Барон и Звезды - Кризи Джон - Страница 8

• Предыдущая
• 8/33
• Следующая

– Сними-ка с него очки!

Провожатый резко, без всякой предосторожности сорвал с Джона очки. Тот, на мгновение ослепнув, заморгал и несколько секунд вообще ничего не видел. Потом разглядел длинную комнату, обставленную удобной мягкой мебелью. Перед ним, насмешливо улыбаясь, стоял какой-то мужчина.

Джон с первого же взгляда почувствовал к нему резкую неприязнь. Незнакомец носил смокинг без крахмальной манишки. Вроде бы мелочь, но такой денди, как Джон, не прощал подобных ошибок. Отталкивало широкое лицо с квадратным подбородком и мясистым носом, на котором красовался смехотворно маленький, но очень чувственный и жестокий рот. Особую жестокость выражали бледные, холодные и злобные глазки, чуть-чуть приподнятые к вискам. Мужчина был высоким, с массивой фигурой, и Джону подумалось, что через пару лет он, несомненно, станет слишком толстым.

– Хотите что-нибудь выпить? – любезно предложил хозяин дома. – Вам это явно понадобится. Виски? Бренди? Коньяк?

Он жестом указал на низенький столик, уставленный бутылками.

Джон уже пришел в себя.

– Пожалуй, я бы предпочел кофе, если можно. При том, разумеется, условии, что его умеют готовить в вашем подземелье.

Мужчина снова издал короткий смешок.

– Лаба, пойди скажи Минкс, чтобы принесла нам кофе. Да пусть приготовит его сама – мы имеем дело со знатоком.

Тот, который привез сюда Мэннеринга, шагнул было к двери, но остановился.

– Не хотелось бы оставлять вас наедине с этим экземпляром, патрон. Вы позволите, мистер Мэннеринг?

Ответа не последовало, и ловкие сильные руки скользнули вдоль корпуса неподвижно стоящего Джона.

– Порядок. Он не вооружен.

– Если бы вы меня об этом спросили, – с самым добродушным видом заметил Джон, – я бы вам сказал, что никогда не ношу с собой револьвера. У этих игрушек есть скверная привычка палить ни с того ни с сего.

Лаба пожал плечами и молча вышел.

Хозяин устроился в большом кожаном кресле и жестом предложил Джону последовать его примеру.

– Не стану скрывать, мистер Мэннеринг, вы вмешиваетесь в мои дела и досаждаете мне! Но я готов все забыть, с тем, однако, условием, что вы мне немедленно скажете, где находятся пять бриллиантовых Звезд. Для вашего сведения добавлю, что меня крайне трудно обмануть.

В ледяных глазах появилось выражение безжалостной жестокости, но Джон был слишком потрясен, чтобы это заметить. Он уже решительно ничего не понимал! Без всякого сомнения, перед ним сейчас сидел человек, укравший или приказавший украсть у ла Рош-Касселя бриллиантовые Звезды сегодня в два часа дня.

И этот же человек спрашивает об этих бриллиантах у него, Джона!

Мужчины пристально смотрели друг на друга добрых двадцать секунд. Затем хозяин вкрадчивым голосом с легким нетерпением осведомился:

– Вы меня не поняли?

– О, еще бы! – вздохнул Джон. – Только я не успел привыкнуть к вашей манере шутить. Она кого угодно собьет с толку!

Мужчина наморщил сильно изогнутые густые брови.

– Интересно, кто из нас шутит?

– Уж конечно, не я! Неужели выдумаете, что путешествие, которое вы заставили меня совершить, может настроить на веселый лад?

– И что это значит?

– А то, что я не имею ни малейшего представления, где находятся Звезды. Только и всего! Насколько я понимаю, вы потратили массу усилий без всякого толку. Хотя, конечно, ваше маленькое похищение удалось на славу, дорогой сэр... Кстати, могу я узнать ваше имя?

Мужчина совсем неожиданно рассмеялся.

– Честное слово, вам не занимать хладнокровия! Мне это нравится. Так что, если вам нужно как-то меня называть, можете звать Грюнфельдом. Но вернемся к Звездам. Я хочу их отыскать. Причем любой ценой.

– По правде говоря, – заметил Джон, закуривая, – никак не могу понять, почему эти драгоценности не у вас. Ведь это вы организовали... несчастный случай с ла Рош-Касселем. Я не ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь, – со спокойным цинизмом признал Грюнфельд. – И папка ла Рош-Касселя действительно у меня.

– Так что же? Она была пустая?

– Еще хлеще... в футляре лежали поддельные бриллианты!

– Поддельные? Решительно, вы удивляете меня все больше и больше. Вы уверены, что это не настоящие?

Грюнфельд хмыкнул.

– Можете не сомневаться, уж я-то сумею отличить имитацию, какой бы умелой она ни была. Те пять Звезд, которые у меня, – подделка.

– Но я и мысли не допускаю, что ла Рош-Кассель собирался продать мне копии! – искренне признался Джон. – Я прекрасно разбираюсь в драгоценных камнях, и ему это известно. Накануне я имел возможность как следует рассмотреть бриллианты. Смею вас уверить, они были подлинные! И великолепные! Признаюсь, я совсем перестаю что-либо понимать в этой истории.

Некоторое время Грюнфельд молча сверлил глазами Мэннеринга. Наконец он, видимо, принял решение.

– Что ж, я вам верю. Более того, не сомневаюсь, что мы с вами отлично поладим...

– Это бы меня весьма удивило, – самым светским тоном отозвался Джон.

В бледных глазках мелькнул огонек, явно не предвещающий ничего хорошего.

– Это почему же?

Прежде чем Джон успел ответить, в дверь тихонько постучали, и в комнату вошла молодая женщина с подносом, на котором стояли чашки и серебряный кофейник. Эта высокая брюнетка в золотистом платье, выгодно обрисовывавшем роскошную фигуру, была бы ослепительной красавицей, если бы ее левую щеку не портил шрам, приподнимавший уголок рта в странной усмешке. Джон заметил, что глаза ее слишком сильно блестят, зрачки расширены, а ноздри необычно бледны и сжаты. По этим признакам легко было определить, что женщина увлекается кокаином.

Она ловко открыла дверь, не выпуская подноса из рук, и поставила его на низкий столик. Ее плечи и грудь казались такими же шелковистыми и почти того же тона, что и платье. В ушах и вокруг шеи мерцали изумруды.

Грюнфельд весьма светски познакомил Джона со своей подругой.

– Минкс, представляю тебе мистера Мэннеринга. Вы можете пить кофе совершенно спокойно, Мэннеринг, Минкс – итальянка по отцу. Кофе не помешает вам ответить на мой вопрос: так почему же мы не сможем договориться?

– Просто потому, что мне омерзительны убийцы, – холодно бросил Джон.

Молодая женщина едва не выронила чашку, которую протягивала Мэннерингу, но Грюнфельд не шелохнулся, а лишь злобно процедил сквозь зубы:

– Это слова, о которых вы можете очень скоро пожалеть.

– В самом деле?

– Неужели я должен объяснять вам, почему, Мэннеринг? Конечно, вы не можете знать, где сейчас находитесь. Но вы видели меня, видели Лаба и Минкс... Сильно сомневаюсь, что вы забудете нас, как только вернетесь домой...

– Вы правы: я никогда не забываю красивых женщин! – Джон ослепительно улыбнулся Минкс.

Она на секунду застыла, потом улыбнулась в ответ.

– Видите ли, – продолжал тем временем Грюнфельд, – если бы это зависело только от меня, я продержал бы вас тут несколько недель, пока не отыщу Звезды. Потом я уеду из Англии и вы перестанете быть для нас опасным, несмотря на ваши связи с Ярдом. Как видите, я хорошо информирован на ваш счет. Сбежать отсюда вам бы не удалось – это я гарантирую! Но, кроме меня, есть еще Лаба, а он не желает рисковать.

– И у вас на совести будет еще одно убийство, – довольно небрежным тоном заметил Джон.

– О, пустяки! Одним больше, одним меньше...

Жест Грюнфельда был настолько красноречив, что Джон понял: этот человек, ни секунды не колеблясь, прикажет его убить.

– И напротив, все сложилось бы совершенно иначе, захоти вы сотрудничать с нами. Я всегда мечтал иметь в своей организации человека, вхожего в Ярд. Надеюсь, по крайней мере, мое предложение не кажется вам оскорбительным?

Джон задумался. Когда за дело принимался Барон, он мгновенно утрачивал способность морализировать и не отягощал себя излишними угрызениями совести. Барон не отступал ни перед ложью, ни перед пустым обещанием. Но сейчас речь шла об убийстве! А это был барьер, непреодолимой стеной отделявший не только Барона, но и профессиональных грабителей и связанных с ними скупщиков краденого от банды гангстеров и убийц.

• Предыдущая
• 8/33
• Следующая