Путь к спасению - Лэннинг Салли - Страница 11

— Идите на регистрацию, — холодно повторила Эмили. — К чему мне поддерживать знакомство с человеком, полагающим, что я лгала ему с самого начала? Фактически вы ничем не отличаетесь от родителей Станисласа.

— Вы знаете, как можно обидеть человека.

— Стив, вы женаты? — совершенно неожиданно спросила она.

— Нет, — кратко ответил он.

Значит, женщина, с которой он разговаривал по телефону, его любовница. Однако мужчина, живущий более чем с одной женщиной, вовсе не считается легкомысленным. Наоборот, он внушает уважение.

Эмили тяжело вздохнула.

— Я понимаю, что вы спасли мне жизнь. И я действительно благодарна вам за это. — Она снова взглянула ему в глаза. — Очень благодарна. От всего сердца. Однако, что касается остального, то тут нам нечего сказать друг другу.

— Тогда позвольте мне сказать вот это.

И прежде чем Эмили успела сообразить, куда он клонит, Стив крепко обнял ее и, крепко поцеловав, отстранился так же неожиданно.

— Для человека, ненавидящего делать из себя посмешище, я, кажется, несколько перестарался. Прощайте, Эмили Левски. Не потратьте на Гавайях все свои деньги, хорошо?

— Не потрачу. Кроме того, обещаю ограничиться романами лишь с половиной тамошних мужчин, — ответила Эмили.

Не произнеся больше ни слова, Стив повернулся и пошел к эскалатору. Высокий, широкоплечий человек в куртке, чей поцелуй чуть не заставил ее пожалеть о целомудренной жизни, которую она вела столь долгое время. Человек, так и не решивший для себя, говорит ли она правду или морочит ему голову. Который имеет любовницу и зовет ее «дорогая».

Человек, которого она никогда больше не увидит...

Слава Богу, что он так и не получил ее адреса. Еще немного — и Эмили могла бы не выдержать. А еще один ветреный ныряльщик в ее жизни, это уже слишком!

Агентство по прокату автомобилей находилось в другом конце аэровокзала. По-прежнему сжимая в руках книгу, Эмили направилась в том направлении. Поврежденный радиатор, разбитое окно и услуги буксировщика быстро заставят ее вернуться с небес на землю.

Что уже само по себе неплохо.

5

Живописная природа, полный желудок и общество доброго друга — чего еще может желать человек?

Он может желать Эмили Левски, мрачно думал Стив.

Прошло уже четыре месяца с тех пор, как они расстались, а он все еще не мог забыть ее. Не в этом ли заключалась причина его теперешнего нахождения здесь, на балконе коттеджа Алана Макгира, с которого открывался вид на безбрежный океан?

Ему пришлось проделать длинный путь по перегруженным транспортом автострадам от школы Долли до коттеджа, и все это лишь для того, чтобы встретиться с Аланом. Со своим старым другом Аланом, давно прекратившим совершать погружения и ушедшим на покой, от которого он в свое время узнал много ценного.

Стив желал этой встречи из сентиментальных соображений. И еще потому, что хотел задать Алану один вопрос. Жизненно важный вопрос.

На балконе появился Алан с антикварным резным подносом в руках, на котором стояла бутылка виски и два стакана.

— Немало лет прошло со времени твоего первого погружения, — заметил он, бросив взгляд на окрашенную закатным солнцем в розовый цвет морскую гладь. — Ты помнишь, как отец привез тебя сюда в первый раз? Сколько тебе тогда было, четырнадцать? Но уже тогда ты был вынослив и решителен. — Алан улыбнулся. — Не искал легких и безопасных путей.

Часа два старые знакомые предавались воспоминаниям о самых любимых своих экспедициях. За это время на землю спустилась ночь, а уровень виски в бутылке сильно понизился. Алан был одним из немногих людей, хорошо знавших авантюристичного по натуре, увлекающегося отца Стива. Стив всегда наслаждался этими визитами и сейчас укорял себя за то, что не приезжал сюда чаще, ведь Алан отнюдь не молодеет.

Хотя никак не хочет в этом признаваться. Его совершенно белая шевелюра стояла торчком, как будто наэлектризованная исходящей от хозяина энергией, а смех был по-прежнему заразительный. Однако от внимания Стива не ускользнуло то, что каждый раз, усаживаясь в кресло, Алан двигался с расчетливой осторожностью, а обветренные руки его изуродовал артрит.

Северное небо уже усеяли звезды.

— Ты когда-нибудь встречался с ныряльщиком по имени Станислас Левски, Алан, — как будто мимоходом спросил Стив.

Осушив свой стакан, Алан наполнил его вновь.

— А почему ты спрашиваешь?

— Приблизительно полгода назад я повстречался с его вдовой.

— Вот оно что... Я тоже встречался с ней. Пару раз, несколько лет назад. И что ты о ней думаешь?

— Я спросил тебя о ее муже, а не о ней самой.

— Верно. Однако уважь старика, Стив. Опиши мне свое впечатление от нее.

Самодельное виски Алана победило далеко не первого ныряльщика.

— Настолько красива, что никак не выходит у меня из головы, — опрометчиво заявил Стив.

— Настолько желанна, ты это хотел сказать? — сухо спросил Алан.

— И это тоже. Но не только. Умна, темпераментна. Однако, по словам родителей Станисласа, гуляет напропалую.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Спит со всеми подряд, — пояснил Стив.

Алан деликатно поднял бровь.

— Легла ли она, в таком случае, в твою постель?

— Нет! — взорвался Стив. — Что, черт побери, намешано в твоем зелье?

— Мой секрет, — ответил Алан с самодовольной улыбкой. — Лучше расскажи, как вы с ней повстречались.

Стив вкратце описал свою поездку к Левски, буран, автомобиль в кювете.

— Один ныряльщик, с которым я повстречался в Австралии, сказал, что она отказывалась дать Станисласу деньги на новое снаряжение и долгие годы обманывала его. Затем, по словам родителей Станисласа, после смерти мужа она избавилась от ребенка, который мог быть его, — закончил Стив, чувствуя, что в подтексте его рассказа явно чувствуется боль.

С того самого января он делал все возможное, чтобы забыть Эмили Левски. Встретился с Джасмин, угостил ее изысканным и очень дорогим ужином, а потом — к взаимному удивлению обоих — оставил ее у дверей дома. Он знакомился с другими женщинами в Нью-Йорке, в Лондоне и в Париже, с женщинами красивыми и умными, но все они оставили его равнодушным. Навещал Долли в феврале, апреле и мае, неделю назад присутствовал на школьном спектакле с ее участием, но ничего не помогало. Воспоминания о высокой, загадочной женщине, с копной иссиня-черных волос и с живыми голубыми глазами, преследовали его днем и ночью. Особенно плохо ему приходилось по ночам.

— И ты поверил этим людям? — с удивлением спросил Алан. — Родителям Станисласа и этому Норману?

— Поначалу поверил. Почему бы и нет?

— И, проведя некоторое время с Эмили, ты продолжал им верить?

— Не знаю! — воскликнул Стив в крайнем раздражении. — Я хотел поверить ей, честное слово, хотел! Но, едва взглянув на нее, я уже был не в состоянии отличить правду от лжи.

Алан нахмурился.

— А почему бы тебе не принять противоположную версию? Что именно Станислас обманывал Эмили... Что он растратил все ее деньги... Что он был беспредельно эгоистичен, а сердце его холодно как лед...

— И чья же это версия? — осторожно спросил Стив, ставя стакан на поднос и с удивлением видя, что пальцы его слегка дрожат.

— Моя. А ты знаешь меня как честного человека.

— Значит, ты был знаком со Станисласом?

— Я впервые встретился с ним лет восемь назад, когда они были еще молодоженами, он и его прекрасная жена. Потому что ты прав, она действительно прекрасна так, что у меня нет слов, чтобы это выразить. В те дни она была безмерно влюблена в него, влюблена слепо и не видела, что на самом деле представляет собой Станислас. Смотреть на это не было сил.

Стив плеснул себе очередную порцию виски. Завтра он никуда не собирался ехать, поэтому ему было все равно.

— Так ты говоришь, что вся вина лежит на Станисласе?

— Да. Потом я встретил их еще раз. Она старалась вести себя так, будто все у них в порядке. Станислас же вел себя, как ему заблагорассудится: не пропускал ни одной юбки и, по слухам, затаскивал в постель всех девиц, которые на это соглашались. Он был плохим человеком, поверь мне, Стив. К тому же не очень хорошим ныряльщиком. Все эти годы его выручали только выбираемые им помощники. Станислас хорошо им платил — из денег Эмили, — только поэтому дело не доходило до беды. Когда же я услышал о его гибели, то был удивлен лишь тем, что это случилось так поздно.