Обнаженная для тебя - Дэй Сильвия - Страница 58

• Предыдущая
• 58/75
• Следующая

Когда мои губы заскользили по его телу, Гидеон запрокинул голову и еле слышно выдохнул:

— Ох, Ева!

— Ваш мир, того и гляди, опрокинется, мистер Кросс.

Так оно и было. Уж об этом я позаботилась.

Я уселась за обеденный стол, торжествуя в душе при воспоминаниях о том, как еще совсем недавно Гидеон, мокрый от пота, задыхался и рычал в моих объятиях.

Проглотив кусочек еще теплого мяса, он спокойно сказал:

— Ты ненасытна.

— А то! Ты великолепен, сексуален, и у тебя огромный член.

— Рад, что ты это ценишь. Я еще и очень богат.

— Кого это волнует? — беззаботно спросила я, прекрасно понимая, что одни только его апартаменты стоят, наверное, миллионов пятьдесят долларов.

— Ну, по крайней мере, меня.

Я воткнула вилку в жареную по-немецки картофелину, размышляя о том, что еда от Питера Люгера доставляет почти такое же чувственное удовольствие, как и секс. Почти.

— Если меня и интересуют твои деньги, то только в одном аспекте: быть может, они позволят тебе бросить работу, чтобы стать моим секс-рабом.

— Ну, в финансовом отношении да, я вполне мог бы себе это позволить. Только боюсь, мы оба очень скоро заскучали бы. Тебя это устраивает? — ласково спросил он. — Ну как, убедилась в своей правоте?

Я прожевала кусочек и лишь после этого ответила:

— А что, стоит попробовать еще раз?

— Суть в том, что ты достаточно возбуждена, чтобы убедиться в моей правоте.

— Хмм. — Я пригубила вина. — Ты именно это планируешь?

Гидеон взглянул на меня и отправил в рот очередной кусок удивительно нежного бифштекса.

Чувствуя непонятное беспокойство, я спросила с глубоким вздохом:

— Если бы наша сексуальная жизнь тебя не удовлетворяла, ты бы мне сказал?

— Не смеши меня, Ева.

А что еще могло побудить его устроить такие разборки после четырехдневной разлуки?

— Понимаю, если я не отношусь к тому типу, на который ты всегда был падок, тогда мне уже ничего не поможет. И мы не использовали ни одной из тех игрушек, что припасены у тебя в отеле…

— Прекрати.

— Прошу прощения?

— Я не хочу видеть, как ты рвешь в клочья чувство собственного достоинства, — отставив тарелку, произнес Гидеон.

— Что? А разве не ты затеял весь этот разговор?

— Ева, ты, конечно, можешь сама себя накручивать и подбивать меня на скандал, да только тебе это не поможет, потому что на самом деле единственное, чего ты хочешь, — это потрахаться.

— Чья бы корова…

Он ухмыльнулся, и я заткнулась, осознав его правоту. Я по-прежнему хотела его. Хотела, чтобы он, одержимый желанием, оказался на мне, чтобы полностью контролировать наслаждение и мое, и свое собственное.

— Подожди, — встав из-за стола, отрывисто бросил Гидеон.

Через минуту он вернулся и положил передо мной черную кожаную коробочку.

Мне будто дали под дых. Я похолодела от страха, но потом меня бросило в жар. Лежавшие на коленях руки тряслись, а когда я, пытаясь унять дрожь, сцепила пальцы, то поняла, что меня всю колотит. Я растерянно посмотрела на Гидеона, и нежное прикосновение его пальцев к моей щеке помогло мне немножко успокоиться.

— Это не то кольцо, — сказал он. — Пока не то. Ты еще не готова.

Я почувствовала дикую слабость, а потом безмерное облегчение. Нам нельзя было торопиться. Никто из нас не был готов. Но если раньше я лишь догадывалась о том, до какой степени влюблена в Гидеона, то теперь это точно знала.

— Открой, — велел он.

Осторожно пододвинув к себе коробочку, я подняла крышку.

— Ох!

На черном бархате лежало кольцо, не похожее ни на какие другие: переплетенные золотые цепочки скреплял усыпанный бриллиантами крестик.

— Связи, оберегаемые крестом, — пробормотала я. «Гидеон Кросс,то есть крест».

— Не только. На мой взгляд, эти цепочки символизируют наши узы, разумеется добровольные. Но ты права и насчет креста: он символизирует то, как я за тебя держусь. Намертво вцепившись ногтями.

Он допил вино и снова наполнил оба бокала.

Некоторое время я сидела молча, стараясь осмыслить произошедшее. Все, что он сделал — фотоснимки, кольцо, доктор Петерсен, спальня, точная копия моей, и установленная за мной слежка, — однозначно свидетельствовало о том, что, пока мы были в разлуке, он непрерывно думал обо мне.

— Но ведь ты вернул мои ключи, — прошептала я, вспомнив, какую боль тогда испытала.

Гидеон накрыл мою ладонь своей рукой.

— У меня были на то веские причины. Ты, Ева, тогда сбежала в одном халате и даже ключей не взяла. И я с ужасом подумал о том, что будет, если Кэри не окажется дома.

Я поднесла его руку к губам и поцеловала тыльную сторону ладони, а затем закрыла коробочку.

— Оно прекрасно, Гидеон. Спасибо. Для меня это много значит.

— Но носить его ты не станешь, — уверенно произнес он.

— После нашего сегодняшнего разговора для меня это кольцо стало бы ошейником раба.

— Нельзя сказать, что ты так уж неправа, — немного помолчав, кивнул он.

Сердце мое сжималось, голова шла кругом. Сказывались четыре ночи беспокойного сна. Я не могла понять, почему он испытывает такую потребность во мне, пусть даже и я сама испытывала к нему нечто подобное. В Нью-Йорке тысячи одиноких женщин, вполне способных занять мое место в его жизни, а вот Гидеон Кросс был такой один.

— Гидеон, мне почему-то кажется, что я постоянно разочаровываю тебя. После всех наших сегодняшних разговоров… Мне кажется, что это начало конца.

Отодвинув стул, он наклонился ко мне и коснулся моей щеки.

— Это не так.

— Когда мы посетим доктора Петерсена?

— Я буду ходить по вторникам. После того как ты посоветуешься с ним и договоришься о парных консультациях, мы можем посещать его по четвергам.

— Каждую неделю по два часа. Не считая дороги туда и обратно. Серьезная заявка. Спасибо.

— Ева, для меня это не жертва, — поцеловав мою руку, ответил Гидеон.

Он отправился к себе в кабинет еще поработать перед сном, а я, забрав коробочку, пошла в ванную причесаться и почистить зубы, а заодно получше рассмотреть кольцо.

По всему телу по-прежнему мягко, но настойчиво распространялся зуд желания, что казалось невероятным, если учесть, сколько оргазмов я уже испытала за день. Скорее, то была эмоциональная потребность в близости с Гидеоном, чтобы убедиться, что у нас все хорошо.

В спальне я положила коробочку на прикроватный столик со своей стороны кровати. Мне хотелось, чтобы это стало первым, на что упадет мой взгляд, когда утром я открою глаза. Со вздохом повесив свой чудесный новый халат на спинку кровати, я залезла в постель, немного поворочалась, чтобы устроиться поудобнее, и провалилась в сон.

Посреди ночи я проснулась от сильного сердцебиения. Я чувствовала, что мне не хватает воздуха, и только через какое-то время смогла вспомнить, где нахожусь. После чего я вся обратилась в слух в ожидании очередного кошмара Гидеона. И, лишь убедившись, что он спокойно спит рядом со мной, облегченно вздохнула.

Когда он лег спать? После четырех дней, проведенных в разлуке, у него могла появиться потребность побыть в одиночестве.

Но потом до меня дошло, что проснулась я от болезненного желания. Мои груди набухли, соски напряглись, внизу живота ощущалась ноющая боль, между ног стало мокро. Быть может, мне приснился эротический сон? Или, быть может, на меня так подействовала близость Гидеона?

Я приподнялась на локте и посмотрела на него. Одеяло сползло, обнажив его великолепную грудь. Правую руку он подсунул под голову, а левую, сжатую в кулак так сильно, что на предплечье вздулись вены, положил на одеяло. Даже во сне он выглядел неистовым и могучим. Сейчас я особенно четко осознавала, в каком напряжении нахожусь, как притягивает меня к нему его железная воля. Конечно, во сне он не мог требовать от меня подчинения, однако я воспринимала это именно так. У меня было такое чувство, будто нас связывала невидимая веревка, тянувшая меня к нему. Пульсация в промежности еще больше усилилась, и я сунула руку между ног, чтобы ослабить боль. Однако прикосновение лишь усилило ее.

• Предыдущая
• 58/75
• Следующая