Все сюрпризы осени - Беленкова Ксения - Страница 11

• Предыдущая
• 11/21
• Следующая

Через пять минут мама вылетела из класса и, схватив меня за руку, потащила из школы.

– Это что же такое! – возмущалась она. – Кто дал право этой Марине Борисовне говорить такое про мою дочь!

– Мама, успокойся, – тормозила ее я, – что она сказала?

Мама вышла из школы, достала сигарету и с наслаждением затянулась.

– Я думала, ты давно бросила курить, – удивилась я.

– А я думала, что моя дочь – отличница и тихоня, – мама выпустила несколько колец. – А оказывается, ты воровка и шантажистка!

Я пыталась собраться с мыслями и духом, чтобы выложить наконец всю правду, но мама опять затараторила:

– Нет, вы подумайте! Какая-то учительница делает вид, что знает мою дочь лучше меня! Это вопиющее безобразие! Надо пойти к директору! Надо перевести тебя из этого ужасного класса!

– Мама, стой! – Я буквально повисла у нее на руке. – Марина Борисовна – хороший человек, просто и хорошие люди могут ошибаться. Ее ввели в заблуждение. Я все сама разрешу, только не переводи меня в другой класс!

Мама хитро уставилась на меня.

– Значит, не переводить? – переспросила она.

Я отрицательно замотала головой. Мама немного успокоилась на свежем воздухе и, выпустив еще немного дыма, сказала:

– Ваша Марина Борисовна мне не понравилась! Типичная старая дева – уверена, что у нее нет мужа.

– Как ты догадалась?

– Настолько интересоваться личной жизнью своих учеников – это ненормально! Не удивлюсь, если она шпионит за вами!

– Мама, ну ты что! Марина Борисовна очень нравственная. За ней наш физрук бегает – уже сбился с ног, а она ни в какую.

– Неужели? – удивилась мама. – Это еще раз доказывает то, что она живет не своей жизнью. А что это за мальчик – Тимур Юсупов?

Этого вопроса я никак не ожидала. С чего это вдруг мама заинтересовалась Юсуповым?

– Просто одноклассник, а что? – насторожилась я.

– Ничего, – улыбнулась мама. – Но мой тебе совет. Держи свои личные отношения подальше от ушей и глаз Марины Борисовны. Подобные доброжелатели могут испортить жизнь даже такой симпатичной девочке, как ты.

И мама щелкнула меня по носу.

– Значит, ты не сердишься? – спросила я.

– Сержусь! На вашу классную! – к маме вернулось чувство юмора. – Слишком глубоко копает и не в том месте. Клада не найдет, а могилу своему здоровью выкопать может.

– Ну, могила – это ты махнула, – робко улыбнулась я. – Выходит, ты не веришь тому, что она порассказала?

– Вот еще глупости, – и мама обняла меня.

А я так обрадовалась, что чуть не разревелась от счастья.

Наступил октябрь. Осень покраснела, побурела, укрылась шоколадной крошкой. День сузился, как сощуренный глаз. Зато ночь раскинулась густая, широкая. По утрам все труднее было вставать, а тучи и моросящие дожди отбивали всякую охоту к прогулкам.

Как-то вечером я бежала из магазина, вжав голову в воротник куртки. Ветер казался мне колючим, в воздухе висел туман. Этим вечером не шел дождь, но влажность была такая, что казалось, ты вдыхаешь воду, а не кислород. Коробки домов подрагивали, будто проплывая в серой дымке, и все вокруг выглядело немножко нереальным. Вдруг навстречу мне из тумана выбежал пес. Пятнистый бигль гулял без поводка, но с ошейником. Он начал носиться вокруг меня с такой радостью, словно я походила на мозговую косточку. Я присела на корточки и, не удержавшись, потрепала его по голове, чем вызвала еще большее оживление. И тут из мглы послышалось настойчивое:

– Алька, Алька!

Я оторопела, зато пес мигом смылся, лишь вильнув на прощание из тумана хвостом. Мне бы в этот момент поскорее встать и сделать ноги, но не тут-то было – я так и застыла на корточках, зорко всматриваясь в даль. Кто же меня звал? Пока я размышляла в такой своеобразной позе, пес вернулся и начал крутиться вокруг с прежним восторгом.

– Алька, да куда же ты! – хозяин был совсем рядом.

И я узнала этот голос. Наверное, узнала еще с первого раза, поэтому и не смогла двигаться. Только в первый момент узнала не головой, а чем-то другим – там, внутри, где у меня уже застрял комок. Тимур вырос из тумана, как в фильме, – из ниоткуда, но как будто все только его и ждали. Пес отбежал от меня и весело приветствовал хозяина. Юсупов тоже присел на корточки, чтобы пристегнуть собаке поводок, и тут-то заметил меня. Выражение любви и радости сменилось маской безразличия.

– Почему ты звал меня? – спросила я.

Пес вырвался из рук отвлекшегося Тимура и снова ринулся ко мне.

– Я звал не тебя, а своего пса.

Щенок утвердительно тявкнул.

– Твоего пса зовут Алькой? – засомневалась я.

– Александром, по паспорту. Не мы его так назвали – он с родословной, им имена дают заводчики. – И, поняв, что слишком разговорился со мной, Тимур отрезал: – Тебе-то какое дело?

– Я думала, это меня зовут, – неуверенно ответила я. – Меня тоже Алькой зовут…

– Лисицына, отвали, а? – Тимур встал, развернулся и наполовину утоп в тумане. – Алька, ко мне!

Пес заметался в нерешительности. Зато я, как всегда в обществе Тимура, неожиданно даже для самой себя выдала:

– Юсупов, постой, дело есть.

Тимур нехотя развернулся.

– Что надо? – он сделал пару шагов в мою сторону, заодно снова пытаясь посадить Александра-Альку на поводок.

И все его движения казались мне такими мужественными, умелыми и ловкими, что я невольно залюбовалась.

– Говори, или я пошел! – вырвал меня из пучины восторга Юсупов.

Я подошла еще ближе, задрала голову, пытаясь заглянуть в его глаза цвета ночи, и решительно заявила:

– Нам надо объединиться!

И сама испугалась такого нахальства. А уж Тимур посмотрел на меня, как на исчадье ада, тянущее к нему свои поганые лапы.

– Э-э-э? – только и смог выжать он, невольно попятившись.

– Ты ведь хочешь Зябликову вернуть? – тут же нашлась я. – Так вот. Я тоже против того, чтобы она с моим братом встречалась. Выходит – у нас общий интерес.

Тимур заметно успокоился, видимо, осмысливая резон моего предложения. Я между тем наседала:

– Одной мне эту махину не одолеть, прости, что я так о твоей возлюбленной. – Мы с Тимуром одновременно поморщились. – Жанна и Филипп не слишком-то большая сила, особенно если говорить о силе ума. А тут именно ум и нужен! За этим я и обратилась к тебе. Ты очень умный!

На этих словах Юсупов подобрел, в его взоре даже мелькнула тень удовольствия. Что еще мужикам надо! Наговоришь комплиментов с три короба – они и тают. А все думают, будто это женщинам нужны слова обожания, – ничего подобного, женщины всегда ценят поступки. Между тем Тимура надо было брать, пока тепленький, как-никак умом он и правда был не обделен. А уж нарциссизм и завышенная самооценка – это вещи в наше время настолько распространенные, что редкий человек не преуспевает в них. Это как пройти между луж в дождливый день – нужна редчайшая сноровка.

– Так вот, – я погладила Альку, который воспринимал нашу беседу с максимальным оптимизмом. – Нам нужно объединить усилия и придумать, как развести Дениса с Ритой. Я со своей стороны гарантирую любое содействие. И тебя больше трогать не стану.

– Ой, будто кто-то боялся, – беззлобно фыркнул Тимур и деловито продолжил: – Ладно, в этом что-то есть. По рукам, кузнечик!

И прозвучало это вовсе не обидно, а даже как-то ласково, что ли. Я протянула свою ладошку к его внушительной пятерне. Рука Юсупова оказалась какой-то удобной, надежной. Так бы и не прекращала этого рукопожатия. На минуту мне почудилось, что и Юсупову не так уж противно сжимать мою кисть. Посмотрев друг другу в глаза, мы отдернули руки, но договор наш остался нерушимым.

– Ладно, ты пока подумай, что можно сделать, – почему-то зашептала я. – Завтра обговорим.

И рванула к дому. Хорошо, в темноте не видно было моих красных щек.

– Эй, Лисицына, тебя проводить? – крикнул вслед Тимур. – Темно все же. А ты вон какая маленькая.

– Не надо! Я уже большая!

Продлись наш разговор еще минуту, и я разнежилась бы до костей. Чего доброго, начала бы с ним заигрывать. От этих мыслей я зарделась, наверное, до кончиков ушей.

• Предыдущая
• 11/21
• Следующая