Степные волки (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 10

Весь личный состав Тайной стражи сожалел о смерти знаменитого полковника Кремора. Хотя его никто из рядовых сотрудников и не видел. Однако легенда есть легенда, и когда она уходит из жизни, то всегда оставляет какую-то пустоту. Со временем эта пустота заполняется чем-то новым. Пока же потеря свежа, все сотрудники и агенты искренне переживали смерть старого сыщика. И то же самое можно было сказать о тех, кто находился по другую сторону закона. В криминальных кругах вор-домушник Перстень личностью был известной. Поэтому в трактирах, тавернах, кабаках, притонах и шалманах его вспоминали бывалые криминальные авторитеты. И все истории, которые рассказывались в следующую после его смерти ночь, были только о нём. Старики вспоминали его дела, удачливость, храбрость и умение кидать точно в цель всё, что только возможно. А серьёзные люди Старой гавани, такие как папаша Бро, Кривой Руг, Шрам и гостивший в городе главарь удачливой разбойной банды Свирепыш, лично подходили к Лысому и выражали ему своё соболезнование. Ну и конечно же говорили, что в случае беды он может к ним обратиться.

Пережив смерть наставника, Лысый продолжил его дело. Время от времени он совершал показательные кражи в домах богатых горожан, а потом кутил, пропивая добычу, буянил, дрался и путался с весёлыми девками. Но это только внешняя сторона, большую же часть своего времени он тратил на сбор информации, наблюдал, вынюхивал и составлял отчёты, которые отправлял начальству. И всё было как прежде. Не успел ещё удачливый разбойник Свирепыш толком подумать о нападении на карету герцогского казначея маркиза Блинка, как тут же был найден, арестован и незамедлительно казнён. А когда барон Хотмор начал искать душегубов, дабы организовать нападение на своего дядю, служившего при дворе герцога, то упал с моста в реку и утонул. Всё это происходило благодаря Гельмуту Штенгелю, и вскоре он стал лейтенантом.

Потом случилось так, что глава всех убийц Шрам, видать совсем сбрендив от наркотиков, которые он потреблял в огромных количествах, взял от некоего восточного купца заказ на невесту наследника Штангорда. И реакция властей была мгновенной. Купца схватили и отправили в пыточную, банду Шрама изрядно проредили солдаты Городской стражи, а главаря четвертовали при большом скоплении народа. Снова отличился Штенгель, и ему присвоили звание капитана.

Когда начальник Тайной стражи граф Таран в присутствии герцога Конрада Третьего собрался вручить Штенгелю капитанские нашивки и выкрикнул его имя, фамилию и звание, то он остался стоять не пошевелившись. Потому что за прошедшие годы перестал считать себя потомственным аристократом. И только когда его тронул за плечо адъютант герцога, то понял, что обращаются к нему.

Заминка не осталась незамеченной, и в срочном порядке свежеиспечённый капитан Тайной стражи был отправлен в отпуск на родину, в родительский замок на побережье Лазурного моря. Тем более что повод был достойный. После того, как городские стражники частым гребнем прошлись по Старой гавани, многие воры решили схорониться до лучших времён и переждать гнев герцога в сельской глубинке. Так что отсутствие Лысого в криминальном мире можно было легко объяснить.

Подсчитав всё, что ему задолжало, казначейство выдало Штенгелю весьма приличную сумму денег. А начальство сказало, что ближайшие полгода в столице ему появляться запрещено. Отдых, и только отдых. Никаких волнений, нервных встрясок и неприятностей. Гельмут расценил это как приказ и отправился домой.

Первый вопрос, с которым к нему обратилась мать: «Когда ты женишься, мой мальчик?»

Вопрос был житейским, и, осмотревшись, виконт быстро нашёл себе пару – первую красавицу в округе, дочку богатого маркиза Саргоно. Юная Тира, черноволосая, стройная и кареглазая, воистину была великолепна. И обычный неказистый капитан, служащий на дальней пограничной заставе, именно такие документы были выписаны Штангелю, её вряд ли заинтересовал бы. Но старый Густав Кремор многому научил своего помощника, в том числе разбираться в людях и анализировать всё, что происходит вокруг. Поэтому Штенгель ещё раз огляделся и сделал вывод, что соперников у него нет. В самом деле, что эти юнцы и побитые молью провинциальные чиновники могли противопоставить ему, человеку, видевшему изнанку жизни? Ничего. И в итоге после трёх окончившихся смертью противника дуэлей, пылких слов о любви, серенад под окном и прочих положенных в таких случаях процедур цель была достигнута. Прошёл всего месяц, и гордая провинциальная красавица отдала сердце капитану Гельмуту Штенгелю.

Впрочем, счастье молодой пары было недолгим: опережая почтовую карету с известиями о смерти герцога Конрада Третьего, к капитану примчался экстренный курьер с приказом незамедлительно прибыть в распоряжение графа Тарана.

Бросив всё, капитан Штенгель рванул в столицу. Двое суток бешеной скачки – и вот он входит в кабинет начальника Тайной стражи.

«Чем вызвана такая спешка, – на ходу думал Гельмут. – Может, я что-то не сделал или сделал не так? Вряд ли. Когда уезжал в отпуск, всё было как обычно. А в городе кроме меня есть кому за обстановкой присмотреть. Без контроля криминал никогда не остаётся – это закон выживания любого государства. Значит, причина иная и, возможно, связана с преждевременной кончиной герцога».

Как был, в пыльном дорожном плаще, потный и грязный, с повязкой на лице, вне очереди, под недовольный ропот ожидавших приёма посетителей, он прошёл в приёмную своего непосредственного начальника. И здесь, предъявив серебряный жетон адъютанту, доложился:

– Капитан Штенгель, сыскное бюро, по приказу его высокопревосходительства графа Тарана.

Адъютант, совсем молоденький парнишка, видимо только недавно принятый на службу и не знавший, кто есть кто в системе Тайной стражи, только презрительно скривился и пробурчал:

– Вы хотя бы переоделись с дороги, капитан. Право слово, неприлично в таком виде появляться в присутственном месте.

Лысый, вор из Старой гавани, а не капитан Тайной стражи Штенгель, ударил раскрытой ладонью по голове адъютанта, и тот, больно стукнувшись носом о дубовый лакированный стол, взвыл.

– Быстро доклад, корнет, – прошипел Штенгель. – И встань, когда с тобой старший по званию разговаривает.

– Сейчас-сейчас. – Адъютант вскочил, словно ошпаренный, и умчался в кабинет начальника.

Буквально через несколько секунд он вернулся, вытянулся по стойке «смирно» и пролепетал:

– Проходите, господин капитан, граф ждёт вас.

Перед тем как войти в кабинет, Штенгель посмотрел корнету в глаза и спросил:

– Ты запомнил меня?

– Так точно, господин капитан, – чётко ответил адъютант. – Прошу прощения, ошибка вышла.

– Извинения приняты, – уже на ходу бросил Гельмут и вошёл к начальнику.

Штенгель не успел доложиться, как граф Таран встал из-за стола и, махнув рукой, сказал:

– Обойдёмся, капитан. Следуй за мной, нас уже ждут.

Что к чему, Штенгель мог бы спросить кого попроще. Но такого человека, как начальник Тайной стражи герцогства Штангордского, он теребить вопросами не решился и молча последовал за ним.

Граф и капитан покинули кабинет через второй выход, прошли караул из двух бойцов специальной роты «Гранит», с незапамятных времён охранявшей замок герцога, и направились в подвал. Коридор сменялся коридором, они мешались, изгибались, пересекались, и вскоре капитан просто запутался, бросил подмечать дорогу и полностью доверился начальнику.

Наконец они пришли и оказались в комнате, в центре которой стояла статуя бога Белгора, который трезубцем поражал дракона. Здесь уже находились два человека, и обоих Штенгель узнал: молодой герцог Конрад Четвёртый и верховный жрец Белгора достопочтенный Хайнтли Дортрас.

Герцог, жрец и граф сели в расположенные полукругом кресла под статуей, а капитан Штенгель остался стоять. В том, что дело, ради которого его выдернули из отпуска и привели в святая святых замка – подземное святилище, будет серьёзным, сомнений не было. Поэтому всё, что капитану оставалось, – ждать разъяснений.