Неземное тело - Куликова Галина Михайловна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/58
• Следующая

– Почему именно Богодуховка? – успела вставить словечко Лайма.

– Что?

– Я имею в виду: почему вы купили здесь коттедж? Вам приглянулось место? Или реклама была очень хорошая?

– Да это все Леночка! – ответил Дюнин, подводя Лайму к крыльцу. – Это она нашла поселок. Я не очень-то горел... Народу тут еще мало, продавать готовый коттедж будет сложнее. Но она настояла. Все перечисляла фамилии: посмотри, какие люди, Коля! Во, сегодня я как раз и посмотрел.

– Это все писатель, – мстительно заметила Лайма, вспоминая лицо Анисимова, который цеплялся к ней весь вечер. – Наверное, вам не следует его приглашать.

– Да что вы! – понизив голос, возразил Дюнин. – Не пригласить Антона Анисимова? Это просто моветон.

– Да ему будет наплевать.

– Ему-то наплевать, а мне?

– Если он такой известный, почему я его не знаю? – ревниво спросила Лайма. – Не такая уж я неотесанная.

– Просто он молодой и пишет экстремальные романы.

– Как это?

– У него богатый жизненный опыт. Он был гонщиком, боксером и, кажется, старателем... Знает такие вещи – зашибись.

– Вот почему он так легко завалил Чуприянова... – пробормотала потрясенная Лайма.

Когда Корнеев предлагал ей ознакомиться с краткой биографией писателя, она отмахнулась: «Потом, все потом. Мне нужны живые наблюдения, зачем мне его биография? Биографиями ты сам занимайся. Найдешь зацепку, скажи». Зря она так. Из вредности, наверное.

Корнеев дождался, пока Лайма распрощается с Дюниным, и рывком распахнул дверь. Увидев его лицо, она всполошилась:

– Что такое?

– Ничего страшного, командир, – поспешил успокоить ее «немой племянник». – Приятная новость. К нам едет Медведь.

Совещались они прямо в подвале, где обитал Корнеев, и куда Медведь был препровожден Лаймой со всеми предосторожностями.

– Конспирация, – покрутил головой Медведь, оглядываясь вокруг. – Корнеев в Разливе!

Лайма хихикнула, Евгений вяло махнул рукой, приветствуя соратника, но от компьютера не оторвался.

Выслушав все, что накопилось у Ивана за время поисков, Лайма резюмировала:

– Пока пусто.

– Так можно годами искать, – тоном знатока заметил Медведь.

– Да ведь мы ищем неизвестно что, – грустно заметила Лайма.

– У тебя есть идеи? – поинтересовался Иван у молчащего компьютерного гения.

– Возможно, ты удивишься, но – есть! – Евгений наконец оторвался от мерцающего экрана и, развернувшись на стуле, радостно посмотрел на присутствующих.

– Давай, давай, не томи, – поторопила его Лайма.

– Будем рассуждать логически, – начал Корнеев. – Если здесь не любовная история, значит, политические, военные либо экономические интересы иностранного государства. Далее. Какая в этой местности может быть политика? Считайте, никакой. Первые и даже вторые лица страны или их близкие родственники здесь также не проживают, я проверял. Теперь экономика. Залежей нефти, газа, алмазов, какого-нибудь стратегически важного сырья также не наблюдается. А всю приличную здешнюю землю уже наши скупили. Остается любимая всеми шпионами мира оборонная отрасль.

– Только вот в бедной Богодуховке промышленности никакой отродясь не было – ни легкой, ни пищевой, ни оборонной. Здесь и магазина нормального не было, пока наши милые соседи особняков не понастроили, – высказалась Лайма. – Я уже все тут облазила, а до того, как стать вдовой, все окрестности объездила.

– Ну и как? – заинтересовался Медведь.

– Никак. Мебельная фабрика, два кирпичных заводика, вагоноремонтное депо, консервный завод. А так, по большей части, всякие развалины, тяжелое наследие неэффективной советской экономики.

– И здесь ничего? – снова встрял Иван.

– Богодуховку общие тенденции не обошли – в ближнем лесу тоже стоят какие-то полуразрушенные строения. И забор уже ветхий, с дырками. Я походила вокруг – ничего особенного. Ни на какое производство не похоже. Местные говорят, бывший партийный санаторий. Надо бы на всякий случай там хорошенько полазить, но днем неудобно – могут увидеть. В ближайшее время снарядим ночную экспедицию – нельзя оставлять неотработанные до конца версии.

– Я продолжу? – поинтересовался невозмутимый Корнеев.

– Извини, извини, – спохватилась Лайма. – Мы тебя внимательно слушаем.

– Так вот что я подумал. Как будто очевидно – здесь не было и не может быть ничего серьезного. Все же на виду. Но ведь мы знаем, что такие заповедные места прямо-таки притягивают любителей что-то спрятать и желающих это «что-то» отыскать. При этом надо учитывать близость к столице.

– Я ничего не понял. Что это ты имеешь в виду? – спросил Медведь.

– Например, то, что ничего атомного или бактериологического здесь быть, по идее, не должно.

– А может быть, здесь арсенал спрятан? Или стратегические запасы пищи на случай ядерной войны? – оживился Медведь. – Давайте поищем!

– Пока твое дело – искать в архивах, – вернула его с небес на грешную землю Лайма. – Ты послушай Корнеева, он ведь тебе жизнь хочет облегчить.

– Облегчить мою жизнь может лишь одновременное закрытие на неопределенный срок всех архивов Российской Федерации, – уныло заметил Медведь.

– Ничего, ты закаленный, потерпишь, – прервала Лайма его стенания. – К тому же и женщины там интеллигентные, образованные – поддержат бедного мужчину, – ядовито заметила она.

Иван бросил на нее опасливый взгляд, крякнул и сказал, обращаясь к Корнееву:

– Продолжай, а то мне ехать скоро, не хочется глубокой ночью возвращаться в Москву.

– Собственно, главная мысль уже прозвучала. Если американца что-то здесь и интересовало, то, скорее всего, это могут быть секретные объекты, принадлежащие одному из силовых ведомств, не связанные с повышенной опасностью. А связанные, так или иначе, с космическими программами.

– Слишком очевидно, чтобы быть правдой, – вздохнула Лайма.

– А чаще всего очевидное и есть правда, – и Корнеев снова отвернулся к покинутому им ненадолго компьютеру.

– Иван, попробуй поискать что-то похожее, – подвела черту Лайма. – Понимаю, что военных тайн тебе не раскроют, но вдруг обнаружится какой-то намек, какая-то зацепка.

– Слушай, – с надеждой в голосе поинтересовался Медведь, – а начальник наш, в смысле – Орех, он ничем по своим каналам не поможет?

– Так он нам это поручил, значит, сам не может. Во всяком случае, по линии его ведомства там ничего привлекательного для американца нет. В этом он твердо уверен.

– А по другим ведомствам?

– Ну, кто здесь может оперативно помочь? Пока запрос составят и отошлют, пока те ребята решат, стоит ли отвечать, пока пришлют ответ... Могут, кстати, и отказать – причин найдется, если надо, сколько угодно.

– Хорошо. Я поехал. Счастливо вам и – звоните, если что.

Медведь кивнул Лайме, пожал Корнееву руку и со всеми предосторожностями покинул дом.

Отринув всякие опасения и рискуя привлечь к себе излишнее внимание, Медведь решительно сузил круг поисков. Дело пошло живее, однако ни намека, ни полслова, нигде и ничего не нашел он об особой роли деревни Богодуховка в деле укрепления обороноспособности страны. Нашлась бумага, что во время Первой мировой в Тихорецке был создан резервный склад боеприпасов. И все.

Вечером Медведь сидел на кухне, уставясь невидящими глазами в список архивов, исчерканный красным карандашом.

Столько времени и сил впустую! Хотя, может быть, и не совсем впустую. К счастью, Иван не поленился посетить фото– и кинохранилища. В киноархивах вообще никакой Богодуховки не оказалось, но хотя бы сидеть часами не пришлось. Зато нашлась одна странная фотография. На карточке каталога значилось: «Этап международного авторалли, машины-лидеры на высоких скоростях проезжают деревню Богодуховка (колхоз „Красный партизан“) Тихорецкого района Московской области». Фото В.Кузькина, 05.1977 г.

На снимке изображены в движении (сильно смазаны) несколько машин. Снимок сделан с большого расстояния. Из-за этого машины на дороге видны плохо, а вот лес за дорогой – хорошо. А за деревьями видны какие-то строения. Ничем не примечательная картинка, кроме одной странности. Вместе с малочисленными зрителями, машущими руками и платками (видимо, деревенских согнали приветствовать, понял Медведь) в объектив попал какой-то человек в костюме (брюки-пиджак-галстук, явно не колхозник). Точнее, не целиком человек, а лицо, часть туловища и рука, протестующе поднятая вверх. Этот человек получился совсем смазанным, черты лица едва угадывались. Видны были один глаз, кусок носа и рот. Рот был приоткрыт, словно он произносил что-то. В общем, Медведю и гадать не надо было – мужчина в штатском наверняка говорил: «Прекратите съемку». Или нечто похожее по смыслу. Медведь, разумеется, заказал копию фотографии.

• Предыдущая
• 32/58
• Следующая