Победитель остается один - Коэльо Пауло - Страница 24

• Предыдущая
• 24/82
• Следующая

— А что будет, если я тебя брошу?

— В следующий раз пей поменьше.

— Нет, а все же?

— Этого не может быть. У нас с тобой — идеальный брак. В голове у нее просветлело, однако она понимала, что пьяному море по колено, и продолжала притворяться:

— Ну, а все же? Если это произойдет?

— Я заставлю тебя вернуться. Ты ведь знаешь — я умею добиваться своего. Или чужого… Пусть даже придется уничтожить для этого целые миры.

— А если я заведу роман с другим?

В его глазах она не увидела злости или гнева.

— Переспи хоть со всеми мужчинами на планете — моя любовь так сильна, что сумеет превозмочь и это.

С того дня их союз, казавшийся божьей благодатью, стал неуклонно превращаться в кошмар. Она оказалась замужем за маньяком, убийцей. Что это за история о том, как он финансировал отряды наемников, чтобы загасить межплеменную вражду? Скольких людей он убил, чтобы они не нарушали их супружеский покой? Разумеется, все можно объяснить — война, душевные травмы, тяжелейшие испытания, через которые ему пришлось пройти… Но разве ему одному? Отчего же другим не пришло в голову стать вершителями Божественного Правосудия, исполнителями Верховного Замысла?

— Я не ревную, — неизменно говорил ей Игорь, когда собирался куда-нибудь уехать. — Потому что ты знаешь, как я тебя люблю, а я знаю, как ты любишь меня. И не может произойти ничего, что разрушило бы нашу с тобой жизнь.

…Теперь она была более чем уверена: это — не любовь. Это наваждение, с которым она не смогла совладать и потому обречена до конца своих дней пребывать в постоянном ужасе.

Если не попробует освободиться при первом же удобном случае.

А случаи такие предоставлялись. И самым упорным, самым настойчивым оказался мужчина, о прочных отношениях с которым она и помыслить не могла. Кутюрье,чья звезда с каждым днем разгоралась все ярче, а слава гремела все громче. Тот, кто получал от своей страны огромные деньги для достижения высокой цели — чтобы весь остальной мир познакомился с незыблемыми ценностями «туземных племен», и перестал испытывать страх по отношению к ним. Кто поверг к своим ногам мир моды.

При каждой их встрече, где бы, в каком бы городе мира это ни случалась, он способен был пропустить важные переговоры, отменить ужин — для того лишь, чтобы оказаться с нею наедине, в номере отеля, чтобы просто побыть рядом, даже не занимаясь любовью. Они смотрели телевизор, ужинали, она пила (он, что называется, капли в рот не брал), гуляли в парках, заходили в книжные магазины, заговаривали с незнакомыми людьми. Они не мечтали о будущем, почти не вспоминали прошлое: все было сосредоточено на настоящем.

Ева противилась столько, сколько могла, тем более что никогда не пылала к этому человеку страстью. Но когда он предложил ей все бросить и переехать с ним в Лондон, внезапно согласилась. Это был единственно возможный выход из ее персонального ада.

Пискнул телефон, принимая очередное сообщение. Да не может этого быть — они ведь не общались уже несколько лет!

«Ради тебя я уничтожил еще одну вселенную, Катюша».

— От кого это?

— Понятия не имею. Номер не определен, — ответила она, а про себя промолвила: «Какой ужас!»

— Приехали. Помни, у нас мало времени.

Лимузину приходится совершать замысловатые маневры, чтобы подъехать ко входу в отель «Martinez». По обе стороны, за установленными полицией металлическими барьерами, целый день толпятся люди всех возрастов в надежде вблизи увидеть кого-нибудь из знаменитостей. Они делают снимки цифровыми фотоаппаратами, через интернет посылают рассказы о своих впечатлениях «друзьям» и членам сообществ, к которым принадлежат. Самое долгое ожидание будет оправдано, если настанет единственный в своем роде миг торжества — они сумеют увидеть актера, актрису, телеведущего!

И хотя киноиндустрия существует благодаря именно этим людям, их не подпускают близко: охранники, размещенные на стратегических высотах, требуют доказать, что ты проживаешь в отеле или что у тебя назначена здесь встреча. То есть, если не вытащишь из кармана магнитную карточку, заменяющую ключ от номера, тебя при всем честном народе вышвырнут вон. Если же у тебя здесь назначена деловая встреча или ты приглашен в здешний бар, назовись и жди на глазах у всех, пока охранники по рации запросят ресепшн, правду ли ты говоришь. Идет проверка, время тянется бесконечно, но вот наконец подтверждение получено — и тебя, после публичного унижения, допускают в святая святых.

Разумеется, все это не касается тех, кто подкатывает на лимузине.

Обе дверцы белого «Мауbach'а» распахнуты: одна — водителем, другая — швейцаром. Объективы фотоаппаратов и видеокамер направлены на Еву, и хотя никто ее не знает, каждому понятно: дама, подъехавшая в такой машине, дама, живущая в этом отеле, — птица высокого полета. Может быть, любовница вот этого седоватого господина, идущего следом за ней, и тогда, если речь идет о внебрачных связях, есть шанс пристроить эти снимки в какой-нибудь таблоид, кормящийся на скандалах. А может быть, эта белокурая красавица — иностранная знаменитость, Доселе неизвестная во Франции. Глядишь, ее фото скоро появятся в желтом журнальчике, и тогда зеваки испытают законную гордость оттого, что находились в четырех-пяти шагах от нее.

Хамид Хусейн смотрит на плотную, хотя и не очень многочисленную толпу, жмущуюся к металлическим барьерам. Он все никак не постигнет причин такого ажиотажа, ибо у него в стране подобного не происходит. Однажды он даже осведомился у своего приятеля о том, кто все эти люди.

— Не думай, что здесь одни фанаты, — отвечал тот. — От сотворения мира человек привык считать, что близость к чему-то неприкосновенному и таинственному осеняет благодатью. Оттого люди ходят на поклонение святым местам и отыскивают гуру.

— Это в Каннах-то?

— Да хоть бы и в Каннах. Везде и всюду появление недосягаемой знаменитости воспринимается как манна небесная, как дар богов. Особенно если она кивнет или помашет рукой…

Рок-фестивали на огромных площадках напоминают религиозное действо, собирающее многие тысячи верующих. Люди толпятся у входа в театр, чтобы увидеть, как пройдут мимо представители Суперкласса. Гигантские толпы заполняют стадионы, следя за тем, как два десятка молодцов гоняют мячик. А чем отличаются от икон и образов портреты звезд, висящие и в комнатах подростков, и в квартирах почтенных домохозяек, и даже в кабинетах топ-менеджеров, которые при всем своем могуществе завидуют им?

Есть лишь одно различие: в роли верховного судии выступает публика: сегодня она заходится от восторга, а завтра с жадностью выискивает скандальные подробности из жизни своего кумира. И говорит: «Бедняга. Хорошо все-таки, что я — не он». Сегодня звезду боготворят, завтра побивают камнями и распинают на кресте, причем не испытывая ни малейшего чувства вины или сострадания.

В отличие от других девушек, которые утром явились на работу, а теперь, уже причесанные и накрашенные, убивают время, пять часов — до выхода на подиум — с помощью телефонов и плееров, глаза Жасмин устремлены в книгу. В книгу стихов:

• Предыдущая
• 24/82
• Следующая