Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107 - Таск Сергей Эмильевич - Страница 30

• Предыдущая
• 30/39
• Следующая

Мастерская напоминала гудящий улей!

Все разом говорили, обнимались, размахивали руками. Такси и Сякли исполняли (впервые) песню про то, что жало возмездия рано или поздно вонзится в каждого злодея. Если жало, решили они, значит, и песня должна называться «Жалостная». Фикс сел на хлопушку, которую принесли коротышки. Йонинг и Квинтер Финтер строили друг другу рожи. Рыцарь с Бьюти без умолку болтали, держась за руки, что очень веселило Кэнди. Она прыгала через скакалку и напевала: «Кто-то смотрит на кого-то и не видит ничего-то!» Павлуша пил чай со сливками. Стол и стул (те самые), как сумасшедшие, скакали по комнату, на этот раз не без посторонней помощи – под столом спрятался Дэвид, из-под стула выглядывали лапы Фосса.

И только Флокси хандрила. Она открыла шкатулку и с грустью перебирала весточки от мужа. Вдруг она закрыла лицо руками. Все замолчали. Дэвид вылез из-под стола.

– Ничего, поспешила успокоить их Флокси. – Не волнуйтесь, все в порядке.

– Ты мне никогда не показывала открытки от папы, – сказал Дэвид. – Только читала.

– Разве это не одно и то же?

– Текст один, вы правы, – осторожно заметил сыщик, – но читает каждый по-своему.

Флокси пожала плечами.

– Здесь нет тайн. Вы можете сами в этом убедиться, – она пододвинула открытки.

«Если ты завтра ко мне выберешься, то увидишь, как здесь хорошо, – прочем вслух Фикс. – Поют попугайчики, трубят слоны, пронзительно кричат мартышки…» Он что, из Африки пишет?

Фикс перевернул открытку.

– Обратного адреса нет. Зато есть почтовый штемпель… ну-ка… графство Чешир, город Льюисвилль. Вот вам и Африка!

– Я тоже удивлялась: слоны, мартышки…

– Наверно, по телевизору показывали, – предположила Бьюти.

– Льюисвилль знаменит своим зоопарком, – сказал детектив. – Зверей там держат не в клетках, а в открытых вольерах, и все им напоминает родные места: белому медведю кажется, что он во льдах Гренландии, а крокодил чувствует себя не хуже, чем в полноводной Амазонке.

– Я, конечно, не графолог, чтобы по почерку определять характер пишущего, – подал голос Йонинг, – но как врач могу сказать: это писал человек, хотя и страдающий, но смелый, уверенный в себе и… и очень любящий котов.

При этих словах доктора кот довольно мяукнул и, чтобы скрыть свои чувства, принялся с преувеличенным рвением умываться.

– А как вы догадались? – спросила Кэнди.

Доктор выразительно помахал открыткой перед своим носом.

– Странно, – сказала Флокси. – Вы говорите словно о другом человеке. Мой муж сомневался во всем, чтобы он ни делал, а его смелости не хватило даже на то, чтобы после десяти лет безупречной службы попросить прибавки к жалованью. Что качается котов… – Она покосилась на Фосса, который самозабвенно вылизывал хвост. – Что же касается котов, то, может быть, именно они явились причиной его внезапного бегства. Да-да, Тимоти панически боялся котов… особенно одного.

– Пожалуй, – подтвердил Чард де Ниорд, успевший прочитать несколько открыток. – Вот он пишет: «Я надеюсь, этот больше не появлялся?» Или вот приписка: «С ним вдвоем нам все равно не ужиться».

– Вот-вот, покивала Флокси. – Правда, так он писал только в первых открытках. Потом он словно забыл о своих страхах.

– Или сумел их преодолеть, – вставил доктор. – Взгляните сами: какой волевой нажим, какие твердые буквы… уверяю вас, это почерк мужественного человека.

Фикс повернулся к Дэвиду:

– А ты что молчишь?

Дэвид карандашом отмечал что-то в карманном календарике.

– Вы не знаете, мистер Фикс, когда в льюисвилльском зоопарке выходной? – спросил он.

– Гм. По-моему, в среду… Да, в среду.

– Тогда все сходится.

– Что сходится? – спросила сына Флокси.

– Числа на штемпелях, видите? Десятое января… седьмое февраля… четырнадцатое марта… двадцать пятое апреля… шестнадцатое мая…

– Не вижу никакой связи, – пробормотал доктор.

– Я, признаться, тоже, – заявил Фикс.

– Все числа выпали на среду, я проверил. А в среду в зоопарке выходной.

– Я ничего не понимаю, – Бьюти подняла глаза на Чарда. – А ты, дорогой?

– Не расстраивайся, дорогая. Я тоже ничего не понимаю.

– Это же очень просто, – терпеливо объяснял Дэвид. – Когда папа назначает тебе свидания? – повернулся он к маме. – После дождичка в четверг, так?

– Так, – подтвердила Флокси.

– Чтобы прошел дождик и ты успела вовремя получить открытку, когда он должен ее отправить?

– В среду, – неуверенно ответила Флокси.

– Правильно, часа в четыре. Тогда к десяти вечера ты ее уже получишь.

– Но при чем тут зоопарк?

– «Если ты завтра ко мне выберешься, – пишет папа, ты увидишь, как здесь хорошо». И в других открытках «приезжай завтра», «завтра здесь будет чудесно». Завтра, то есть в четверг. Потому что в среду зоопарк закрыт, а папе почему-то очень хочется показать тебе мартышек, слонов и крокодила…

– И мне, и мне! Закричал Сякли.

– Сам ты мартышка, – одернул его брат. – Вечно обезьянничаешь.

– А ты крокодил!

– А ты… – раздул щеки Такли.

– Не бузить, – строго сказал Рыцарь, и коротышки притихли.

– А может, он хочет показать тебе совсем даже не слонов и не мартышек, а другого зверя, – продолжал задумчиво Дэвид.

– Это какого же? – нахмурилась Флокси, ожидая подвоха.

Дэвид перебрал несколько открыток, пока не нашел нужную.

– Ты этого… не знаю даже, как назвать… раньше нигде не видела? – он показал на марку.

Флокси внимательно рассмотрела ее и, протянув что-то неопределенное, отдала открытку сыщику. Тот взглянул и передал доктору. Открытка пошла гулять по рукам. Один озадаченно поцокал языком, кто-то хихикнул, у третьего полезли брови на лоб. Если у взрослых увиденное вызвало недоумение, а у Кэнди сдавленный смешок, то братья-коротышки пришли в неописуемый восторг.

– Нашелся! – распевали они на все лады и зачем-то показывали друг дружке носы, приговаривая: – Я тебе говорил! Нет, это я тебе говорил!

Павлуша, разомлевший после чая, перегнул длинную шею через плечо Бьюти и, увидев изображение на марке, чуть не упал со стула.

Квинтер Финтер Жос мрачно проскрипел из своего зеркала:

– Что смотреть, когда все и так ясно.

Но удивительнее всех повел себя Фосс. Кот исчез. От него не осталось даже улыбки. Правда, этого пока никто не заметил. Кроме меня, разумеется.

– Где-то я его как будто видела, а где – не помню, – призналась Флокси.

– Хорош! – с оттенком восхищения сказал Рыцарь.

– Я его не видела, но что-то в его облике мне кажется знакомым, – сказала Бьюти.

И мне, – сказали хором Фикс с Йонингом.

Дэвид подошел к нарисованному забору и, сняв плакат, закрывший дыру, поднес его к свету.

– Вот же он. Только весь перепутанный: ослиные уши, рыбий хвост, стрекозиные крылья, нос клювом… все вперемешку. Сама его нарисовала и не помнишь! – засмеялся он, глядя на маму.

– Я думала, это моя фантазия. Сочинила что-то такое…

– Это же Пип! – возмутился Такли.

– Он давно сочиненный! – поддержал брата Сякли.

– Какой еще Пип? – насторожился сыщик.

– Юморительный!!!

Так вы его знаете?

– Знаем!

– И где же он живет?

Коротышки переглянулись. Они знали все-все-все… но этого они не знали.

– Когда-то, по-моему, он жил здесь, – сказал Дэвид. – Между прочим, у этого незнакомца, то есть Пипа, усы и лапы точь-в-точь как у нашего Фосса… а где он?

Кота искали по всему дому, но так и не нашли. Мало того, и близнецы пропали.

– Хватит, – сказала Флокси. – Мы можем искать до утра. Вы знаете, который час?

Пять минут назад пробило полночь, и никто этого, представьте, не заметил.

– Всё. Ложимся спать.

– Вы хотите сказать, мадам, что способны разместить столько людей? – удивился Фикс.

– А почему бы и нет! – ответила Флокси.

• Предыдущая
• 30/39
• Следующая