Элемент движения - Сергачева Юлия - Страница 60

— После того как они притащили тебя, никто не возвращался. И не вернется, — добавила она, выразительно обведя рукой вокруг.

Брюс тоже пригляделся и присвистнул. На бугристом сломе колонны слева свернулась клубком куча ветоши, пряча истлевшее тело. Торчали только каблуки подбитых железными гвоздями ботинок. Чуть дальше сквозняк уже унес иссохшие тряпки, и лысый человеческий череп оглаживали тонкие солнечные пальцы. Правее и ниже костяк раскинулся на спине, таращась дырами глазниц в свод.

А здесь оживленно…

— Сумасшедший город. Сумасшедшие люди. Как пауки со своими сетями… Я видела, они своим детям рты листьями липучки заклеивают, чтобы те молчали.

И почему Брюса это не удивляет? Достойные наследники обитателей некогда великого города.

— Если мы не придумаем что-нибудь, то я прыгну, — внезапно пообещала Элия. — Не хочу вот так.

«Что тут можно придумать…» — уныло пробормотал Брюс, заглядывая за край своего островка. Тьма, растворявшая подножие колонны, была такой плотной и осязаемой, что, казалось, ее можно вдохнуть. И легкие наполнятся влажной черной пылью.

Очень хотелось пить. А язык, все еще обложенный горечью трав, едва не скрежетал.

«У тебя ведь была веревка?»

— Она осталась в сумках Лако, а он убежал. А у тебя?

От вещей, которые горожане не рискнули присвоить, проку было мало. Да и найди Брюс веревку, что толку? Ее даже зацепить не за что. А спускаться куда?

Брюс невольно содрогнулся.

— Брюс! Ты же маг! Ты некромант в конце концов! Тут полно твоих… э-э… материала для некромантии.

«И чем они нам помогут?»

— Заставь их!

«Сделать — что? Сплясать, чтобы мы не скучали?»

Хотя, может, и неплохая мысль… Брюс, щурясь, изучал, как Элия выразилась, «материал». Тот, что был доступен обзору. А ведь наверняка есть еще те, кто свалился вниз…

Ушлые горожане, то ли сами, то ли с подсказки кого поумнее, придумали отличную тюрьму. Здесь даже стихийный маг оказывался в ловушке. Для воздуха — слишком тесное пространство, стихии не набрать силы. Огонь бессилен, здесь нечему гореть. Для воды пространство, наоборот, слишком велико и перекрыто камнем. Для земли… Подножия колонн утоплены в воде, значит, отрезаны от источников силы.

Вот и остаются только молчаливые костяки невезучих путников.

— Не делай этого! — вдруг встрепенулся Дьенк.

— Почему?

— Любое магическое усилие — и ОНО услышит.

— Я аккуратно… Иначе мы здесь сгнием. Я здесь, а Элия там, внизу. Ты же слышал ее обещание? Или ты ей не веришь?

— Верю… — упавшим голосом отозвался Дьенк.

Брюс опустился на колени, чтобы принять позицию поустойчивее. Мало ли что. Пальцы зарылись в мягкую пыль, слипшуюся от влаги в комки. По краешку обрыва скользил солнечный зайчик.

— Ты что? Уже колдуешь?

Еще нет. Просто решил опробовать, что за инструменты ему предоставила судьба и какую мелодию можно на них сыграть. Хорошо, что здесь так сумеречно. Можно и не закрывать глаза.

Страницы уже несуществующей книги перелистывались в памяти беззвучно и стремительно, словно сами подсказывая Брюсу нужные строки.

— Гра-Ар… Аэ… моор… Ллга… Ыавш… Кхар… Аммо…

Колючие чужеродные звуки соскакивали с языка пауками, на мгновение повисали в воздухе зримыми лохматыми точками и расползались, цепляясь за тени. Они задевали незримые струны. Беззвучная мелодия стала зловещей.

— …Ахаг… Эвар-Хга… — Заморочное заклятие смахивало на попытку откашляться. В глотке першило все сильнее. — …Н-но… Азбр-р… Шта…

— Чувствуешь? — Элия, словно слепая, водила по сторонам пустым взглядом, целиком уйдя в ощущения за пределами обычного восприятия. Даже она почуяла неладное.

Да. Именно близость ЭТОГО вынудила Брюса остановиться. За бумажной ширмой притаились львы. Неловко ткнешь пальцем преграду — и они тебя заметят.

«Дьенк сказал, что здесь нельзя использовать магию. Что она разбудит что-то спящее под городом. Это что-то очень опасно».

— Для нас?

«Для всех. Кроме Дьенка, наверное».

— А Дьенк может посмотреть, что там, под городом?

— Дьенк? — обратился Брюс к сумраку.

— Нет! Нет-нет! Снова я туда не сунусь. Ни за что!.. Даже не уговаривай.

— С тобой ничего не случится. Ты уже призрак.

— Ты не понимаешь. Это выше моих сил. Это неодолимо для меня… Я не могу, прости…

— Короче, ты трусишь.

Тщетно пытавшаяся расслышать издали тихий спор Элия нетерпеливо позвала:

— Брюс? Ты спросил Дьенка?

«Он…»

— Не говори! Пожалуйста, Брюс, не говори ей, что я испугался!

«…он исчез куда-то».

Брюс вновь зажмурился, прислушиваясь, принюхиваясь, впитывая темноту, не разбавленную, а рассеченную солнечными лучами. Храм — или что это было? — замкнул исполинский кулак. Камень, словно живая плоть, содрогался, дышал, выжидал. Храм не строили, его растили. Если потянуться… то поймаешь отголосок вибрации. Тронь сильнее, и сыграешь мелодию…

— Брюс… У меня зудят зубы!

Камень отзывался. Пел, пока еще беззвучно, но едва ощутимая дрожь нарастала. Различие в напряжении материала давало разный отклик. Нарастало хрустальное стаккато… Глухо гудел кварц… Басил гранит, утопая в ватном шелесте известняка… Кости, заплясавшие на каменных тычинках, стали легки, как пыльца…

Даже тьма отозвалась. Словно плоть, она расслаивалась неравномерно. Часть сгустилась, обретая вязкость. Выпустила бахрому щупалец…

Мерный гул прокатился под куполом.

— Смотри!

Брюс открыл глаза.

Черные тени ползли снизу, как пауки, цепляясь за выбоины и изъязвления в камне.

— Эй! Осторожнее!

Затрещало и заскрежетало так, что и у Брюса разом заныли все зубы. Со стоном сорвалась с места одна из каменных фигур и рухнула вниз, отдавшись гулким грохотом и тяжким всплеском. С каменного потолка с шелестом посыпалась гранитная крошка, напыляя и разлохмачивая солнечные нити.

Колонны качались вразнобой.

Костяки на них неловко поднимались, будто марионетки, которыми управлял неумелый кукловод. Клубок ветоши слева развернулся и дергался, трепеща обрывками вышитого по краю плаща. Вокруг химеры, словно живые, извивались ржавые цепи.

— Брюс… прекрати это… — встревожено попросила Элия.

Она балансировала, расставив руки, в центре площадки. Брюс в ужасе разинул рот. Здоровенная трещина рассекла ее колонну. С глухим вздохом гранитный столб осел на пол-локтя.

Брюс прекратил.

Тугой гул пронизывал пространство, не желая замолкать по команде. Одна за другой черные цепкие тени отваливались и падали обратно во тьму, но некоторые все еще продолжали карабкаться.

— Хватит!

— Это не я! — срывая связки прохрипел Брюс.

Вряд ли его было слышно.

Нечто огромное, могучее, незримое ворочалось где-то рядом, тяжко сотрясая все вокруг. В расширяющиеся трещины в своде хлынул свет. Несколько колонн подломилось и рухнуло в невидимую реку. Рыбный запах усилился.

Брюс вцепился в камни, пытаясь не сползти с накренившейся площадки. Пятки бесцельно скреблись, надеясь найти опору. Сумка заскользила вниз, Брюс едва успел перехватить ее за ремень. Брюсовы костяные соседи срывались вниз один за другим.

…А потом вдруг отпустило.

Тишина обвалилась ватная, обморочная, даже ворчливая вода внизу зашелестела едва различимо. Исчезла дрожь. Унялся тремор камней. Оседала пыль.

— Ну ты… Ты! Чародей! — Элия, которая так и стояла, расставив руки и ноги, наконец перевела дыхание. — Без разрушений не можешь?

«Это не я», — повторил Брюс ошарашенно, пытаясь убедить самого себя.

Элия не слушала. Колонна под ней запоздало качнулась, в очередной раз проседая. И теперь сильно кренилась вперед.

— Не двигайся! — захрипел Брюс изо всех сил. — Она сейчас рухнет!

— Куда? — деловито уточнила Элия. — Туда? А если так?

Она резво прыгнула вперед, на самый краешек и без того сильно наклоненного столба.

— Ты с ума… — Брюс даже зажмурился на пару секунд и успел в красках представить, как длины столба не хватает, чтобы достать карниз, бегущий по периметру, и колонна, бессильно чиркнув по воздуху, рушится вниз.