица и долговязый парень с телекамерой на плече.

– Сочинское телевидение! Специально для НТВ! Только один вопрос, только один! – возопила девица и ткнула мне в лицо микрофон, а парень навел на меня камеру.

– Вы врач? – почему-то тоном прокурора-обвинителя спросила корреспондентка. – Говорят, вы многим раненым спасли сегодня жизнь. Представьтесь, пожалуйста.

Но я в расстройстве, что камера фиксирует мой, мягко сказано, неприглядный вид и чумазое лицо, раздраженно ответила:

– Зовут меня Ольга Михайловна. Фамилия – Богданова. К слову, я – бывшийврач. Педиатр. Но десять лет занимаюсь другим делом, которое нравится мне не меньше.

– И чем же вы занимаетесь? – ввернула второй вопрос девица.

– Работаю в глянцевом журнале, – ответила я сердито. – На этом все! Вы обещали задать один вопрос, но втюхнули и второй…

– Но как же? – Девица побагровела. – Мы снимаем вас для НТВ…

– Слышала, слышала, – отмахнулась я. – Достаточно! Больше никаких вопросов!

– Зрителям же будет интересно знать, как сотрудница глянцевого журнала очутилась в эпицентре катастрофы.

– Зрителям по барабану, как я здесь очутилась, – огрызнулась я и, повернувшись спиной к камере, взяла Вадима под руку.

Прищурившись, он смотрел на меня и улыбался.

– Пошли, – сказала я, – а то свалюсь от усталости.

Мы направились к лошадям. Их держал в поводу Шалико и тоже улыбался мне во весь рот.

Девица и оператор не отставали.

– Скажите, сколько человек вы спасли лично? А раненым переливали свою кровь?

– Отстань, а? – Шалико заступил им дорогу. – Видишь, на докторе лица нет…

Он в чем-то убеждал девицу, та громко возмущалась, но я уже взгромоздилась на Конфету, Вадим – на Ветра. И мы направились домой.

По дороге мы перекинулись едва ли парой фраз. Меня укачало на лошади. Глаза слипались от усталости, хотелось тишины и покоя. Но Вадим беспрестанно разговаривал по телефону, и это меня раздражало. Звонки следовали один за другим почти без перерыва. И наконец Вадим в сердцах его отключил. Конечно, я не прислушивалась, что он говорил в трубку чаще сердитым или приказным тоном. Да и нужды особой не было – высказывался он громко, и все переговоры крутились вокруг катастрофы и только. Похоже, Вадим был нужен всем, сию минуту и одновременно в разных местах. Возможно, в других обстоятельствах я бы восхитилась такой его способностью, но сейчас мне было не до восторгов. Я мечтала о том, как доберусь до своей комнаты и немедленно смою грязь и пот, которые, казалось, растеклись по всем капиллярам.

У раскрытых настежь ворот нас встретил Эдик. Мы с Вадимом спешились, и парень увел куда-то лошадей.

Мы направились к дому сквозь толпы людей и горы грузов, заполнивших двор. Краем глаза я заметила российский флаг, болтавшийся на грецком орехе. Почему-то мне тяжело давался взгляд вправо-влево, поэтому я смотрела строго вперед. И упустила тот момент, когда Вадим исчез. Очевидно, его перехватил кто-то из сотрудников МЧС или милиции, которые сновали туда-сюда по двору. Я разрезала их скопления, как ледокол полярные торосы. Мне уступали дорогу, кто-то смотрел с удивлением, кто-то провожал глазами. Я чувствовала взгляды спиной, но непреклонно шла к своей цели – к ванне с прохладной водой и к чистым полотенцам… И наконец-то дошла!

Так закончился четвертый день моего отпуска в Члоу. Всего-то четвертый день.

Меня разбудил оглушительный звук, словно выстрелили над ухом из пистолета. Я подскочила на кровати, не успев как следует открыть глаза. А когда открыла, все оказалось проще некуда – сквозняком захлопнуло входную дверь. Я быстро, как по тревоге, поднялась и в недоумении уставилась сначала на нее, затем на распахнутое окно. Убей бог, но я не помнила, как открывала его ночью. И открывала ли? Кажется, наоборот, я плотно притворила окно и балконную дверь, чтобы шум во дворе не мешал мне уснуть. Впрочем, ни рев вертолетных моторов, ни крики спасателей, ни свет прожекторов – ничто не смогло победить сон. Я упала в него, как в теплый песок. Уже засыпая, подумала, что не включила вентилятор и теперь задохнусь от духоты. Но сил хватило только на эту, совсем коротенькую мысль.

От духоты я не погибла. Значит, кто-то побывал в комнате, когда я спала, и открыл окно, отчего сейчас в спальне веяло свежестью и запахом цветов. Но кто заходил? Я огляделась по сторонам. Вроде ничего не изменилось. Наклонилась и пошарила рукой под кроватью. Пакет с деньгами на месте. Впрочем, золотые серьги, браслет и цепочка, которые я оставила на туалетном столике перед тем, как забраться в ванну, тоже никуда не исчезли. Выходит, здесь побывал не грабитель, а свои. Но только один человек мог столь бесцеремонно войти ко мне и даже устроить сквозняк, хотя его о том не просили.

Я накинула халат и прошлепала босиком на балкон. Из низких туч моросил дождь, но на горизонте уже пробивались узкие полоски синевы. Я сразу заметила Вадима. Он стоял возле входа в дом и разговаривал с пожилым абхазом в милицейской форме, на погонах я разглядела полковничьи звезды. Лица у обоих мужчин были сердитыми. Полковник оживленно жестикулировал и пытался наступать на Вадима. Тот отрицательно качал головой, но позиций не сдавал. Они почти сошлись грудь в грудь и напомнили мне двух распустивших хвосты глухарей.

Некоторое время я с интересом наблюдала за их спором. И так увлеклась, что потеряла бдительность. Мужчины одновременно подняли головы и посмотрели в мою сторону, застав меня врасплох. Полковник на мой приветственный кивок и вежливую улыбку ответил кислой гримасой. Натянув форменную фуражку, он бросил Вадиму совсем короткую, но резкую фразу, махнул рукой и, быстро поднявшись на крыльцо, открыл входную дверь.

• Предыдущая
• 53/69
• Следующая