Миражи - Пайк Эприлинн - Страница 13

• Предыдущая
• 13/52
• Следующая

— А мать Шара? Когда ее… изгнали?

— Где-то пятьдесят лет назад, когда моего сеянца еще не было.

— Пятьдесят? — засмеялась Лорел. — Сколько же Шару лет?

— Восемьдесят четыре.

Лорел изумленно покачала головой.

— Никак не привыкну!

— Привыкнешь, когда самой стукнет восемьдесят. — Тамани пихнул ее в бок.

— А почему Шар ходил к ней сегодня? Думает, что Юки — Неблагая? И что еще за Преображение?

Тамани медлил. Лорел затронула непростую тему.

— Значит, так. С Преображением ясно одно: это полная чушь. Хотя звучит она правдоподобно. Я тебе расскажу, а ты запомни: в него никто не верит. По крайней мере, в здравом уме. В Авалоне небезопасно упоминать о Преображении.

Лорел выпрямилась и сложила руки на коленях. Тамани понял: предостережение лишь подогрело ее интерес. Иногда она ведет себя так по-человечески!

— Для начала вопрос. Ты когда-нибудь задумывалась, почему люди так похожи на нас внешне?

— Ну, не совсем в такой форме. — Лорел улыбнулась, — Но да, задумывалась. Дэвид говорит, это связано с параллельной эволюцией — мы заполняем подобные… мм… экологические ниши. Как акулы и дельфины, только… ближе.

Тамани мысленно поморщился; только Дэвида тут не хватало.

— Так вот, Неблагие верят, что это наших рук дело — до Преображения мы выглядели совсем по-другому. Скорее, как растения.

— Зеленая кожа и все такое прочее? — спросила Лорел.

— Кто знает? Но Неблагие говорят, одна древняя королева, Зимняя фея Мэб, могущественными чарами изменила нашу расу и сделала ее похожей на людей. Вроде бы она влюбилась в человека… Они решили, что сеянец, прорастающий рядом с людьми, должен быть внешне похож на местных жителей.

— Значит, фея, которая родилась… то есть проросла в Японии, должна походить на японку. — Лорел рассуждала вслух. — Кажется, это легко проверить. Все дети Неблагих должны быть похожи на японцев. Поэтому Шар и пошел выяснить, не сбежала ли Юки из… тюрьмы.

— Вот только Неблагих не пускают в Сад, значит, юная фея не может быть родом из лагеря. Больше тысячи лет феи не рождаются за пределами Авалона. А сеянцев мы не изгоняем.

— Постой, как это «не пускают в Сад»?

— Им запрещено… размножаться. — Тамани пожалел, что она задала этот вопрос.

— И как вы этого добиваетесь? — запальчиво воскликнула Лорел.

— Осенние феи поят их чем-то, — ответил Тамани. — Зелье разрушает способность фей цвести. А если нет цветков — нет сеянцев.

— Неблагих калечат? — Лорел сверкнула глазами.

— Не совсем, — беспомощно сказал Тамани.

— Неважно! В такие дела никто не имеет права вмешиваться!

— Я не устанавливаю законы, — возразил Тамани. — И не говорю, что они правильные. Смотри, как рассуждал Шар. Его мать всегда втайне была Неблагой, и о Преображении он узнал еще сеянцем. Помимо всего остального, — добавил он загадочно, — Потом его мать сослали на Хоккайдо. Сейчас мы рассказываем ему о фее родом из Японии, где живут Неблагие. То, что Юки проросла в Японии и похожа на японку, никак не подтверждает действие Преображения — ты же видела, какие разные бывают феи по сравнению с людьми, — но для Шара это еще одна нить, которая связывает ее с Неблагими.

— А почему ты не рассказывал о Неблагих раньше — когда Юки появилась впервые?

Они остановились на первом светофоре в Кресент-Сити, и Тамани обернулся к Лорел.

— Потому что Шар спешит с выводами. За Неблагими постоянно наблюдают, и не без причины, — Он вспомнил, как однажды отправился с Шаром на Хоккайдо. До чего ужасно было слышать безумные речи из уст фей с такими ясными и умными глазами! Совершенно нереальные истории о заговорах, тайных мирах и черной магии. — Я видел их поселение — всех его обитателей записывают в книги. Никто не выходит оттуда до самой смерти.

— А если Юки не из Неблагих, то кто она?

— Это нам и предстоит выяснить. — Тамани снова смотрел на дорогу. — Дикая фея, не связанная ни с Благими, ни с Неблагими… такого мы не ожидали. Но я не вижу других вариантов.

— И что мы будем делать? — спросила Лорел.

Она смотрела так серьезно, открыто и доверчиво; бледно-зеленые глаза блестели в лучах заходящего солнца. Тамани поймал себя на том, что наклоняется к ней, опомнился и отпрянул. Следующий шаг нельзя сделать без Лорел, хотя лучше бы ей не ввязываться.

— Клеа просила тебя подружиться с Юки. Надеюсь, ты сможешь что-нибудь узнать.

Лорел кивнула.

— И я надеюсь. Правда, сама Юки этот план не одобряет. Такое ощущение, что она от меня прячется.

— А ты попробуй еще. — Тамани старался говорить ободряюще. — Только будь осторожна. Мы до сих пор не знаем, на что она способна и не собирается ли тебе навредить.

Лорел опустила голову.

— И постарайся выяснить ее касту, — Тамани тут же вспомнил, что Лорел не любит это слово — по причине, которую он толком не понимал, — и исправился: — То есть время года. Для нас это имеет колоссальное значение.

— Хорошо.

Тамани почти подъехал к дому Лорел. Она положила руку на ручку двери и задержалась.

— А Шар… Неблагой?

Тамани покачал головой.

— Мать пыталась воспитать его таким, но он не особенно поддавался. А с тех пор как встретил свою подругу, Ариану, он меньше всего на свете хочет покидать Авалон. Ариана и ее сеянец Ленор — для Шара весь мир. Для него нет ничего дороже их безопасности — и безопасности Авалона. Даже если его матери придется умереть в изгнании.

— Я просто спросила, — тихонько сказала Лорел.

— Послушай, Лорел! — Тамани перехватил ее запястье. Ему хотелось притянуть ее к себе, обнять и забыть обо всем. Руки задрожали от страсти, и он заставил себя успокоиться, — Спасибо, что поехала со мной. Без тебя бы ничего не получилось.

— А оно того стоило? — Ее рука застыла в его ладони. — Мы ничего не узнали. Я думала, Джеймисон хоть что-то объяснит.

В глазах Лорел читалось разочарование. Тамани сглотнул; он ненавидел ее огорчать.

— Для меня — да, — тихо сказал он, не отрывая глаз от их рук.

Так не хотелось ее отпускать, но иначе Лорел осторожно высвободится сама, а это еще хуже. Он заставил себя разжать пальцы, и ее рука бессильно повисла.

— К тому же, — добавил он, изображая беззаботный тон, — хорошо, что Джеймисон узнал про Клеа и Юки. Шар такой… независимый. Любит сначала разобраться сам, а потом уже рассказывать. Упрямый, ужас! — Тамани откинулся на спинку сиденья, держа руку на руле. — Увидимся в школе в понедельник, — улыбнулся он и, резко нажав на газ, унесся прочь.

Войдя в пустую квартиру, Тамани не стал включать свет, а молча сел в кресло. Зашло солнце, и в комнате совсем стемнело. Он старался не думать о том, чем Лорел займется в выходные. Хотя он и не был чересчур назойлив, однако видел нежные поцелуи и объятия гораздо чаще, чем хотелось бы. Он подозревал, что все выходные одинаковы, и сомневался, сможет ли снова выдержать подобное зрелище.

С усилием поднявшись, Тамани подошел к окну, выходящему к деревьям за домом. Джеймисон велел доверять себе. Так тому и быть. Несколько дней назад он прокрался вслед за Юки к домику, где она, по-видимому, жила. Стражи, которым предстоит следить за ней день и ночь, прибудут через пару дней. А значит, он не выспится, но станет наблюдать за ней сам.

— Чудеса, да и только, — сказал Дэвид.

Они сидели у Лорел на диване и болтали о поездке в Авалон, забыв об учебниках.

— Да знаю! Я-то думала, только люди изгоняют инакомыслящих. Лично мне это кажется особенно забавным.

Дэвид рассмеялся.

— Кстати, это неслабое нарушение законов физики — переноситься на тысячи миль за пару секунд.

— У фей свои законы, — отмахнулась Лорел. — Так ты узнал что-нибудь про мембрану?

— Узнал. А ты? — поддразнил он.

— Прочла в Интернете, что тилакоидная мембрана содержит хлоропласты. Значит, в ней солнечный свет преобразуется в энергию.

— У меня тот же ответ, — улыбнулся Дэвид, — И твоя подруга Катя говорила, что на Летних фей тилакоид действует сильнее. Наверное, вырабатывает больше энергии из меньшего количества света.

• Предыдущая
• 13/52
• Следующая