Бессмертие оптом и в розницу - Куликова Галина Михайловна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/57
• Следующая

– А из-за чего убили пресс-секретаря? – пробормотала Марина. Язык не слушался, как будто стоматолог сделал ей анестезию.

– Пока неясно. Вся квартира оказалась перевернута вверх дном. Там явно поработал не один человек. Но следов взлома нет, и из ценных вещей ничего не пропало. Виталия ударили, как только он открыл дверь. Он упал и ушибся головой. Умер мгновенно.

– О господи!

– Вы его знали?

– Нет. Да. Немного...

Марина потянулась за салфеткой и опрокинула сахарницу. Не может быть, чтобы бандиты, которые держат Таню в заложницах, убили Логунова. Допустим, они пришли забрать книгу. И сразу, на пороге, разделались с пресс-секретарем? Не удостоверившись, что интересующий их предмет в квартире? Даже полный идиот после гибели Ивана – а это был их колоссальный прокол! – не сделал бы такого. Вероятно, пресс-секретаря убил кто-то другой. Но кто?

Чем дальше, тем меньше хотелось Марине найти злосчастную тибетскую рукопись. Похоже, на ней действительно лежит какое-то заклятье. Получится, она спасет Таню ценой собственной жизни. А может, и не спасет. Просто нужно иметь в виду, что, если эта рукопись обнаружится, нельзя подпускать к ней никого. Ни-ко-го. И в особенности – Льва Валентиновича.

– И галстук правильный повязал? Молодец, – одобрительно заметил Миша, тот самый приятель-пиарщик, собиравшийся рекомендовать Леву депутату Судейскому в качестве нового пресс-секретаря.

– Не? фига меня так разглядывать, – огрызнулся невыспавшийся и оттого злой Лев Валентинович, – я тебе не топ-модель, я работать собираюсь. Да еще в такую рань.

– Смеешься? Жизнь делового человека начинается с семи утра и длится ровно столько, сколько требуют дела.

– Ты мне только это не впаривай, ладно? Ты сам раньше десяти-одиннадцати не встаешь, а на службе до двух тебя вообще застать невозможно.

– Жесткий график – это для низшего звена. Творческие люди планируют рабочее время самостоятельно. От них ждут результата.

– И как?

– Что – как?

– Дожидаются результата?

Миша, высокий, под два метра, худощавый брюнет с блестящими карими, чуть навыкате глазами, не выдержав, засмеялся:

– Ну что ты цепляешься? Я хочу сказать, что тебе придется все это учитывать. Ты же не ко мне идешь в пресс-секретари, а к Судейскому, который реально с раннего утра уже порхает по своим делам.

– По своим?

– Ну, по государственным. Тебе-то что? Маленький, не понимаешь, что все это давно перепуталось? Да и вообще – для чего они двинули в политику? Страну спасать?

– Циничный ты какой-то.

– А ты?

– Я наивный и доверчивый, верю, что народные избранники все делают для народа.

– Это правильно, тренируйся. Только слова не перепутай, когда Рудольфу Аркадьевичу будешь излагать.

Приятели рассмеялись.

– Ладно, через пять минут двинем. Пока пробки, пока всякие формальности...

– Куда едем?

– Да есть у них такое местечко – типа гостевого домика.

– А я думал на Охотный Ряд, в Думу.

– Да Судейский там не очень любит дела решать – ну, сам понимаешь почему.

– Пока нет, но если дело выгорит, надеюсь, пойму.

– Ты только в простоту и народность не переиграй. Действуй, как договорились. Он, в общем-то, мужик толковый, в людях разбирается. Будь самим собой, и ты ему понравишься, я уверен.

– Скажи, а вопросы, не относящиеся к делу, ему задавать можно?

– Ты это о чем? – насторожился Миша.

– Это я так, на всякий случай, не переживай.

Гостевой домик оказался симпатичным двухэтажным строением светло-зеленого цвета. Вокруг на газонах рассажены красивые цветы, а там, где цветов не было, зеленела ровно подстриженная декоративная травка. Общий праздничный и нарядный вид портили лишь черные машины с глухо затонированными стеклами и одетые, невзирая на лето, в черные костюмы секьюрити.

Предъявив на входе паспорта и получив пластиковые пропуска, Лев и Михаил направились на второй этаж. Вежливая девушка попросила их подождать в приемной, где уже сидели три человека.

– Тут кофе не предложат? – наклонившись к Мише, спросил Нащекин.

– Здесь не принято. Если он захочет во время разговора – распорядится принести, а так – нет.

– А воды попить? Жарко.

– Да потерпи ты немного. Разнылся. Может быть, сегодня самый главный день в твоей жизни!

– Надеюсь, что нет, – мгновенно отреагировал Лева.

Миша с подозрением покосился на него, но промолчал.

Время тянулось томительно – прошло около получаса, а из кабинета никто не выходил. Три посетителя, которые пришли до них, неподвижно и молча сидели в своих креслах.

«Если на каждого по двадцать минут – это еще час. А если больше?» – с тревогой думал Лева, которому вдруг стало как-то не по себе.

– Слушай, – зашептал он Мише в ухо, – давай в другой раз зайдем? Долго что-то. И эти еще сидят, – он кивнул на людей в креслах. – Может, ему не до нас...

– Да не суетись ты, – строго сказал Миша, – если назначил – значит примет. Ага, вот и Димка идет, его нынешний пресс-секретарь. Он давно уже просится в одно славное министерство. Видимо, дослужился наконец.

Пока он шепотом произносил это, мимо них быстро прошел молодой человек, довольно высокий и полный, в очках, с тонкой черной папкой в руках. Ничего не говоря секретарше, он открыл дверь и вошел в кабинет.

– Кажется, наша очередь, – напрягся Миша. И угадал.

– Пройдите, пожалуйста, – пригласила их девушка за стойкой.

На ходу машинально поправляя узел галстука, Нащекин двинулся следом за своим приятелем, уверенно державшим курс к открытой двери депутатского кабинета.

– Ага, явились, – раздался знакомый голос, который до этого Леве доводилось слышать лишь по телевизору или радио.

В кабинете за столом сидел Судейский, а у открытого окна стоял тот самый Дима, благодаря амбициям которого Лев Валентинович здесь и очутился.

– Здравствуйте! – вежливо произнес Лева.

– Добрый день, Рудольф Аркадьевич! Привет, Дим! – Миша подошел сначала к столу и пожал руку Судейскому, а потом направился к окну, чтобы поприветствовать пресс-секретаря.

– Ну что, черные пиарщики, кого сейчас обижаете? – Судейский, похоже, был в хорошем расположении духа.

– Рудольф Аркадьевич, – сделал круглые глаза Миша, – мы разве кого трогаем? Вы же знаете, мы исключительно мирные люди, готовые всегда прийти на помощь...

– ...за очень большие деньги, – закончил фразу стоявший у окна Дима.

– Ну, ладно, за дело, – прервал занимательный диалог Судейский, – показывай кандидата.

Миша передал депутату резюме Льва Валентиновича, которое они вдвоем составляли вчера в не очень трезвом виде. Документ, однако, получился толковым – Миша действительно был специалистом своего дела. Его усилиями Лева превратился в весьма перспективного молодого кадра. Дима получил резюме для ознакомления по электронной почте еще вечером.

– Значит, хочешь у меня работать? – задумчиво спросил Судейский, закончив просмотр скудного Левиного прошлого, щедро украшенного умелой рукой Миши.

Лев Валентинович, успевший за короткое время оклематься и расстаться с недавними страхами, вновь почувствовал себя свободно и уверенно:

– В общем, я не думал об этом, просто Миша попросил – говорит, хорошему человеку нужен пресс-секретарь. А Мишины проблемы и проблемы его друзей я всегда принимаю близко к сердцу. Ну вот я и решил – поеду посмотрю, чем можно помочь.

И Лева победно воззрился на присутствующих. Картина была занимательная: Миша сидел с открытым ртом, порываясь что-то сказать, но слова застряли в горле. Дима впился глазами в Леву, словно пытаясь обнаружить в нем что-то доселе невиданное. Судейский выглядел как обиженный ребенок, которого укладывают спать, не дав досмотреть любимый мультик.

Пользуясь тишиной, Лев Валентинович решил развить свою мысль:

– Я, собственно, что хочу сказать? Допустим, я не в восторге от того, как выстроен ваш имидж. Но это же не значит, что я сразу начну ломать то, что с трудом было создано моим предшественником, – и он пальцем указал на Диму. – Будем работать медленно, учитывая вашу грандиозную загруженность. Но если вы, господин Судейский, доверитесь профессионалу, то народ через какое-то время просто не узнает вас. В хорошем смысле.

• Предыдущая
• 32/57
• Следующая