Шесть могил на пути в Мюнхен - Пьюзо Марио - Страница 17
- Предыдущая
- 17/32
- Следующая
В конце первой недели Роган уже собирался вылететь в Будапешт, как вдруг в отель к нему явился непрошеный гость. То был Артур Бейли, работавший в Берлине агент американской внешней разведки.
Увидев изумление и неудовольствие на лице Рогана, он протестующе приподнял руку, на губах заиграла приветливая улыбка.
— Я здесь, чтобы помочь, — заявил он с порога. — Просто выяснилось, что у тебя слишком серьезные связи в Вашингтоне, чтобы ими можно было пренебречь, вот я и решил, что мне, возможно, это пригодится. Так что мной движут вполне эгоистические мотивы, не стану скрывать. И еще хочу предотвратить провал той грандиозной подпольной работы, которую мы проделали, создавая в Европе свою информационную систему.
Роган долго и задумчиво смотрел на него. Невозможно было усомниться в искренности и дружелюбии этого человека.
— Хорошо, — сказал Майкл после паузы. — А для начала, если ты действительно хочешь помочь, скажи, где можно найти Дженко Бари. — И он предложил американцу выпить.
Бейли заметно расслабился, уселся в кресло, пригубил виски.
— Конечно, скажу, почему нет, — ответил он. — Но сперва обещай, что позволишь помогать тебе на всем пути. После Дженко Бари ты отправишься в Будапешт за Паджерски, потом — за фон Остеном в Мюнхен или же наоборот. Пообещай следовать всем моим советам. Я не хочу, чтобы ты попался. Если вдруг тебя схватят, тем самым разрушатся все установленные разведкой за годы работы контакты, а это, кстати, обошлось Соединенным Штатам в миллионы долларов.
Роган криво улыбнулся.
— Ясно. Ты только скажи мне, где Бари… И еще похлопочи о моей венгерской визе.
Бейли не спеша и с удовольствием допил виски.
— Дженко Бари проживает в своем имении, укрепленном со всех сторон, точно средневековая крепость. Находится оно на окраине деревни Виллалба в центральной Сицилии. Все необходимые венгерские визы будут ждать тебя в Риме, когда закончишь с этим делом. По приезде в Будапешт советую связаться с венгерским переводчиком, он работает в американском консульстве. Имя его Ракол. Он предоставит всю необходимую помощь, организует выезд из страны. Такие условия сделки тебя устраивают?
— Вполне, — ответил Роган. — Ну а когда я вернусь в Мюнхен, мне самому связаться с тобой или?..
— Я сам тебя найду, — сказал Бейли. — Не волнуйся.
Роган проводил его до лифта, на прощание Бейли небрежно заметил:
— После того как ты убил тех первых четверых, у нас появилась ниточка, пришлось по-новому взглянуть на старое дело по убийствам в Мюнхенском дворце правосудия. Так я и узнал о Бари, Паджерски и фон Остене.
Роган вежливо и холодно улыбнулся.
— Я предполагал нечто в этом роде, — сказал он. — Но поскольку нашел всех их сам, для меня уже не имеет значения, что ты там накопал. Правильно?
Бейли взглянул на него как-то странно. Они обменялись рукопожатием, и, перед тем как войти в лифт, разведчик сказал:
— Желаю удачи.
Поскольку Бейли было известно местонахождение Дженко Бари, Роган сделал вывод, что, должно быть, оно известно и шефу местной полиции, и частным детективам, и, возможно даже, управляющему гостиницы. Дженко Бари являлся одним из самых видных главарей сицилийской мафии; его имя, несомненно, известно всей стране.
Он взял напрокат машину и проехал пятьдесят с лишним миль до Виллалбы. Приближаясь к деревне, вдруг подумал о том, что ему, возможно, никогда уже не суждено вернуться с этого острова живым и что два последних преступника из его списка останутся безнаказанными. Но теперь, казалось, это не имело такого уж большого значения. Как и то, что Майкл твердо решил никогда больше не встречаться с Розали. Он позаботился о ней, устроил все так, чтобы она могла получать деньги с его счета. Для этого надо только обратиться в компанию, где он работал последнее время. Она забудет о нем, начнет новую жизнь. Ничто в данный момент не имело для него значения, кроме стремления убить Дженко Бари. Роган много думал об этом офицере в итальянской форме. Единственном человеке из тех семерых из Мюнхенского дворца правосудия, который обращался с ним с искренней теплотой, так ему, во всяком случае, тогда показалось. Однако и он тоже принял участие в последнем предательстве.
В то последнее ужасное утро под высокими сводами Мюнхенского дворца правосудия Клаус фон Остен сидел в тени за огромным письменным столом и улыбался, а братья Ганс и Эрик Фрейслинги уговаривали Рогана переодеться в новую одежду, в которой он вот-вот окажется на свободе. Лишь Дженко Бари молчал, смотрел на него темными глазами, и в них светилась жалость. И вот, наконец, он пересек комнату и подошел к Рогану. Помог завязать галстук, аккуратно заправить его под пиджак. Он сделал это специально, отвлек Рогана, и тот не увидел, как Эрик Фрейслинг скользнул ему за спину с пистолетом в руке. Так что и итальянец тоже приложил руку к этой унизительной и жестокой экзекуции. И именно из-за того, что Бари проявлял милосердие, Роган никак не мог простить его. Мольтке проявил себя закоренелым эгоистом; Карл Пфан вовсе не походил на человека, был злобным, жестоким животным. А братья Фрейслинги являлись живым воплощением зла. От них можно было ожидать чего угодно, любой подлости и преступления, такова уж была их натура. А вот Дженко Бари так и излучал человеческую теплоту, и тот факт, что он принимал участие в пытках и казни, свидетельствовал о глубоко скрытой его порочности, а потому не было ему прощения.
Роган вел машину под звездным небом сицилийской ночи и вспоминал, как провел долгие годы, мечтая об отмщении. Только эта мечта и спасла его от смерти. Когда они бросили его на гору трупов во дворе у здания Мюнхенского дворца правосудия, даже тогда он, истекающий кровью, с пробитой пулей головой и едва теплившейся в теле искоркой жизни, выжил только благодаря ненависти к своим палачам.
И вот теперь он один, Розали рядом нет, и он не собирается встречаться с ней больше. Тут и нахлынули воспоминания о погибшей жене. Ах, Кристин, Кристин, думал Роган, как бы понравилась тебе эта теплая звездная ночь, этот напоенный ароматом цветов воздух Сицилии. Ты всегда всем доверяла, ко всем относилась хорошо. Никогда не понимала, чем я занимаюсь, во всяком случае, до конца. Не понимала, что может произойти со всеми нами, если нас схватят. Я слушал твои крики в Мюнхенском дворце правосудия, они казались особенно ужасными и потому, что в них звучало удивление. Ты просто не могла поверить, что человеческие существа способны вытворять такие жуткие вещи с другими человеческими существами.
Она была такой красавицей! На удивление длинные для француженки ноги, округлые бедра, тонкая талия и маленькие груди, соски которых послушно затвердевали в его ладонях. И еще у нее были чудесные, мягкие и блестящие, как струящийся шелк, каштановые волосы и прелестные такие серьезные глаза. Губы полные, чувственные, и, несмотря на сексуальность, весь ее облик говорил о доброте и честности — главных чертах характера.
Что же они проделывали с ней, чтобы довести до смерти? Бари, Пфан, Мольтке, Фрейслинги, Паджерски и фон Остен? Как заставили так страшно кричать, как именно убили? Он специально не стал спрашивать об этом своих жертв, все равно не сказали бы правды. Пфан и Мольтке постарались бы не вдаваться в ужасные детали, братья Фрейслинги, напротив, расписывали бы их со смаком, чтобы заставить его страдать даже сейчас. Только Дженко Бари может сказать правду. По какой-то неведомой даже ему причине Роган был в том совершенно уверен. Теперь-то он наконец узнает, как умерла его беременная жена. Узнает, чем были вызваны эти жуткие крики, которые его мучители столь предусмотрительно записали на пленку и использовали в своих целях.
Глава 12
До деревеньки под названием «Виллалба» он добрался в половине двенадцатого ночи и был удивлен тем, как ярко освещены ее улицы. Сотни разноцветных фонариков украшали каждый столб и арку. А в расписных деревянных ларьках, что выстроились по обе стороны вымощенной булыжником мостовой, продавали горячие колбаски, толстые треугольники сицилийской пиццы, где маслянистые анчоусы тонули в густом томатном соусе. Соблазнительные ароматы так и плавали в воздухе, и Роган вдруг почувствовал, что зверски проголодался. Остановил машину, купил себе сандвич с жареной колбасой и жевал до тех пор, пока во рту не разгорелся настоящий пожар от проперченного, сдобренного разными специями мяса. Тогда он подъехал к следующему ларьку и купил там стакан красного сухого вина.
- Предыдущая
- 17/32
- Следующая
