Фантом ручной сборки - Куликова Галина Михайловна - Страница 38
- Предыдущая
- 38/53
- Следующая
– Мне доложили, что вчера нашей Зоечке звонила эта стерва Невская. Все никак не может успокоиться, представляешь?
– Я ее здорово напугал, – похвалился Киплер и словно крысенок, обнажил в улыбке неровные передние зубки.
– И толку что? – хмыкнул Юдин;
– Раз толку нет, значит, мы ошиблись. Или хотите, чтобы я попытался еще раз?
Инга напряглась, как бегун, ожидающий старта. Каждая клеточка ее тела жаждала узнать, что ответят злобному Киплеру его хозяева. Она сделала маленький шажок вперед и прильнула к двери.
Надо заметить, что, когда менеджер устраивал для Инги тайник, одну половинку двери он открыл полностью, повернув ее внутрь комнатки, а вторую доставил на месте. Инге и в голову не пришло, что эта вторая створка уже не зафиксирована и опираться на нее ни в коем случае нельзя, а она налегла на нее всей своей тяжестью.
Створка, которая легко скользила как в одну, так и в другую сторону, полетела в зал, а вслед за ней полетела Инга головой вперед. По дороге она вцепилась в занавеску; сорвала ее вместе с кольцами, пробежала несколько шагов, накрытая с головой, и свалилась на столик своих врагов.
Нонна Артонкина завизжала, а вместе с ней завизжала еще какая-то дамочка, сидевшая поблизости. Столик покачнулся и начал неотвратимо заваливаться. Инга лежала поперек него в позе истребителя. Почувствовав, что падает вниз головой, она выставила вперед руки и, потянув занавеску за собой, с невероятным грохотом обрушилась на пол.
– Господи, что это?! – истерично кричала публика на разные голоса.
– Киллер, посмотри, кто там? – выделился из всех остальных басок Юдина.
Сообразив, что гнусный Киплер обязательно выполнит приказ и сдернет с нее покрывало, Инга решила спасаться бегством. Она встала на четвереньки и побежала, словно таракан. Но поскольку ничего не видела, то избрала неверный путь и, снеся по дороге пару стульев, ударила под коленки обалдевшего старшего официанта. Тот уронил поднос и бросился наутек. Ориентируясь на топот, Инга быстро поползла за ним. И тут появились охранники.
Они не суетились и не скакали вместе со всеми. Дождавшись, когда занавеска пробежит мимо, наступили на ее конец ботинками. Каким-то шестым чувством Инга поняла, что сейчас ее физиономию увидят все присутствующие, поэтому она схватила материю двумя руками и дернула изо всех сил. Охранники дружно полетели на пол, а Инга вскочила на ноги и принялась подбрасывать над собой занавеску до тех пор, пока не нашла край и не смогла из-под него высунуться. Со стороны это выглядело угрожающе, и никто к ней больше не совался, хотя визг стал пронзительнее.
Увидев наконец свет, Инга на ходу сориентировалась, нашла выход и выскочила на улицу. Портьера волочилась за ней, точно шлейф за невестой, и бряцала кольцами. Отыскав глазами свои «Жигули», возмутительница спокойствия прибавила ходу, прыгнула за руль и, виляя с левой полосы на право, помчалась по улице. Машины немедленно загудели, выражая свое возмущение «чайнику», но тот продолжал улепетывать во все лопатки.
Только возле дома Инга смогла оценить понесенный ущерб. Во-первых, ее куртка осталась в ресторане – пропала безвозвратно. Если она явится за ней завтра, ее точно арестуют и вообще – покроют позором. Еще и на работу сообщат. Чтобы Треопалов узнал о ее выходках? Не-ет. Пропадай, куртка!
Во-вторых, что-то было не в порядке с ее головой. На затылке, кажется, вскочила шишка, и лоб болит невероятно. «Надо зайти, к Верлецкому, – решила она. – Раз уж такие пироги, пусть он меня полечит». Сегодня она ничего не имела даже против укола – потрясения наслаивались одно на другое и в конце концов вымотали ее до предела.
На улице было холодно, колючий снег летел в лицо и забивался в ноздри. Осталось ко всем ее бедам только получить воспаление легких! Когда она вылезла из машины, то вытянула следом за собой занавеску. Портьера была серой и пыльной, такие висели на входе в старых кинотеатрах. Деревянные кольца постукивали друг о друга, словно косточки скелета.
Инга набросила занавеску на себя и широким жестом запахнула ее, точно старинный плащ. И отправилась к Верлецкому. Выпростать руку из складок материи никак не удавалось, поэтому она постучала в дверь ногой.
– Кто там? – подозрительно спросил Верлецкий. – И зачем колотиться, если есть звонок?
– Открой мне! – заныла Инга; Отчего-то именно при нем ей особенно хотелось ныть. – Мне голову разбили!
– Опять?! – возмутился Верлецкий, распахивая дверь квартиры. – Чем ты, черт побери, занимаешься?
И тут он увидел ее в занавеске, с несчастной физиономией и содранным лбом.
– Мне нужно продезинфицировать ссадину на голове, – продолжала стенать Инга.
– Тебе нужно продезинфицировать мозги! Входи же. И что это на тебе за чихня с колечками?
– Где твой любимый Роберт? – Инга начала выпутываться из портьеры, задевая локтями за стены и вешалку. – Почему он обещал мне помочь, а сам куда-то испарился?
– Да ладно. Раз он сказал, что поможет, значит, поможет.
– Он слишком тянет, – попеняла Инга, вспоминая физиономию Юдина. Ей не светило выступать против этого типа в единственном числе. – Может быть, он уже что-то узнал?
– Вполне возможно.
Верлецкий окинул ее критическим взором и сказал:
– Н-да-а-а... Это тебя на новой работе так отметелили? Чем ты там занимаешься, а? Вчера ты мне поклялась, что не станешь ни во что ввязываться!
– А кто вместо меня будет это делать?
– Может быть, тебе следует помириться с Григорьевым?
В ответ Инга поглядела на него презрительно и ничего не ответила. В коридоре появился Аладдин, лег в занавеску и принялся уминать ее лапами, треща, словно трактор.
– Ты что же, шла по улице в этой штуковине? – удивился Верлецкий. – Такое впечатление, что ее откуда-то сорвали.
– Моя голова, – напомнила Инга.
Верлецкий поджал губы и отправился за аптечкой. На лице у него было написано раздражение.
Пожалуй, он говорил фразочку типа этой: «Тебе надо было идти не ко мне, а в травмопункт» или: «Представляешь, что будет, если все соседи начнут ходить ко мне лечиться?» Однако он сдержался и ничего не сказал.
– И все-таки, – начал Валерий, протирая ссадину какой-то жгучей дрянью. – Что случилось?
– Я выследила Киллера, – с тайным удовлетворением призналась Инга.
Верлецкий среагировал на это сообщение совсем не так, как ей хотелось.
– Ты что, дура?! – закричал он. – Тебе жить надоело?!
– Что ты на меня орешь? – удивилась она. – Ты ведь даже не знаешь, кто он такой.
– Не знаю и знать не хочу! И вообще... Тебя надо немедленно посадить на больничный!
– О-о! Врачебный синдром. Другими путями бороться с неприятностями ты, по-видимому, не умеешь.
– Ты что, явилась меня оскорблять?!
В таком духе они препирались еще некоторое время и остались страшно недовольны друг другом.
– Зря я сюда пришла! – напоследок сказала Инга, влезая в его старую куртку, которую он ей выделил. И завела свою старую песню:
– Врачи должны поддерживать тех, кто к ним обращается...
– Я тебе ничего не должен! – взорвался Верлецкий. – Вот если бы ты попала ко мне в реанимационное отделение через приемный покой, я был бы тебе должен со всех сторон! А так – дудки! Ты даже не в состоянии смирно сидеть на работе и подписывать бумажки. Тебя все время тянет куда-нибудь отправиться и что-нибудь вытворить.
– Никогда больше к тебе не приду! – выпалила Инга, сердито дергая дверь за ручку. – Даже если ты будешь умолять – я не приду! Даже если ты станешь ползать передо мной на коленях – не приду!
Даже если я попаду в реанимацию – не приду!
– Тебя привезут, – пообещал Верлецкий, пиная ногой занавеску.
Захлопнув за собой дверь, Инга в слезах бросилась домой. Прибежала и стала звонить Таисии, всхлипывай и всхрюкивая. Именно на нее вывалила она все последние новости. Таисия ахала и охала. Больше всего ее потряс Гладышевский, забравшийся в гроб с атласной обивкой.
– Ты сможешь найти этот дом при свете дня? – спросила она Ингу.
- Предыдущая
- 38/53
- Следующая
