Неземное тело - Куликова Галина Михайловна - Страница 45

• Предыдущая
• 45/58
• Следующая

– Ну, и какие у него доказательства? Степан, – она доверительно положила ему руку на локоть, – вы же понимаете, что это чушь? У нас с Анисимовым небольшие... личные недоразумения.

– Но он не такой человек, чтобы придумывать...

– Да ведь придумывать – его работа. Он выдал желаемое за действительное. Ему очень хотелось в чем-нибудь меня обвинить...

– Но, согласитесь, это странное обвинение.

– Я с ним поговорю, – пообещала Лайма. Улыбка не сходила с ее лица, и Граков немного расслабился. – Не беспокойтесь, все выяснится в течение вечера.

Она поспешила расстаться со Степаном, потому что сдерживалась изо всех сил. Сохранять на лице веселое выражение невероятно сложно, когда от злости сводит нижнюю челюсть. Выходит, этот тип пошел ва-банк? Придется принимать кардинальные меры.

Когда Анисимов видел Лайму, в его груди вскипало негодование. Эта расчетливая, коварная и деятельная особа изображала из себя эдакую трепетную мамзель! Ему было до такой степени противно, что он старался на нее вообще не смотреть. Но она, как назло, постоянно лезла ему на глаза. И ведь не стесняется пудрить мозги мужикам! Сначала водила за собой Чуприянова, как осла на поводке, а теперь принялась за Бабушкина.

Когда взятый на абордаж бард отправился за очередной порцией выпивки, Анисимов приблизился к Лайме и сквозь зубы сказал:

– Если вы полагаете, что я стану молчать, то напрасно. Обязательно расскажу всем о том, что вы никакая не вдова.

– У вас нет доказательств, – с сияющей улыбкой ответила та. – Я подниму вас на смех. Скажу, что вы мстите мне за то, что я вас отвергла. – Анисимов поперхнулся, но Лайма не дала ему вставить ни слова: – Все мои документы в полном порядке. Есть и свидетельство о браке.

Он смотрел на нее с таким презрением, что любой другой женщине стало бы не по себе.

– Мерзкая работа так хорошо оплачивается, да? Если я правильно понял, вас послали скупать участки по дешевке?

– Ну а как вы думаете? Пока ваши друзья здесь еще как следует не обосновались...

– Это новая и дорогая застройка. Поселок строили серьезные люди.

– Наше министерство круче, – отрезала Лайма.

Еще не хватало, чтобы он занялся разоблачениями! Она лихорадочно думала, как этому помешать. Бочком подобралась к Корнееву, который благоразумно привел свою даму обратно в гостиную. У Венеры был такой вид, словно ее только что огрели кочергой по голове, – недоумевающе-радостный.

– Послушай, – шепотом спросила Лайма у Евгения, мимоходом улыбнувшись Венере, которая, впрочем, не реагировала на внешние раздражители. – Мне придется показать Анисимову какие-нибудь корочки, иначе он устроит большой бэмс.

За время своего существования члены «Группы У» обзавелись кучей фальшивых документов, которые помогали им выполнять задания.

Корнеев вздохнул:

– Так я и знал. Все-таки он оказался тебе не по зубам.

– Только не нужно злорадствовать. Я тебя предупредила на всякий случай, просто чтобы ты знал. Следить за писателем теперь придется особенно внимательно.

С улыбкой на лице она вернулась обратно и взяла Анисимова под руку. Тот брезгливо высвободился.

– Можно подумать, что в ваших глазах я перестала быть женщиной, – укорила его Лайма. – Отойдем в сторону, нам нужно поговорить.

– Нам не о чем...

– Нам есть о чем, – холодно парировала Лайма. – Библиотека – очень хорошее место.

– Вы водите туда всех кавалеров по очереди?

Обстановка была самой подходящей для приватного разговора – хозяева приглушили свет и включили музыку. Лайма ненадолго задержалась возле стола с напитками.

– Немного потанцуем, а потом пойдем ужинать, – радостно объявил Дюнин, кивнув головой в сторону столовой, куда их экономка Арина уже носила тарелки с закусками. – Там же у нас домашний кинотеатр, поэтому на десерт будет премьера Сашиного клипа. А когда станет совсем темно... – Он сделал интригующую паузу. – Включим подсветку и выйдем на задний двор, к бассейну.

Хозяйка дома помогала Арине накрывать на стол, торопливо отдавала распоряжения и то и дело опрокидывала в себя рюмочку спиртного. Глаза ее подернулись туманной дымкой. Но когда Лайма сделала попытку подойти к ней, Леночка прикусила губу и отрицательно покачала головой – не хотела продолжать тот разговор.

Гостям объявленная программа вечера чрезвычайно понравилась, особенно Саше, которая пообещала, что, когда дело дойдет до бассейна, она обязательно будет нырять, обязательно на самую глубину и обязательно обнаженной. Это ее намерение тоже одобрили, и веселье возобновилось.

– Ну, так что? – спросил Анисимов, круто обернувшись к Лайме, когда они наконец оказались вдвоем в библиотеке.

Он стоял у дальнего стеллажа с книгами, а за его спиной, словно сомкнувшее ряды войско, расположились сотни томов.

– Буду с вами совершенно откровенна, – отрывисто начала она.

– Опять?!

– Не паясничайте, пожалуйста. Ваше революционное настроение заставляет меня нарушить служебные инструкции.

– Вот как? – кажется, Анисимов почувствовал нечто такое в ее интонациях, что заставило его сбавить тон. – Ну, говорите.

– Мы с Артуром представляем здесь службу государственного экологического надзора. Есть все основания полагать, что некоторое время назад возле поселка действовала секретная лаборатория Министерства обороны, и часть опасных химических веществ была не вывезена, а захоронена на ее территории. Это неподтвержденные данные. Мы следователи-экологи, понимаете? Следователи всегда работают под прикрытием.

– Это правда? – напряженным тоном спросил Анисимов.

– Это правда, – с нажимом ответила Лайма и тут увидела их.

Они лежали на одной из полок рядом с бронзовым бюстом Мольера. На коричневом ремешке из крокодиловой кожи, с желтоватым циферблатом. Наручные часы Острякова. В тот момент Лайма всего лишь удивилась. Она обратила внимание на эти часы еще в самом начале вечеринки, когда секс-символ пытался выпроводить собаку Бабушкина на веранду. Часы были модными, красивыми и очень дорогими. С какой стати он снял их с руки и оставил на полке?

Напряженный разговор с Анисимовым отвлек Лайму, она отвернулась и забыла о часах. И вспомнила о них гораздо, гораздо позже.

– Откуда я могу знать, что вы снова это не выдумали? – спросил Анисимов, но по его лицу стало ясно, что он ей наконец-то поверил.

– У меня есть документы. Только дома, разумеется.

– Почему вы не сказали сразу?

Он смотрел на нее по-прежнему хмуро, но уже без враждебности. Кажется, для него была гораздо важнее ее человеческая порядочность, нежели опасность отравиться ядами, закопанными в землю.

– Как я могла вам сказать? – вознегодовала Лайма. – Я и так нарушила все мыслимые и немыслимые инструкции.

– Но ваше... М-м-м... поведение... Почему вдова не может вести себя скромно?

– Я не имею права посвящать посторонних в детали операции, – с сожалением произнесла она. – Если захотите взглянуть на мои документы – милости прошу.

– Я ведь не знал, – примирительно сказал Анисимов и протянул ей руку. – Мир?

– Мир, – ответила она. – И, пожалуйста, не чините мне препятствий.

– Я что, не должен был прогонять Чуприянова? – вздохнул он. – Я разбил вашу любовную лодку?

– Нет-нет, я рада, что вы его прогнали... А любовная лодка всегда разбивается по вине того идиота, который сидит на веслах.

Когда Лайма с Анисимовым уже выходили из библиотеки, Дюнин громко объявил:

– А сейчас, дорогие гости, прошу всех к столу!

Проходя мимо, они услышали, как он, понизив голос, довольно зло сказал жене:

– Пойди приведи себя в порядок. Освежись. Ты слишком много выпила.

– Ладно, – покорно кивнула Леночка. – Пойду к бассейну, окунусь и сразу обратно.

– Только смотри, не утони, – неприязненно заметил Дюнин. – Возись потом с тобой...

– Садитесь за стол без меня.

– Конечно, сядем, – проворчал хозяин дома. – Тебя, что ли, будем дожидаться? Как это я раньше не замечал твоей тяги к алкоголю?

• Предыдущая
• 45/58
• Следующая