Некоторые девушки кусаются - Нейл Хлоя - Страница 69

• Предыдущая
• 69/74
• Следующая

— Мерит, страж Дома Кадогана, в присутствии свидетелей я прошу позволения добиваться твоей благосклонности. Даешь ли ты свое разрешение?

От изумления я уставилась на него широко раскрытыми глазами. Я даже не была уверена, что правильно его поняла, опешив от его наглости.

«Ты издеваешься надо мной?»

«Ты мне должна, малышка, и пути назад нет».

Я уже готова была ответить, что не поступлюсь своими принципами, как вдруг в голове зашумело, и я оказалась в другом туннеле. На этот раз в голове зазвучал голос Этана:

«Принимай предложение. Дай ему разрешение».

Я опять чуть не задохнулась, хоть и по другой причине.

«Что?»

«Ты слышала меня. Принимай предложение».

Мне пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не обернуться и не вонзить меч в его черное иссохшее сердце.

«Объясни почему. Почему я должна это сделать?»

«И почему ты меня подставляешь?» — хотелось добавить мне.

Ответ пришел после недолгой паузы:

«Потому что это шанс для всех нас. Для Дома Кадогана. Если Морган ищет твоего расположения, он неизбежно должен искать расположения Кадогана. Он сделал предложение в присутствии представителей Дома Кадогана, Грея и бродяг. И это беспрецедентный случай, чтобы вампир Наварры открыто добивался расположения Кадогана, вампира Дома, где пьют кровь. Мы можем рассчитывать на союз между нашими Домами. Наше положение… неустойчиво, Мерит. Если его увлечение привлечет к нам вампиров Наварры…»

Он не закончил свою мысль, но смысл был ясен: я должна стать мостом между Кадоганом и Наваррой. Звеном цепочки, связывающей два Дома. Мои чувства, мои желания при этом учитывались в последнюю очередь.

Я смотрела на Моргана, сиявшего открытой улыбкой и смотревшего на меня с надеждой, хотя он и вынуждал меня поддерживать отношения против воли, и пыталась определить, кто из них представляет собой наименьшее зло.

Вокруг нас волновалась толпа, ожидавшая моего ответа. Повсюду слышались приглушенные разговоры, и я уловила несколько фраз, произнесенных шепотом.

— Как ты думаешь, она согласится?

— Морган просит позволения ухаживать за вампиром Кадогана — это неслыханно.

— А я и не знал, что они знакомы.

И уж совсем некстати:

— Я считал, что Этан сам имеет на нее виды.

Не сводя взгляда с лица Моргана, я сжала рукоять катаны и задала Этану еще один вопрос:

«Если я соглашусь, что это будет означать?»

«Это значит, что ты согласишься принять его ухаживания. Признаешь, что я и ты — мы оба одобряем его намерения».

Я выпрямилась и задала вопрос, который не могла не задать, хоть и была неприятно удивлена, что ответ так много для меня значил.

«А ты одобряешь?»

Молчание.

Тишина.

Этан ничего не ответил.

Я закрыла глаза, сознавая, что допустила ошибку в надежде, что между нами установилось некоторое подобие взаимопонимания, которое не позволило бы ему принести меня в жертву политической конъюнктуре. Ох, как же я ошиблась! Я недооценила тот факт, что в первую очередь он был стратегом, всегда оценивающим возможную выгоду, просчитывающим развитие событий и выбирающим наилучшие способы для достижения своих целей. Напрасно я надеялась, что ради меня он сделает исключение.

Цель его, безусловно, была благородной — защита Дома, защита вампиров, но ради нее он не задумываясь приносил меня в жертву. Посылал на жертвенный алтарь, отдавал вампиру, который лишь несколько минут назад всерьез угрожал мне ритуальным кинжалом.

Я вообразила, что махинации Этана мне не угрожают, наивно полагая, что он заботится обо мне, если не как о друге, то как о вампире Кадогана.

Я проглотила слезы разочарования. Проклятие, я всего лишь одна из вампиров, обязанная защищать и оберегать его. А не торговаться.

Но, кроме ощущения предательства со стороны Дома, было и еще одно неопределенное чувство, заставлявшее меня сжиматься от боли. Я не хотела задумываться о нем, не хотела докапываться до причин. Глаза жгло от подступающих слез. Я не хотела знать, почему его решение отдать меня в руки другого вампира причиняет такую мучительную боль.

Не потому, что он соглашался отдать меня Моргану.

А потому, что не хотел оставить для себя.

Я крепко зажмурилась, последними словами кляня свою глупость. Как же я могла так сильно привязаться к мужчине, который с легкостью решает от меня отделаться? Дело даже не в любви, не в страсти, а в какой-то подспудной уверенности в том, что мы связаны какими-то очень важными узами. Что между нами есть и будет нечто большее, чем неловкость из-за неразделенного влечения.

Как было бы просто и удобно свалить все на живущего во мне вампира, объяснить эту связь тем обстоятельством, что именно он создал меня, он превратил в вампира, что он имеет право мною командовать, а я обязана ему служить. Но магия и генетика здесь были ни при чем.

Это касалось мужчины и женщины…

Морган негромко кашлянул.

…и еще одного мужчины, все еще стоящего передо мной на коленях.

Открыв глаза, я вспомнила, что до сих пор стою в центре зала, перед нетерпеливо ожидающими моего решения вампирами. И тогда я постаралась забыть о боли, причиненной предательством Этана, хотя он об этом, возможно, даже не подозревал, и выполнила свой долг.

Я опустила меч, улыбнулась Моргану и приняла протянутую мне руку. Я сумела заговорить бесстрастным голосом, не делая попытки притвориться, что рада возможности стать связующим звеном ради политических целей.

— Морган, второй в Доме Наварры, я принимаю твое предложение ради Дома Кадогана, ради моего мастера и ради себя самой.

Сначала раздались отдельные нерешительные хлопки, но скоро аплодисменты загремели на весь зал. Морган поднялся, поднес мою руку к губам, потом сжал пальцы. И озорно улыбнулся:

— Разве это так плохо?

Я приподняла брови, не желая разделять его веселье:

— Быть пешкой?

Покачав головой, он шагнул вперед и нагнулся к моему уху:

— Несмотря ни на какие политические соображения, я повторю то, что уже говорил раньше, — я хочу тебя. — Он выпрямился, и в его глазах блеснуло восхищение, не слишком меня обрадовавшее. — Особенно теперь, когда ты сменила свой гардероб. Хвала твоему стилисту. Когда я могу тебя снова увидеть?

Наши взгляды встретились, и, заметив, что он говорит искренне, я немного успокоилась, а потом через плечо посмотрела на стоявшего позади блондина. Этан поймал мой взгляд, но его глаза оставались равнодушными и не выражали никаких эмоций. Лишь легкая морщинка между бровями была единственным свидетельством того, что произошло какое-то важное событие.

И тогда, позабыв о последствиях, я позволила своему взгляду выразить все чувства, которые он заставил меня испытать. Я не скрывала ничего: ни гнева, ни боли предательства, ни того, о чем, я знала, буду больше всего жалеть, — подвергшейся тяжелому испытанию привязанности. А потом стала ждать, чем мне ответит, если вообще ответит, Этан, хотя Морган все еще стоял рядом.

Салливан долго смотрел на меня, и его лицо оставалось серьезно-сосредоточенным.

Затем его губы плотно сжались, и Этан медленно, словно через силу, отвел взгляд.

Я на мгновение оцепенела. Потом повернулась к Моргану, широко улыбнулась, надеясь, что улыбка не покажется ему вымученной, и послушно ответила:

— Позвони мне.

Этану хватило нескольких минут, чтобы успокоить толпу. Как только он снова завладел их вниманием, я вернулась на прежнее место — достаточно близко, чтобы защитить его в случае необходимости, но за пределами внутреннего круга. На сегодня я уже получила свою порцию внимания.

— После такой приятной… романтической интерлюдии, — с улыбкой заговорил Этан, отдавая дань благодушному настроению слушателей, — нам придется вернуться к делу об убитых девушках.

В наушнике затрещали помехи, потом прорвался голос Люка.

— Спасибо за отвлекающий маневр, страж, — зашептал он. — Он был как нельзя более кстати. Но надо быть настороже — напряжение немного ослабло, однако главный взрыв, как мне кажется, еще впереди.

• Предыдущая
• 69/74
• Следующая