Неземное тело - Куликова Галина Михайловна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/58
• Следующая

– А старых много? – спросил заинтригованный Медведь. – О чем судачат аборигены?

– Аборигены несут всякую ахинею – про трехметровых щук, русалок, которых видели какие-то пионеры перед войной, про скот, который пропадает у озера, потому что там водится динозавр, и так далее. Еще что-то про живую и мертвую воду и чудодейственные лечебные свойства данного водоема. Но там никто не купается, обходят его стороной. Однако есть, похоже, любители пошарить в тех местах. Лазают по берегам, потом рассказывают всякую ерунду. В общем, Иван, действуй по обстановке, но осторожно. Попробуй найти специалистов – ну, кто этими проблемами занимается, только серьезно. Не знаю, как они называются. Вдруг что-то интересное всплывет.

Для начала Медведь решил до конца исчерпать тему своего писательства и напросился на встречу с одним из основателей районного краеведческого музея. Это был милый старикан, с совершенно замечательным именем Иван Иванович. Он действительно своими руками создавал экспозицию, которая теперь составляет гордость не только района, но и всего Подмосковья.

– Ну что, тезка, книжку пишите? – уточнил он, когда церемония личного знакомства была завершена. – У нас тут прекрасные архивы (Медведь вздрогнул), есть весьма любопытные документы, которые вы не найдете в Москве.

Иван вежливо поблагодарил, но начал с главного вопроса:

– Знаете, у меня на самом деле уже собрано множество исторических материалов о районе. Однако сейчас я занимаюсь проблемами, прямо скажем, неоднозначными. Точнее – необычными явлениями, непроверенными гипотезами, слухами. Это составит отдельную главу в моей книге.

– Вас интересует что-то конкретное?

– Несколько аспектов. Вот, например, Дурное озеро. Скажите, а что необычного в нем?

Иван Иванович оживился:

– Наслушались наших бабушек? Про утопленников, нежить всякую вам рассказывали?

– Про русалок, динозавров и трехметровых щук и чудодейственные свойства воды, – улыбнулся Медведь.

– Ну, это еще не все. – Иван Иванович принялся перечислять: – Про то, что у озера не одно дно, а несколько, слышали?

– Нет, – покачал головой Медведь.

– А про то, что водолазы, которые озеро приезжали исследовать, пропали? А про город на дне озера с церквами и лабазами? Вижу, что нет. Тогда слушайте...

Удивительное повествование длилось около часа. Медведь, словно очнувшийся от грез, не сразу и понял, что рассказ закончен. Иван Иванович ждал, как отреагирует гость.

– Поразительно, – искренне восхитился Медведь. – Но скажите, пожалуйста, если все это фантазии, то почему они вообще возникают? Наверное, какие-то причины есть?

– Причины? – краевед задумался. – Место глухое, отдаленное. Там и при солнышке неуютно, а в сумерки, да в плохую погоду... – Он махнул рукой. – Что-то послышалось, померещилось. Я сам туда ходил неоднократно – интересно все-таки. Вы там были? – неожиданно спросил он.

– Не успел, но собирался.

– Сходите, там любопытно.

– В каком смысле?

– Во всех. Знаете, ведь озеро это какой-то поразительно правильной геометрической формы. Если бы местные жители не были такими пугливыми и суеверными, они должны были назвать его не Дурное, а Круглое. Другого такого не то что в нашем районе, думаю, и в соседних областях не найти.

– Его что, люди выкопали?

– За минувшие четыреста-пятьсот лет таких сведений не имеется. Скажите – зачем в лесу, среди болот, рыть водоем? Если бы рядом с усадьбой, с деревней – тогда другое дело. А в непроходимой чаще...

– Но тропинку ведь туда протоптали.

– Конечно. За грибами, ягодами, за дровами ходили. Охотники, опять же... Туда ведь, если по прямой, от Богодуховки не так и далеко.

– А чем еще озеро необычно? – снова вернулся к теме Медведь.

– Знаете, там как будто нет берегов. То есть – прямо от кромки леса такой аккуратный земляной вал, по всей окружности. И сразу – вода. Дна там нет, глубина от самой кромки.

– И сколько?

– Не знаю, я не мерил.

– А тот, кто мерил, пропадал без вести?

– Вы имеете в виду историю с водолазами? Да, с ними не очень понятно. Это было в год Московской Олимпиады. Приехали из института специалисты, у них снаряжение специальное было: акваланги, приборы какие-то. Кто и почему их прислал – не знаю. Взяли с собой одного парня из местных – он мне все и рассказал потом. Ручаться, что все это правда, – не буду. В общем, один нырнул – и пропал. Послали другого – он первый раз вынырнул, сказал, что очень глубоко, дна он не видит, вода мутная, а напарника своего не нашел. Посовещались, хотели в деревню бежать, но потом он захотел еще раз нырнуть. И все, нет его. До вечера ждали. А потом велели местному парню молчать, а сами уехали. Через день вернулись с милицией. Милиция была московской. Парня этого в свидетели записали. Прочесали лес вокруг, но так – для проформы. Лес там дремучий, а их всего человек пять, хоть и с собакой. Деревенских не привлекали, правда, спросили, не было ли чего подозрительного. Пытались баграми дно достать – не достали. Так и уехали. Этим, собственно, все и закончилось.

– Из какого института приезжали, не знаете?

– Не знаю.

– А парень тот?

– Он несколько лет назад спьяну угорел.

– Выходит, и спросить не у кого? – огорчился Медведь.

– Выходит, – согласился Иван Иванович. – Но эта история для книжки вряд ли подойдет. Впрочем, если будете все-таки писать про озеро – иллюстрации потребуются? Тогда поделюсь с вами, у меня есть красивейшие виды. Чем еще я могу быть вам полезен?

Поблагодарив любезного краеведа, Медведь поехал в Москву. Что делать дальше, он в принципе представлял. Для начала ему требовалось найти профессионалов, которые занимаются изучением и оценкой реального состояния водных ресурсов. Таким специалистом оказался профессор-гидрогеолог Абакумов. На него Медведь вышел после длительных консультаций с рядом московских вузов и научно-исследовательских институтов.

– Вы меня, господин писатель, случайно застали, – раздался в трубке спокойный хрипловатый голос. – Я в Москве, как всегда, между двумя командировками, завтра утром улетаю на Алтай. Впрочем – милости прошу сегодня вечером ко мне. Запишите адрес. Только мне надо подготовиться: как, вы говорите, называется озеро? Дурное? В Подмосковье? А район? Тихорецкий. Понятно. Я подниму свои справочники, а у вас случайно фотографий нет? Очень хорошо, захватите. К семи часам жду.

Без пяти семь Медведь поднимался по широкой лестнице на третий этаж старого московского особняка. Не то чтобы он ждал чуда от этого визита, но некоторые надежды на него возлагал. Хотя бы в части определения дальнейшего направления поисков.

Профессор оказался крепким седым мужиком лет под шестьдесят. Он извинился перед гостем за беспорядок в квартире и провел его на кухню. Там уже все было готово для разговора и чаепития.

– Кофе не предлагаю, на ночь вредно, – категорично заявил хозяин.

Медведь не возражал, главным для него был комментарий Абакумова на его рассказ.

Внимательно выслушав Ивана, профессор долго шелестел какими-то книгами, атласами, мудреными картами, какими-то тетрадками, видимо – дневниками, исписанными от руки синими выцветшими чернилами.

Медведь терпеливо ждал.

– Знаете, – задумчиво произнес Абакумов, – загадали вы мне загадку. Нет, ничего сверхъестественного. Озеро присутствует, значится, учтено. Однако его исследованиями никто профессионально не занимался. Это, знаете ли, большая редкость сегодня.

– Что значит профессионально?

– Измерения, анализы и так далее. В общем, точной, официальной картины, что же представляет собой Дурное озеро, не имеется.

– Почему так случилось?

– Было предпринято две попытки произвести комплекс гидрогеологических работ на озере. Одна в июне 1941 года. Три специалиста поехали туда и не вернулись. Их ждали несколько дней, а потом объявили в розыск. Но началась война, не до того стало. А после войны искать вроде как и поздно уже. Другая попытка была в восьмидесятом. Но случилась трагедия – два человека утонули в озере, после этого работы прекратили. Действительно, странно. – Абакумов о чем-то задумался.

• Предыдущая
• 25/58
• Следующая