Рога в изобилии - Куликова Галина Михайловна - Страница 19
- Предыдущая
- 19/49
- Следующая
– Замечательно выглядишь, – заметила Памела, подняв бровь.
Барбара, сидевшая в непосредственной близости от Винсента, насмешливо ухмыльнулась:
– Вижу, ты не выдержала! Ведь клялась, что никогда не сменишь свой стиль под названием «я маленькая девочка».
– Я и не меняла своего стиля, – широко улыбнулась Алиса. – Я всего лишь довела его до совершенства.
Барбара не нашлась, что ответить, и злобно впилась зубами в булку.
– Будь осторожна! – мгновенно среагировала Алиса. – Одна моя подруга глотала пищу большими кусками и стала толстой, как слон. А тебе, Барбара, толстеть нельзя. Когда у женщины нет ничего, кроме внешности...
Фред негромко кашлянул.
– Впрочем, – тут же перестроилась «тепленькая» Алиса, – с точки зрения мужчины толстая женщина гораздо предпочтительнее. Гораздо. Что мужчине делать со скелетом типа тебя – анатомию изучать? Вот толстая женщина – это да. Ренессанс. Винсент, как ты отнесешься к толстой Барбаре? – По-моему, она не собирается толстеть, – ответствовал тот, глядя на белокурую заразу и улыбаясь ей.
– Н-да? – не поверила Алиса. – А жрет так, словно задалась целью прибавить пару десятков фунтов к Рождеству.
Барбара позеленела в тон своему платью, Фред зашелся в кашле, и Алиса озадаченно замолчала. Винсент прижал салфетку к губам, и в этот момент она поняла, что он ей, черт возьми, безумно нравится. Да она просто влюбилась в этого типа!
Любовь! До сих пор она была связана в ее сознании с Гарри, только с ним. Он был даром судьбы и ее проклятием, он рождал в Алисе страсть, и нежность, и все бури, которые только могут бушевать в сердце. А Винсент? Разве может она сравнить чувство к Гарри с чувством к этому почти незнакомому мужчине, сердце которого, кажется, скоро вообще отомрет за ненадобностью? Вместо сердца его кровь будет перекачивать невероятная мощь его апломба.
Памела тем временем поспешно завела разговор о музыке, посчитав, что это вполне безопасная тема. Винсент между прочим заметил, что они с Барбарой на следующей неделе идут на концерт симфонического оркестра. Барбара, для которой это оказалось новостью, подпрыгнула на стуле и, обернув к кузену сияющее лицо, наклонилась и поцеловала его в губы.
– Разве кузены целуются в губы? – громко спросило вместо Алисы спиртное, которое она уговорила ночью.
– Это всего лишь благодарность, – презрительно посмотрела на нее Барбара.
– Но ты смущаешь моего мужа! Я не приучила его к поцелуям за завтраком. – Потом она поддела вилкой листик салата и добавила: – Мы с ним вообще не целуемся.
В этот момент Фред подавился крошкой. Крошка была маленькой, но колючей, и из его глаз мгновенно брызнули слезы. Он уткнулся в салфетку и закашлялся. Алиса бросила на него озадаченный взгляд и тут же добавила:
– На людях, я имею в виду. А наедине – у-у-у! Как мы целуемся! Дом дрожит, как мы целуемся. Каждую ночь Винс пробирается в мою комнату, и мы начинаем целоваться.
Фред изо всех сил старался подавить кашель и издавал странный тоскливый вой, от которого мороз продирал по коже. В ответ на Алисино заявление Винсент хмыкнул, а Барбара сладким голоском спросила:
– Наверное, сегодня ночью тебе было одиноко без обычной порции поцелуев?
Памела покраснела, Алиса печально кивнула головой, а Фред просто захлебнулся кашлем.
– Ну... Вообще-то этой ночью все было как всегда. Поцелуи и все такое, – сказала она, пристально глядя на него.
Винсент Хэммерсмит пил кофе и с искренним интересом следил за интермедией.
– Да? – Голосок у Барбары из сахарного превратился в медовый. – А мне показалось, что кто-то всю ночь пел и рот у него был свободен.
– Так это я после пела, – светским тоном объяснила Алиса. – Наши поцелуи такие романтичные, что не петь после них просто нельзя.
– Слава богу, что у вас все ограничивается поцелуями, – злобно заметила Барбара. – А то бы ты еще и плясала по ночам.
– Я и пляшу, – надменно ответствовала Алиса. – Только босиком и молча.
– Отличная сегодня погода, – сказала Памела громко.
– Хочу попробовать ванильный мусс, – тотчас перебила ее Алиса, ткнув вилкой в блюдо на другом конце стола.
– Это картофельная запеканка, – заметила Памела и из вежливости добавила: – Хотя, возможно, она слегка пахнет ванилью.
Пунцовый Фред извинился и выскочил из-за стола, чтобы уйти и прокашляться в другом месте. Алиса тоже встала и, покачиваясь, вышла следом за ним. Тут же заметила на мраморном столике телефонный аппарат и неожиданно решила позвонить Лэрри – сказать, что с ней все в порядке. Обернулась и увидела Винсента.
– Хочу позвонить во Флориду. Как мне это сделать?
– Зачем? – спросил тот.
– Надо.
Винсент поднял телефонную трубку и спросил:
– Назови номер.
Алиса назвала. Он некоторое время колдовал над телефоном, потом передал трубку ей. Сам же отправился в библиотеку и, немного поколебавшись, поднял трубку параллельного аппарата. Впрочем, из разговора он почти ничего не понял. Во Флориде обнаружился некий Лэрри, который до сих пор думал, что его жена утонула. Он вопил, как индеец, и, судя по всему, умывался слезами. Какой-то бред.
Неужели это еще один любовник его жены? А как же Георгий? Винсент никак не мог сообразить, куда подевался этот мерзавец. В последнее время он извел себя. И чем? Чем-то подозрительно похожим на ревность. Великолепно! Его вынудили жениться на женщине, которая многие месяцы унижала его, топтала его самолюбие. С какой стати он вдруг стал ревновать ее? Он вспомнил, как застал ее спящей и наклонился к самым губам. От нее слабо пахло какими-то незнакомыми духами и еще чем-то особенным. Чем-то, что пробудило в нем смутную неудовлетворенность и смутное желание...
«Привет, Лора! Получила твое письмо, которое показалось мне очень взволнованным. Не переживай за меня, дорогая! Я совершенно счастлива. Даже не знаю, возможно ли, чтобы такое счастье длилось долго. Я ослеплена Виктором, он нравится мне так сильно, что я не в состоянии трезво оценивать ситуацию. Я знаю, что ты обеспокоена моими взаимоотношениями с мужем. Я сама переживаю из-за Дэйла. Мне очень не хочется печалить его, огорчать или тем более разочаровывать. И я не делаю ничего подобного. Я все скрываю от него, Лора. Даже не представляю себе, как смогу ему рассказать о нас с Виктором. А может быть, мне и не придется ничего говорить? Просто заявлю Дэйлу, что разлюбила его, – и все. Причиной расторжения брака может быть не только другой мужчина, правда ведь?
О наших с Виктором отношениях вообще мало кто знает. Лишь Артур Хэммерсмит (ты ведь помнишь Артура?), который помогает мне, и ты сама. Ах, Лора! Виктор такой удивительный, такой нежный и страстный. Если бы ты встретила мужчину своей мечты, Лора, разве ты не махнула бы рукой на условности?»
Олег Михайлович Косточкин жил в Москве на Фестивальной улице возле метро «Речной вокзал». Когда Денис позвонил ему по телефону и объяснил, кто он и чего хочет, Косточкин разволновался. Но от встречи, однако, отказываться не стал.
Олег Михайлович оказался человеком весьма примечательным. Высокий, подтянутый брюнет с гладкими щеками. Женщины и сейчас наверняка считали его писаным красавцем. Вот только глаза его были старыми – уставшими и выцветшими. Хозяин пригласил Дениса на кухню, где, не спрашивая у гостя согласия, быстро накрыл к чаю стол.
– Алиса дала мне ваши координаты, – пояснил Денис, едва только речь зашла о цели его прихода. – Она считает, вы с ее матерью любили друг друга.
– Можно сказать и так, – кивнул Косточкин. – Впрочем, что уж тут: конечно, любили. Мы долго встречались с Татьяной, много лет.
– Простите за нескромный вопрос: а почему вы не поженились? Ведь по тем временам внебрачная связь была не слишком типичной формой общения между мужчиной и женщиной?
Косточкин секунду помедлил, потом поднял на Дениса печальные глаза:
– Ну, скажем так: я любил Татьяну больше, чем она меня. Поэтому она все время медлила, медлила... Говорила, надо подождать, посмотреть... Ну, вы знаете, как это бывает, если ничего особенного не чувствуешь к человеку.
- Предыдущая
- 19/49
- Следующая
