Правила вождения за нос - Куликова Галина Михайловна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/42
• Следующая

Он пошел дальше, в следующую комнату, и здесь обнаружил Стаса. Тот лежал на спине и тихонько похрапывал. Свет фонарей проникал через окна и обливал спящего мутно-желтой жижей. Электронные часы с подсветкой стояли в изголовье кровати. На полке справа горел «глазок» видеомагнитофона. Мужчина в теннисных туфлях достал из кармана леску, намотал оба конца на руки в мягких перчатках и, встав одним коленом на кровать, молниеносным движением накинул леску на шею Стаса, приподняв его голову.

В следующее мгновение кто-то схватил убийцу сзади за горло. Тот инстинктивно вскинул руки, чтобы освободиться. В комнате вспыхнул свет. Стас сидел в кровати, вращая глазами. Волосы его были всклокочены, на шее отчетливо выделялась тонкая белая полоса от лески. Пучков крепко держал незнакомца, Таганов же навел на него короткоствольный пистолет и щурился, будто прицеливаясь и собираясь стрелять.

– Кажется, я заснул, – пробормотал Стас, спуская ноги с кровати. – Господи, он ведь меня чуть не прикончил! Я с самого начала знал, что он сволочь.

Он поднялся на ноги и посмотрел прямо в лицо Захару Горянскому. Тот оскалился и рванулся изо всех сил. Шагнувший вперед Таганов ткнул дулом ему в печенку:

– Стой, гнида, а то прострелю что-нибудь! Стой, сказал!

– Смотри-ка, а где же рыжая борода? А массивные очки? – с преувеличенным удивлением спросил Стас, хватая телефон и набирая номер.

Настя, сидевшая внизу, в машине охранников, через две минуты уже вошла в квартиру.

– Захар? – испугалась она. – Это тебя они поймали?!

– Это ошибка, – тут же заявил Горянский, который при виде Шороховой начисто стер с лица злобное выражение и изобразил оскорбленное достоинство. – Настя, выслушай меня.

– Здесь все записано, яхонтовый ты мой, – ухмыльнулся Таганов, показывая на странного вида устройство, стоявшее на полке. Его яркий «глазок» Горянский принял за глазок видеомагнитофона. – У нас фирма богатая, обзаводимся постепенно всякими фенечками. Не то что ты. Отмычка да леска – вот и вся твоя экипировка, киллер хренов. Мы, как дураки, спрятались, Стас делал вид, что знать о нашем присутствии не знает, – думали, может, у тебя есть какое-нибудь хитрое прослушивающее устройство. Сидели мышками. И, выходит, зря. Лучше бы чаю попили всей компанией.

– У него даже не хватило воображения изобрести еще один несчастный случай, – сказал Стас, с ненавистью глядя на Захара, которого Пучков с Тагановым принялись проворно прикручивать к венскому стулу. – Мог бы связать меня сонного, а потом засунуть в глотку фаршированную оливку. У меня в холодильнике всегда есть баночка. Я бы задохнулся, а ты бы потом веревки развязал – и все, дело в шляпе. Умер при неосторожном употреблении пищи в лежачем положении. Газетку бы сунул мне в руки. Будто я читал на сон грядущий новости и жрал оливки. Что же ты, Захар? Фантазия совсем иссякла?

Горянский уставился на аппарат, который зафиксировал его появление в комнате и все, что происходило в дальнейшем. Чтобы он особо не напрягался, Таганов решил развеять все его сомнения. Вытащил из прибора крохотную кассету, вставил ее в специальный блок и понес к видеомагнитофону. Через пару минут на экране появилась дверь комнаты. Кадры были светлые, словно снимали днем. Вот дверь открылась, и криминальный сюжет пошел своим чередом. Когда Захар набросил на шею спящего леску, Настя вскрикнула и, кинувшись к Стасу, прижалась к нему всем телом, словно хотела защитить.

– Зачем он это сделал? – прошептала она.

– Сейчас разберемся.

Таганов выключил магнитофон и, с усмешкой покрутив перед носом у Горянского кассетой, спрятал ее в нагрудный карман.

– Нет, но я-то какой молодец! – похвалился Пучков, прохаживаясь гоголем по комнате. – Это я нарисовал верный морально-психологический портрет убийцы и спрогнозировал его сегодняшнее покушение на Стаса. А нас с тобой, Саня, наш герой, наверное, поджег бы прямо в офисе. А то слишком много возни, если мочить всех по очереди.

Настя беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но так и не справилась с изумлением.

– У парня полетели тормоза, – пояснил Стас, обняв ее за плечи. – Когда ты ему сегодня рассказала про мальчика-инвалида, он решил: прежде чем расправляться с ребенком, надо угробить всех нас, потому что в противном случае мы найдем еще какого-нибудь свидетеля. Милиция ведь его не разыскивала в связи с серией так называемых несчастных случаев. По-настоящему его разыскивали только мы. Только мы представляли для него настоящую угрозу. И еще Руслан Фадеев. Сначала-то он нацелился на одного Руслана, но, когда дело не выгорело, пошел, что называется, вразнос.

– Да уж, – пробормотал Пучков. – Столько бессмысленных убийств! Это надо совершенно чокнуться от страха.

– Захар, – пискнула Настя, обретая дар речи. – Ты – убийца?!

У привязанного Захара была такая серьезная физиономия, словно он пришел на защиту диссертации. Стас не выдержал и рассмеялся. Захар драматически вздохнул и покачал головой:

– Не слушай их, дорогая моя. Эти трое просто параноики, которые не смогли найти настоящего преступника и накинулись на меня.

– Но ты хотел убить Стаса!

– Ничего подобного, – живо возразил тот. – Я просто хотел связать его, вот как меня сейчас связали, и поговорить. Я все это сделал из-за тебя, Настенька! Я ревновал. Хотел заставить его отказаться от тебя! Но я бы не сделал ничего такого.

– Да что ты говоришь! – поцокал языком Стас. – Святая невинность! Ты меня ни с кем не перепутал? Попугать ты хотел Пашу Локтева. Но потом что-то на тебя нашло, затмение какое-то, да, Захар? И ты, вместо беседы по душам, устроил маленькое аккуратное убийство. Самое первое и потому самое трудное. Ты думал, что сможешь потом все забыть, но ничего не получилось. Это первое убийство повернуло твои мозги и изменило тебя навсегда. Ты сделался социально опасным типом, что и доказал не так давно в полной мере.

Захар смотрел на Стаса, как смотрит хороший учитель на тупого ученика, – с жалостью во взоре.

– Настенька, ты ему веришь? – спросил он.

– Да, – жестко ответила та. – Ему я верю. А тебе нет.

– Сучка ты, – внезапно произнес Захар без всякого выражения. – Жаль, что мне не удалось тогда тебя прикончить.

Настя вздрогнула, но продолжала молча глядеть на Захара. Таганов с Пучковым замерли, словно зрители в цирке, заслышавшие барабанную дробь. Стас демонстрировал кривую ухмылку.

– И Локтева вашего драгоценного я не убивал, – сообщил Горянский как бы между прочим. – С помощью Чекмарева я засунул его в машину, хотел дождаться, когда он очухается, и напугать. Чтобы отстал от тебя, Настенька. Я ведь любил тебя, да-да. И все это делал из-за тебя. Локтев же был наркоман! Если бы я открыл тебе на него глаза, ты бы мне не поверила. Подумала бы, что это я так некрасиво ревную. – Он обернулся к Пучкову с Тагановым и пояснил: – У Локтева была ангельская внешность, никто не смог бы догадаться, насколько он порочен. Он мастерски дурил головы своим родным и даже близким друзьям.

– Так где же Локтев? – спросил Стас.

– Я похоронил его в лесу, – просто сказал Захар. – Он умер в моей машине, и я чувствовал себя так, словно убил его своими руками. Представляете, какая глупость? Но у меня не было другого выхода! Если бы я заявил о мальчишке, который умер в моей машине от передозировки наркотиков, хорош бы я был, не так ли? Кроме того, у меня имелись мотивы для убийства. Я любил Настеньку, а этот тип собирался на ней жениться.

– Но я бы не вышла за него!

– Кто знает? Я был тогда твердо намерен сохранить свой брак, а тебе, возможно, хотелось замуж. Всем молодым девушкам хочется замуж.

– Почему же ты не хотел разводиться? – спросил Стас, привлекая Настю к себе.

– Ну... Моя жена... Мне было жаль ее. Понимаете? Она такая беззащитная. Я чувствовал за нее ответственность, как за ребенка. Это трудно объяснить...

– Это легко объяснить, – возразил Пучков. – Деньги на открытие фирмы «Экодизайн» дала его жена, Милочка Горянская. Фирма официально принадлежит ей.

• Предыдущая
• 40/42
• Следующая