Сокровище Чингисхана - Касслер Клайв - Страница 11
- Предыдущая
- 11/120
- Следующая
Он вскарабкался в фюзеляж нагруженного экспонатами «фоккера». Взревели три радиальных двигателя, каждый мощностью двести двадцать лошадиных сил. Цендинь смотрел, как
Шодт развернул «фоккер» по направлению ветра, дал полный газ, отчего двигатели оглушительно взревели, и пошел на взлет. Самолет несколько раз высоко подпрыгнул на кочках и наконец поднялся в воздух. Описав над полем грациозную дугу, Шодт медленно набрал высоту и взял курс на северо-запад, к монгольской границе.
Цендинь не двигаясь наблюдал, как самолет постепенно превращается в маленькую точку. Только когда он совсем исчез из виду и шум его моторов стих, Цендинь ощупал внутренний карман куртки, чтобы убедиться — скатанная в трубочку шелковая картина находится там же, куда он положил ее накануне в ранний предрассветный час.
Спустя два часа после взлета Хант потянулся за сумкой и и вытащил из нее ларец. Скука, вызванная однообразием полета, смешанная с волнением при мысли о сенсационной находке, казалась невыносимой. Он не мог удержаться, чтобы еще раз не полюбоваться своим сокровищем. Держа в руках ларец, он ощущал тяжесть находившейся в нем бронзовой трубки с картиной. Внезапно его охватила тревога. Он скорее почувствовал, чем заметил какую-то странность. Откинув крышку ларца, он увидел аккуратно сложенную часть шкуры гепарда. Она лежала так же, как он сам свернул и положил ее. Бронзовая трубка находилась рядом. Хант взял ее и удивился — она казалась тяжелее, чем прежде. Трясущимися пальцами он быстро снял колпачок, и из трубки сразу же посыпался песок. Когда последняя песчинка выпала на пол, Хант заглянул внутрь. Шелковый свиток исчез.
Глаза у Ханта вылезли из орбит, он задыхался от осознания, что его одурачили. Шок быстро сменился злостью, он обрел голос и дико заорал пилотам:
— Назад! Поворачивайте назад! Возвращайтесь!
Просьба его осталась без ответа. Пилоты не обратили на его крики никакого внимания. У них появились свои, куда более серьезные причины для беспокойства.
Двухмоторный бомбардировщик «Мицубиси G3M», известный на Западе под названием «Нелл», не выполнял боевое задание по поиску и уничтожению целей, а всего лишь совершал рутинный полет, лениво кружа на высоте девяти тысяч футов, вел разведку местности, искал следы русской авиации, которая, по слухам, базировалась в Монголии.
Японцы, легко покорившие Маньчжурию и успешно продвигавшиеся в глубь северной части Китая, начали с большим интересом поглядывать на порты и угольные бассейны Сибири. Русские, заподозрив неладное, подтянули к границе с Китаем дополнительные силы; кроме того, подписанный недавно с Монголией договор о ее защите позволял им вводить в северную часть страны войска и в случае необходимости использовать там авиацию. Поэтому японцы, готовясь к прямому вторжению в Монголию с территории Маньчжурии — акция была намечена на 1939 год, — усиленно собирали разведданные о погранзаставах, прощупывали пограничные укрепления.
«Нелл» впустую летал над восточной Монголией — ни войск, ни следов строительства аэродромов для русских самолетов летчики не обнаружили. «Если и есть в Монголии какая-то военная активность, то намного севернее», — заключил старший пилот. Он не видел под собой ничего, кроме редких кочевьев, верблюдов и бескрайней пустыни Гоби.
— Только песок и камни, — произнес второй пилот, молодой лейтенант по фамилии Миябэ, и широко зевнул.
— Буферная территория перед плодородными северными землями, — ответил капитан Нобудзи Нэгиши. — Молюсь, чтобы нас перевели на передовую, когда начнется северная кампания. Мы и так пропустили самое интересное в китайской операции — не видели взятия ни Шанхая, ни Пекина.
Осматривая расстилавшуюся под ними плоскую равнину, Миябэ краем глаза уловил слабый блеск. Окинув взглядом горизонт, он увидел его источник. Покосившись на командира, лейтенант сказал:
— Капитан, вижу самолет. Идет впереди нас, немного ниже. Вон он, — вытянул лейтенант руку в перчатке, показывая направление.
Нэгиши напряг зрение и тоже заметил его.
— Трехмоторный «фоккер», летит на северо-запад, в сторону Улан-Батора, — отозвался он. — Наконец-то и мы сразимся.
— Но, командир, это гражданская машина. И по-моему, даже не китайская, — произнес Миябэ, изучая фюзеляж «фоккера». — Нам приказано атаковать только китайскую авиацию.
— Любой полет всегда связан с риском, — небрежно бросил Нэгиши. — К тому же летчик не должен отказываться от боевой практики.
Миябэ хорошо знал — никто не осудит их, если они проявят излишнюю агрессивность на китайском театре военных действий. Да ему и самому в душе хотелось вступить в воздушный бой. Пилотам бомбардировщиков редко выпадает такая возможность. «Фоккер» для них — легкая добыча. Его нужно только догнать и не упустить.
— Стрелкам — приготовиться! — гаркнул капитан по селекторной связи. — Атакуем воздушную цель.
Экипаж штурмового бомбардировщика, состоявший из пяти человек, разом напрягся. Стрелки приникли к орудиям и пулеметам. Все почувствовали себя охотниками. Роль неожиданная и приятная, поскольку бомбардировщики чаще сами становились добычей маленьких юрких истребителей. Капитан Нэгиши прикинул на глаз курс трехмоторника, потянул на себя штурвал, и бомбардировщик стал медленно совершать правый разворот. Однако раньше, чем «мицубиси» оказался над «фоккером», тот исчез.
Вскоре он показался впереди. Максимальная скорость «мицубиси» вдвое превышала скорость «фоккера», и Нэгиши быстро догнал его.
— Головные пулеметы — огонь! — прокричал капитан, когда расстояние между машинами позволило сделать прицельные выстрелы.
Однако «фоккер» не собирался дожидаться, когда его изрешетят тяжелыми пулями. Рэнди Шодт давно заметил японский самолет, но не придал ему никакого значения, пока тот не начал пристраиваться ему в хвост. Поначалу он надеялся, что «мицубиси» совершает безобидный облет местности, но надежды его растаяли, когда тот не просто лег на его курс, а явно начал готовиться к атаке. Шодт понимал, что уступает японцу в скорости, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как попытаться уйти от преследования за счет высокой маневренности своей машины.
Не успел башенный стрелок нажать на гашетки пулемета, как «фоккер» резко ушел влево и словно растаял в воздухе. Бомбардировщик ушел вперед, а пули улетели в пустоту, не нанеся «фоккеру» никакого урона.
Неожиданный маневр «фоккера» застал врасплох капитана Нэгиши. Выругавшись, он попытался как можно быстрее развернуть бомбардировщик. Внезапно самолет затрясся, а по фюзеляжу разнеслось эхо выстрелов — это боковой стрелок заметил «фоккер» и дал в его сторону длинную очередь.
Громче всех в эти минуты ругался Хант — от постоянных резких виражей корзины с экспонатами начали сваливаться и разъезжаться по всему салону. Одна из них ударилась о борт. По донесшемуся из нее громкому треску Хант догадался — разбилась старинная фарфоровая посуда. Хант не понимал причин странного поведения Шодта до тех пор, пока во время одного из маневров не заметил в окне силуэт японского бомбардировщика. Внутри у него разом похолодело.
Шодт изо всех сил старался выйти из-под линии огня, используя все уловки и приемы. Он надеялся, что измотает японца и тот просто отстанет от него, но вышло с точностью до наоборот — упорство, с которым он боролся за жизнь, лишь разозлило Нэгиши. Нежелание «фоккера» становиться легкой добычей подхлестнуло охотничий азарт капитана. «Мицубиси» неотступно преследовал цель. Снова и снова Шодт уходил в виражи, пытаясь сбросить с хвоста бомбардировщик. Тот на время отдалялся, иногда исчезал из поля зрения, но потом снова возвращался. Так продолжалось до тех пор, пока один из японских пулеметчиков не поймал «фоккер» в прицел.
Первым вышел из строя задний стабилизатор «фоккера». Град пуль сначала пробил его, а вскоре и вовсе сорвал. Нэгиши жадно облизнул губы. Без стабилизатора самолет не может повернуть ни вправо, ни влево. По-волчьи скалясь, капитан приблизил бомбардировщик к «фоккеру», до гибели которого, как он полагал, оставались считанные минуты. Снова загрохотал пулемет. К изумлению Нэгиши, «фоккер» снова юркнул вправо и вдруг замер в воздухе.
- Предыдущая
- 11/120
- Следующая
