Слуги света, воины тьмы - Ниланд Эрик - Страница 4

• Предыдущая
• 4/149
• Следующая

Стоило Элиоту заговорить о музыке, и его взгляд сразу становился каким-то глупым. Фиона знала, что напоминать брату о правиле номер тридцать четыре бесполезно. С таким же успехом можно беседовать с мусорным баком об эстетике или с кирпичной стеной об аэродинамике. Фиона представила себе, какой была бы ее жизнь, если бы ей не приходилось постоянно присматривать за братом. Элиот все время пытался придумать, как бы обойти бабушкины запреты, и в итоге им обоим могли грозить неприятности.

Но так или иначе, он был ее братом — чем-то вроде третьей руки, растущей из середины груди. Это раздражало Фиону, но не могла же она эту руку взять да отрезать.

— Си сказала мне, что ты приемный ребенок, — наконец заявила Фиона. — Я видела свидетельство о рождении. Там написано: «Элиот Пост. Sarcoptes scabiei».

Так назывался микроскопический клещ, вызывавший чесотку — заболевание, характеризующееся сыпью и сильным зудом.

Элиот почесал макушку.

— Поменьше увлекайся книгами по медицине. Я их тоже все прочел. Теряешь чутье? Может, ты подцепила mycobacterium leprae?

Это был штамм бактерий, называемых также бациллами Хансена. Они вызывали проказу. Дразнилка получилась двусмысленной.

Близнецы повернули за угол в том месте, где сходились Мидуэй-авеню и Вайн-стрит. На противоположной стороне улицы расположился цветочный магазин «Сол гранда», источавший ароматы роз и лаванды. Фиона мечтала о том, чтобы ей хоть раз в жизни кто-нибудь подарил розы. Хотя бы раз. Хоть кто-нибудь.

Наискосок от цветочного магазина находился «Розовый кролик» — кафе здорового питания с соковым баром. Фанерный кролик сидел на углу и пил из пластикового стакана, наполненного зеленой пенистой жидкостью. Элиоту нравилось бывать в «Розовом кролике». Вечером по четвергам там устраивали «открытый микрофон», и он делал вид, что не слушает захожих певцов.

Напротив «Кролика» возвышались колонны Всеамериканского дворца пиццы Ринго. Заведение, по идее, должно было выглядеть как миниатюрная копия Белого дома, но все портило одно крыло, сложенное из неоштукатуренных шлакоблоков. Его недавно пристроили и планировали со временем разместить здесь боулинг на четыре дорожки. Рядом с входными стеклянными дверями красовалось изображение Дяди Сэма с красно-бело-синим шаром для боулинга в одной руке и ломтем пиццы в другой.

Здесь сталкивались друг с другом запахи из трех заведений: ароматы роз и лаванды, очищенной моркови и апельсинов, сигарет, дрожжей и перечной мяты.

Пиццерия Ринго была поистине средоточием всевозможных нелепостей. Пицца, как известно, родилась в итальянском городе Неаполе, боулинг изобрели в Германии, а возможно — в Древнем Египте. Колониальная архитектура развилась под сильным влиянием искусства эпохи Возрождения. Так что слово «всеамериканский» выглядело на редкость нелогично.

Элиот и Фиона немного постояли у стеклянных дверей заведения Ринго. Фионе не хотелось входить. Ее там не радовало ничего: ни смешение стилей, ни тележки для грязной посуды, ни мытье тарелок и вилок.

Но незримая рука словно бы подталкивала их вперед. «Работа — краеугольный камень характера», — любила повторять бабушка.

Близнецы трудились в Дубовом доме, сколько Фиона себя помнила. Сначала они подметали и натирали до блеска мили паркета. Как только им исполнилось тринадцать, бабушка выхлопотала для них разрешения на работу (наверняка фальшивые) и устроила к Ринго.

Фиона ухватилась за ручку и открыла дверь, пропустив Элиота вперед.

— Входи, — сказала она брату. — Смена — всего четыре часа. Мы выдержим.

— Ага, — поморщившись, отозвался Элиот. — Это проще простого.

Он шагнул за порог, Фиона — за ним. Кондиционер дохнул на нее арктической стужей. Здесь всегда было слишком холодно. Она пожалела, что не надела свитер поверх платья.

Дневной менеджер Майк, стоявший за стойкой, скрестил руки на груди.

— Опоздали на пять минут, — возвестил он. — Я вычту с вас часовую плату.

Элиот шагнул было вперед, но Фиона толкнула его локтем. Это было предупреждение — держи рот на замке.

Они вовсе не опоздали; даже при том, что задержались около бомжа, все равно у них оставалось еще минут пятнадцать. Но с Майком желательно было не спорить. Начнут огрызаться, он придумает для них дополнительную работу.

Майк Пул приехал в Дель-Сомбру на лето. Он учился на втором курсе в Беркли. Шелковистые рыжие волосы, руки в веснушках — Майка можно было бы назвать красивым, если бы его глаза не смотрели так тупо, по-бычьи, и не светились такой жестокостью.

Он сунул тонкую книжечку под календарь, лежавший на стойке, но Фиона успела заметить название. «Макбет», издательство «Cliff's Notes». [6]

Свой томик с этой пьесой она перечитала десяток раз.

— Ну… Фиона? — Майк вышел из-за стойки. — Подумала насчет должности официантки? Я мог бы научить тебя. Это просто. — Он улыбнулся и смерил ее с головы до ног злобным бычьим взглядом. Взгляд был из разряда «раздевающих». — У тебя отлично получится.

Фиона отвернулась, опустила плечи и почувствовала, как пылают щеки.

— Нет, у меня с людьми не очень хорошо получается, — пробормотала она. — Спасибо. Мне нравится убирать посуду. Это просто здорово.

— Ну, как знаешь, — фыркнул Майк. — Тут кому-то из вечерней смены плохо стало, и тебе оставили банкетный зал. — Он перевел взгляд на Элиота. — Сегодня нужно мусорные баки почистить, малыш. Закончи с этим, а потом за посуду принимайся. Баки помой с хлоркой.

— Хорошо, — кивнула Фиона.

Она прошмыгнула мимо Майка. Элиот вошел в зал следом за ней. Дверь в противоположной стене вела в еще один зал, поменьше, — банкетный, а слева, за вращающейся дверью, находилась кухня.

Фиона чувствовала, что Майк смотрит ей в спину. Она решила, что глаза у него все же не бычьи. Это было бы несправедливо по отношению к крупному рогатому скоту. Глаза у Майка были крысиные.

Солнечный свет лился сквозь витражи окон. За пятью из пятнадцати столиков уже сидели обычные в это время посетители — люди в униформе туристов, посещавших винодельческий округ: мужчины в брюках цвета хаки и просторных шелковых рубашках; женщины в дизайнерских джинсах, свитерах и с шестнадцатью фунтами золотых украшений.

К половине двенадцатого пиццерия будет набита до отказа, а в двенадцать посетители пойдут толпами. Поэтому Элиоту с Фионой предстояло изрядно потрудиться, чтобы навести чистоту.

Пусть заведение Ринго представляло собой скопище несочетаемых стилей и сильно отдавало безвкусицей, но его выручало расположение. Оно находилось на живописной дороге, ведущей от Сан-Франциско к самому сердцу калифорнийского винодельческого округа. Словом, именно на том самом месте, где лучше всего выкачивать денежки из туристов.

Элиот наткнулся на Фиону. Просто шагнул вперед, словно ее не было. Она обернулась и поняла, в чем дело. Ее брат уставился на официантку, которая сегодня обслуживала столики. Линда была девушкой эффектной, на нее заглядывались многие парни.

Фиона схватила Элиота за плечи и подтолкнула к кухонной двери.

— Нам лучше приняться за работу, пока не явился Майк, — негромко проговорила она.

— Да, конечно, — смущенно заморгал Элиот.

— Держи голову над водой.

Это был довольно неприкрытый намек на его рост, неважное умение плавать и на гигантскую мойку, возле которой Элиоту предстояло провести ближайшие четыре часа.

Брат сердито сверкнул глазами, но тут же просиял, поскольку придумал, как поддразнить сестру.

— Ну у тебя-то работа почище, чем у меня, — съязвил он.

Он намекал на обязанности Фионы в заведении Ринго. Уборка со столов приводила к непосредственному контакту с пятнами соуса, пролитым оливковым маслом, комками кукурузной каши… и все это попадало на платье Фионы и на ее волосы, как бы ни старалась она работать аккуратно. И хотя девочка каждый вечер принимала душ, запахи накрепко приставали к ней.

Элиот пошел в кухню, а Фиона взяла тележку и покатила ее к банкетному залу.

• Предыдущая
• 4/149
• Следующая