Фантом ручной сборки - Куликова Галина Михайловна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/53
• Следующая

Она повернулась и посмотрела на коменданта, а тот уставился на нее. В его глазах застыл ужас.

– Знаете что, – сказала Инга. – Мы с вами никуда не ходили и ничего не видали, идет?

– Да, – ответил он и на реактивной скорости понесся к выходу из коридора.

Инга не успела и глазом моргнуть, как он добежал до самого холла и, махнув полами пиджака, исчез из поля зрения. Даже мешок с ключами ни разу не звякнул в его руке! Она подошла к своему кабинету и скользнула внутрь. Здесь было тихо и пусто.

Инга включила свет и принялась расхаживать из угла в угол, пытаясь поймать разбегающиеся мысли. Все, что она видела, было настолько невероятным, фантастическим, что поверить в это оказалось трудно, почти невозможно.

«Смесь бульдога с носорогом», – вспомнила она слова Роберта Воронова, который так и исчез из центра, ни разу не встретившись ей на пути. Действительно, если здесь проходят эксперименты по оживлению людей, то при чем тогда ее бывший шеф? Может быть, он лежит в одном из черных мешков – такой же белый, как тот тип, которого опускали в яму? И время от времени оживает и звонит по мобильному телефону? И каким боком в этом замешана, черт побери, говорящая собака?!

Инга надела старое пальто, которое заменило ей куртку, брошенную в ресторане, подхватила сумочку и, нервно озираясь, пробежала по коридору до самого холла. Охранник отсалютовал ей рукой и поднялся, чтобы запереть дверь. Инга забралась в «Жигули» и включила зажигание. Будь что будет – она проследит за кем-нибудь из этих типов. Лучше всего за трупом или за Чулковым, если, конечно, они не остаются здесь, в подвале. За Бумским и Степанцовым следить бессмысленно – они наверняка разъедутся по домам, где жены накормят их пельменями и уложат на хрустящие простыни.

К ее огромному изумлению через четверть часа из металлической двери выскользнула вся честная компания – Бумской, Степанцов, массивный мужчина и воскресший певец Чулков с довольной физиономией – его было отлично видно в свете фонаря, под которым они все по очереди прошли. Инга пригнулась, чтобы ее случайно не заметили, хотя она и отогнали «Жигули» со стоянки поглубже во двор.

Перед входом в центр стоял черный «БМВ» и слепо глядел в ночь. Все четверо по очереди исчезли в его кожаных недрах, и автомобиль сыто заурчал, словно слопал что-то вкусное. Инга склонилась к рулю, предвкушая погоню. Однако «БМВ» не умчался в темноту, высекая искры, а медленно покатился по переулку – ему, как заспанному человеку, неохота было торопиться.

Опять ресторан! Инга даже засмеялась от удовольствия. Дело в том, что она предвидела такую ситуацию и подготовилась к ней. После вчерашнего бегства с занавеской на голове ей стало ясно, что если ты за кем-то следишь, то должен быть в любой момент готов к перевоплощению.

Она положила в пакет красный шарф, парик, который когда-то подарила ей Таисия, падкая на всякого рода фенечки, алую помаду и громадные очки «под Живанши» с тонированными стеклами.

Ей хватило трех минут, чтобы преобразиться. В светлом парике, очках и шарфе она была похожа на шпионку из какого-нибудь американского сериала семидесятых годов. Рот, грубо обведенный помадой, сделал ее вульгарной.

Она была уверена, что ее никто не узнает, поэтому смело вошла в ресторан и потребовала столик неподалеку от интересующей ее четверки. После коротких переговоров ее подсадили к клиенту, который в одиночестве заканчивал ужин. Мужчина поглядел на нее приветливо, но Инга только вскользь улыбнулась – у нее не было никакого желания заводить разговор. Наоборот, ей нужна была тишина – чтобы продуктивно подслушивать.

Вся честная компания сидела слева от нее, и Инга осторожно передвинула стул, чтобы иметь лучший обзор. Некогда обожаемый публикой Чулков, подобно ей, нацепил темные очки в пол-лица и сел спиной к залу. Бумской тоже оказался вне поля ее зрения. А вот Степанцева и незнакомого массивного типа Инга видела хорошо. У типа был нос картошкой и жирные щеки, а глазки горели так азартно, как будто он только что поставил на красное.

– Представляете, – сказал Чулков, которому официант успел принести стакан сока с трубочкой, – я вчера закончил новую песню. Ее потом найдут в моих архивах. Вот соплей-то будет! Хотел бы я на это посмотреть! И увидел бы, между прочим, если бы вы как следует распоряжались моими бабками.

– Послушай, – наклонился к нему Бумской, и Инга откинулась на спинку стула, чтобы не пропустить ни слова. – Возьми подшивку газет и прочитай про черный вторник, про то, как банки горели. Тогда люди все потеряли – в один момент. А мы твои деньги почти полностью сохранили! Ты же отчеты видел. Покажи их специалистам, тебе любой экономист все объяснит в лучшем виде.

– Эх, а я бы еще с удовольствием пожил!

– Ты не можешь жить без документов, – возразил Степанцов. – А фальшивками мы не занимаемся – у нас лаборатория, а не воровской кооператив!

– Что ж, – вздохнул Чуйков. – Придется ждать лучших времен. А жалко ка-ак... А ты, брат, – обратился он к толстощекому, – на сколько заложился?

– На пять лет, – ответил тот. – Пока что. А там, как бог даст.

– Везучий. Я-то и скопить почти ничего не успел – встречка, фары, скрежет металла... Обидно.

– Ну, ладно, – недовольным, как всегда, голосом проскрипел Бумской и даже легонько стукнул ладонью по столу, чтобы привлечь к себе внимание толстощекого. – Вот вам клубная карта, а вот – наш опознавательный знак.

Толстощекий благоговейно взял со стола предложенное. Карту, которую Инга не увидела вовсе, он спрятал во внутренний карман пиджака, а значок прицепил к лацкану. Детально его разглядеть не представлялось возможным – слишком далеко.

– А вот ваш первый вексель, – добавил Степанцов. – Держите.

И продвинул по столу длинный билет, который Инге тоже очень хотелось бы подержать в руках.

Однако и то, что она услышала, было просто подарком судьбы. В ресторанчике играла музыка, и это создавало иллюзию интимности, безопасности.

Четверка не обращала на соседей никакого внимания. Им и в голову не могло прийти, что радом сидит человек, который жадно впитывает каждое их слово.

– Связь держим, как договорились, – напомнил Бумской. – Если что – звоните, всегда рады ответить на любые вопросы.

«Как в магазине! – подумала потрясенная Инга. – Речь идет о жизни и смерти, о воскрешении людей, а для них это так, обычное дело!» Она поднялась и отправилась в туалет. Возле соседнего столика остановилась, чтобы поправить юбку, наклонила голову и впилась взглядом в значок, который толстощекий прицепил к пиджаку. Это был небольшой кругляш с двумя буквами ЭР. Что за странное сокращение? Просто так, конечно, не отгадаешь.

Бумской сказал – это их опознавательный знак.

Кто же такие они? Бумекой и Степанцов? А Треопалов? Имеет ли он отношение к воскресшим мертвецам? Сегодня его здесь нет, и Инга ни разу не видела, чтобы он открывал дверь с кодовым замком. И про то, что через металлическую дверь воскресшие мертвецы попадают в здание, он ничего не знал! Вероятно, его держат в неведении.

Вымыв руки, Инга быстро проглотила заказанный кофе с тортом и торопливо покинула ресторан.

Боже, сколько всего ей довелось сегодня узнать!

И она осталась жива! Может быть, действует оберег Элины?

Карточка, с помощью которой можно было проникнуть в подвал, все еще оставалась у нее и жгла карман. Инге хотелось все рассмотреть поближе.

Что стало с тем белым типом, которого окутывал дым или пар? Что было в мешках на «молнии»? Работают ли ночью компьютеры? Возможно, там есть какие-то записи? Лабораторные журналы, например...

Не в силах совладать с любопытством, уповая на свою счастливую звезду и на тайные силы, подвластные Хризопразской, Инга завела машину и отправилась обратно в медицинский центр. Охранник ужасно удивился ее возвращению, но дверь все-таки открыл и потребовал пропуск.

– Вы же знаете, – оправдывался он. – До десяти сюда входи, кто хочешь, а позже – только по пропускам. А после недавней бойни, когда тут бандит народу столько положил, с меня вообще три шкуры спустят, если я у кого-нибудь пропуск не проверю!

• Предыдущая
• 41/53
• Следующая