Фантазм (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/74
• Следующая

В волю намучившись с маленьким рабом, он зарекся больше подбирать кого бы то ни было, даже ради самых уникальных и редких наблюдений. Однако, наконец настал день, когда Фейран смог вздохнуть спокойно, не ожидая больше неприятных сюрпризов и взяться за систематизирование своих записей и заметок.

И не учел еще одного момента, о котором признаться, и не думал, почти полностью утратив интерес к пациенту-подопытному, как только положительная динамика стала устойчивой.

А между тем, оторвавшись от свитков в изобилии разбросанных повсеместно, и в том числе на подоконнике небольшой комнатки рядом с его лабораторией, отведенной больному, мужчина увидел, что синие глаза, хотя слегка сонные от опиума, смотрят на него абсолютно осмыслено и ясно.

***

После такого избиения, человек обычно даже придя в себя, еще долго ничего не помнит и не осознает, у мозга просто нет сил, что бы осмысливать события. Для Айсена это было к счастью: вряд ли он воспринял бы факт своего пробуждения с радостью - кроме новых издевательств ожидать ему было нечего.

В полузабытьи он чувствовал, что к нему прикасаются, поворачивают, что-то делают с ним, чувствовал вкус теплого бульона или вязкую горечь настоев, чувствовал боль… иногда она была интенсивной, иногда затухала и пряталась до поры. Так что, когда сознание немного прояснилось, тот факт, что он еще жив, удивления не вызвал. Айсен принял его с обреченной покорностью: ничего еще не кончено…

Он лежал на удобной постели, и его мягко покачивало в ее уютных объятьях. Тонкий аромат трав и эссенций ласкал ноздри. Цепей и хлыстов в пределах видимости не было, и юноша не стал сопротивляться дреме укрывавшей его шелковым одеялом, животно, всем существом, наслаждаясь драгоценным мгновением покоя.

Разбудило - по-настоящему разбудило, прервав крепкий сон выздоравливающего, - ощущение чужого тревожащего присутствия рядом. Сердце сбилось с ритма, дыхание замерло, и несколько мгновений Айсен не мог заставить себя открыть глаза.

Ничего не происходило… Юноша не выдержал: ожидание мук, страшнее их самих. Но высокий, довольно молодой мужчина посмотрел на него спокойно и внимательно, и в выражении живых зеленоватых глаз не было ничего, что говорило бы о немедленной угрозе. Так что Айсен не сделал попытки отстраниться, когда тот приблизился.

По крайней мере, он не был франком! Еще никто из тех мужчин, которые брали его, не причинял такой боли ни намеренно, ни случайно, но все они были одной с ним крови, а после хозяина и глумливой Като, исподтишка морившей его жаждой и голодом, Айсен не сомневался, что чудовище сидит в каждом из неверных.

Между тем, уверенные легкие жесты сильных красивых пальцев сразу же прояснили мальчику, кто этот мужчина и зачем он здесь.

- Хорошо… Отлично… - лекарь чему-то удовлетворено покивал, - Наконец-то ты совсем очнулся, дружок.

Мужчина вышел, а Айсен остался лежать, как замороженный, в полной уверенности, что лекарь отправился сообщить новость господину. Не прошло и пяти минут, как юношу начала бить неудержимая дрожь. Слезинки тихо скатывались по щекам: еще немножко… пожалуйста, еще немножко волшебной надежды на чудо, что хозяин его больше не тронет… Ведь может же, может быть, что забава ему наскучила!!

Слезы иссякли быстро: до сих пор еще ни одна его надежда не оправдывалась. Если бы он надоел хозяину, разве лекарь оказался бы у его постели… Скорее всего, господин решил что еще недостаточно удовольствия получил за свои деньги, и просто ждет пока раб снова придет в годность… Айсен огляделся, и взгляд зацепился за весьма подходящий шнур от занавесей на окне: это успокоило немного.

Он не вынесет повторения. Почему он раньше так боялся смерти? Решительно ничего страшного! Зато от многих других ужасов это его избавило бы наверняка. Нет, Айсен всегда хотел жить, убеждая себя, что жить можно как угодно. Хотел и сейчас, но не ТАК!! Это НЕ жизнь и ее не стоит хотеть.

Юноша порадовался своей слабости: вряд ли хозяин немедленно заберет замотанного в повязки раба, который едва может пошевелиться, и у него еще будет время добраться до желаемого. Айсен умиротворенно прикрыл веки, но в горле застрял противный ком, мешая дыханию.

Рядом с изголовьем на низком столике стояла пиала. Потянувшись к ней левой рукой, на которой тугая повязка, фиксирующая вывихнутое запястье оставляла свободными пальцы, юноша сделал попытку приподняться, так же, как и лежал… Боль, словно только и ждавшая этого момента молнией прошила крестец, ударила в живот десятком ножей - Айсен мог только бессильно хватать ртом воздух. Когда черная пелена перед глазами рассеялась, он все же потянулся к питью трясущейся как у старого паралитика рукой, но едва дотронулся до сосуда, раздался строгий оклик:

- Это что ты делаешь!

Пальцы дрогнули, и пиала разлетелась на осколки. Слезы опять хлынули по щекам.

- Тебе нельзя так резко двигаться, - уже мягче объяснял мужчина, укладывая юношу как следует. - Потерпи, сейчас Хамид принесет тебе попить и покормит, а потом я дам тебе лекарство, оно утишит боль.

Фейран отнес плач мальчика на самую очевидную причину.

- Осмотр, так и быть, перенесем… - он убрал принесенные средства. - Ты поспишь и быстрее поправишься.

Поправишься… Слезы сменил смех. Разве не смешно: его лечат, чтобы хозяин снова мог ломать?!

Фейран посмотрел в лихорадочно блестевшие, опухшие от плача глаза и - пошел за опиумной настойкой сразу.

Впрочем, этот срыв оказался единственным и мальчик вел себя тихо, что было кстати: не держать же его на опиуме постоянно. Такое лекарство может быть поопаснее болезни.

Айсен вполне спокойно и где-то даже с любопытством вытерпел осмотр: повязку с левой руки сняли совсем, - все равно ему незачем было ее напрягать пока, - а пальцы на правой, хоть и выглядели устрашающе, но сгибались и обещали, что он еще сможет перебирать струны. Бальзам согрел и успокоил раздраженное горло, от мазей слегка покалывало спину в местах, где плеть и хлыст серьезно рассекли кожу…

Однако потом прохладные руки легли ниже, раздвигая ягодицы, и юноша едва удержался от судорожного рывка в сторону, ощутив проникающие в него пальцы.

- Шшш… Знаю, что больно. Терпи, - Фейран придерживал его за поясницу, исследуя бархатную пульсирующую глубину, после чего заменил руку на очередной тампон, пропитанный целебным составом. Попка мальчика чуть-чуть приподнялась навстречу, а бедра раздвинулись шире.

Это еще что такое!! Мужчина поспешно убрал руки и даже встал, негодующе меряя взглядом хрупкое тельце. Только пришел в себя, и опять за свое?!

Бессознательная реакция тела, чтобы облегчить вторжение, была расценена им самым негативным образом, а между тем Айсен даже дышал через раз. По лицу шли причудливые пятна самой насыщенной пунцовой расцветки, а к глазам подступили горькие слезы. Лекарь просто не мог этого видеть, потому что мальчик лежал отвернувшись к стене.

Оценив оттенок пылающего ушка, Фейран усмирил гнев и сухо заметил:

- Скоро заживет и там.

- Господин, - почти беззвучный шепот остановил его уже у порога. - Когда хозяин заберет меня обратно?

В ровном тоне не прозвучало недовольства или опасения, и помимо воли брови мужчины взлетели вверх: он что, хочет вернуться к тому маньяку, который его почти убил? Причем «почти» - не потому, что плохо старался!

Закравшееся подозрение было вполне логичным: раны мальчишки не походили на наказание раба, а вот на буйство обезумевшего ревнивца - в самый раз. Люди еще и не на такое способны в приступе ярости и страсти! Уж не вызвано ли все это зверство тем, что пацаненок вертел своим хорошеньким задиком не только перед любовником? Конечно, рановато - пареньку было лет тринадцать на вид, но на юге вызревают раньше… Например, у него в практике была уже не одна роженица в таком возрасте.

- Учитывая, что я заплатил за тебя целый золотой, то твой хозяин теперь я… - еще более холодно заметил Фейран.

• Предыдущая
• 7/74
• Следующая