100 великих украинцев - Коллектив авторов - Страница 72

• Предыдущая
• 72/216
• Следующая

Сентиментализм постепенно уступает место новому направлению в искусстве — классицизму. Боровиковский отдал ему дань, в частности, в знаменитом «Портрете А. И. Безбородко с дочерьми» (1803).

В 1802 году художник получает звание советника. Тогда же его привлекают к оформлению Казанского собора в Петербурге. Он должен написать шесть образов для царских врат главного иконостаса, а также четыре местных образа для второго и третьего иконостасов. Работа продолжалась семь лет (до 1811 года), но при награждении художников, работавших для Казанского собора, Боровиковский благодаря интригам своих коллег был оттеснен даже не на второй, а на третий план — и удостоился лишь бриллиантового перстня. Маститые академики всегда недолюбливали Боровиковского. Свои представления об идеальной Академии художник пытался реализовать в отношениях с учениками. Боровиковский не был женат и не имел детей. В одном из писем родным на Украину он писал, что вся его семья — это кухарка и ученики. В 1817 году у Боровиковского было пять учеников, в 1819-м — семь, в 1824-м — четыре, в 1825-м — только три. Учеником Боровиковского был художник А. Г. Венецианов.

Стареющий художник не перестает работать. Среди его поздних произведений — «Портрет Г. Р. Державина» (1811) и «Портрет г-жи де Сталь» (1812), знаменитой французской писательницы. Однако в целом последние годы Боровиковского безрадостны, а порой и мучительны. Художник беднеет. Напряженные религиозно-философские искания приводят его сначала в масонскую ложу «Умирающий Сфинкс» (основанную, кстати сказать, художником Д. Г. Левицким и конференц-секретарем Академии художеств А. Ф. Лабзиным), куда он вступает в 1802 году, а затем — в кружок Е. Ф. Татариновой «Союз братства», представлявший собой, по сути, мистическую секту. По заказу Татариновой Боровиковский создает несколько картин, в том числе «Собор» — групповой портрет членов «Союза братства». Последние годы жизни он занимался в основном религиозной живописью. Так, в 1814–1815 годах, по заказу помещика Лашкевича, им были созданы 26 образов для Покровской церкви в Романовке, Мглинского уезда Черниговской губернии. Последней работой Боровиковского стали образа для церкви архистратига Михаила на Смоленском кладбище в Петербурге, над которыми художник работал безвозмездно. Они остались незавершенными. В ночь с 5 на 6 апреля (ст. ст.) 1825 года Владимир Лукич Боровиковский умер.

В лице А. Веделя украинская духовная музыкальная культура достигла звездных высот. Свыше 30 духовных концертов, Две Литургии, Всенощная, более 40 отдельных хоров и вокальних трио на канонические тексты — это лишь то, что известно на современном этапе из творческого наследия выдающегося композитора.

Вершин композиторского мастерства Ведель достиг в жанре духовного концерта. Его имя всегда упоминается вместе с именами Максима Березовского и Дмитрия Бортнянского. Все они украинцы по происхождению. Однако лишь жизненный путь Артемия Веделя в полной мере связан с Украиной.

Композитор жил в эпоху сложных и в большинстве своем трагических исторических преобразований: это был период царствования Екатерины II и Павла I, когда украинские земли, как и украинская церковь, окончательно утратили свои автономные права. В 1764 году было ликвидировано гетманство, в 1775 — разрушена Запорожская Сечь, в 1783 — юридически введено крепостничество в Украине. Не менее драматичной, преисполненной трагических событий, роковых обстоятельств, была и судьба такой неординарной личности, как Артемий Ведель. Как писал позднее другой выдающийся композитор и хоровой дирижер Александр Кошиц: «Огненним метеором промелькнул над Украиной талант Веделя, оставив загадку психологам и тайну биографам…».

Ни один рассказ о жизненном пути Веделя не был бы возможен без воспоминаний двух учеников и близких друзей композитора — известного певца и композитора, протоиерея Петра Ивановича Турчанинова и певца Василия Зубовского, позднее — иеромонаха Киево-Печерской лавры Варлаама. Эти воспоминания не сохранились, но дошли к нам в изложении профессора Киево-Могилянской академии, журналиста, бывшего регента хора Академии Виктора Ипатьевича Аскоченского, который написал биографические статьи об А. Веделе, посвятил ему раздел в своем труде «Киев с его древнейшим училищем — Академиею», опубликовал автобиографические заметки П. Турчанинова, приложив к ним письма А. Веделя.

Артемий Лукьянович Ведель (настоящая фамилия Ведельський) родился в 1767 году в семье киевских мещан. Отец был резчиком киевского иконописного цеха. Семья имела свой дом и усадьбу на Подоле возле бывшего Крещатого яра. Известно, что способного к пению Артема в 9-летнем возрасте отдали на обучение в Киево-Могилянскую академию. Здесь Ведель получил прекрасное гуманитарное образование, в том числе и музыкальное. Юноша чудесно пел, играл на скрипке, поэтому в оркестре исполнял ведущие партии, а его тенор был настоящим украшением Академического хора.

Со временем Веделю доверили руководство хором, звучание которого молодой музыкант поднял на высокий художественный уровень. Обучение в Академии содействовало и личностному развитию будущего композитора, мировоззрение которого формируется в духе гуманистических идей просвещения. Ведель читает труды самых лучших представителей украинской философской школы — С. Яворского, Ф. Прокоповича, М. Козачинского, Г. Конисского.

Чрезвычайно импонируют ему произведения Г. Сковороды — в них особая философия, особая жизненная мудрость, они учат доброте, любви к людям, учат сочувствовать чужой беде, руководствоваться в жизни собственной совестью.

К сожалению, не существует ни одного художественного портрета А. Веделя.

П. Козицкий в книге «Пение и музыка в Киевской академии за 300 лет ее существования» приводит воспоминания В. Зубовского о том, что Ведель был красивым юношей, с прекрасными лучистыми глазами на задумчивом лице, отличавшийся благородными манерами и чрезвычайной скромностью. Существенными чертами его характера были «глубокая и искренняя религиозность и из ряда вон выходящая нежность и кротость души, пронизанной несколько печальним и скорбным чувством».

По словам Аскоченского, Ведель, руководя хором, никогда не сердился, а ошибки хористов исправлял кротко, с улыбкой. И дело было не только в характере, а прежде всего, в сознательном выборе им жизненных приоритетов, базировавшихся на преимуществе духовности, моральной чистоты. Ведель будет верен им до последнего вздоха. Из воспоминаний известно, что композитор вел почти аскетический образ жизни, никогда не жаждал богатства, славы, часто сочувствовал чужому горю…

А пока талант Веделя — певца и дирижера — шлифуется в роботе с хором Академии. К способному певцу и дирижеру присматривается митрополит Киевский Самуил Миславский, вьдающийся деятель, который поддерживал учебный процесс в Академии на европейском уровне (настаивал на введении в учебную программу европейских языков, истории искусств, рисования и т. п.), заботливо опекал студентов, раздавал свое имущество (одежду и деньги) бедным и убогим. Поэтому неудивительно, что, когда московский генерал-губернатор П. Еропкин обратился в митрополиту Самуилу с просьбой прислать к нему знатока хорового пения, последний рекомендовал именно Веделя. Известно, что в марте 1788 г. молодой музикант вместе с несколькими хористами едет в Москву и там занимает должность капельмейстера хора и оркестра в губернаторском доме, который был одним из центров музыкальной жизни тогдашней Москвы. Некоторое время Ведель возглавляет капеллу князя Прозоровского, хотя формально служит канцеляристом в департаменте сената.

Можно предположить, что попытки писать музыку все же были, но что это были за произведения? К сожалению, значительная часть произведений Веделя не датирована. Известно лишь, что в декабре 1792 г. Ведель был освобожден от службы по состоянию здоровья и возвратился в Киев.

• Предыдущая
• 72/216
• Следующая