Логово ведьмы - Володина Наталия - Страница 13

• Предыдущая
• 13/46
• Следующая

– Таня, вставай, я кому говорю! Что за наказание с тобой каждое утро!

– Ой, ну я одна, что ли? Тряси еще кого-нибудь. Отстань. Ты чего ко мне присралась? Я, может, спать хочу от колес ваших поганых. – Темные короткие волосы падали на широкий низкий лоб и густые брови, под которыми вдруг широко открылись ясные карие совсем девчоночьи глаза. У девушки оказалось круглое миловидное лицо с пухлыми губами и вздернутым носом.

– Ты мне похами, – добродушно сказала медсестра. – Вот возьму и зеленкой тебе язык намажу. Все сейчас встанут. – Она силой посадила девушку и сдернула одеяло. – Опять все загадила. Вот так и будешь лежать, нет у нас для тебя белья. Думаешь, нанялись каждый день тебе менять?

Катя посмотрела на соседку и охнула. Та сидела на окровавленной простыне, серая рубашка с одной стороны была заправлена в страшные, тоже окровавленные штаны.

– Что с ней?! – воскликнула Катя.

Таня молча посмотрела на нее из-под челки, а медсестра охотно ответила:

– Родила она в детском доме. Ребеночка в унитазе пыталась утопить, а когда ее застукали, весь персонал перекусала. Вот что с ней приключилось. Теперь, конечно, подтекает.

– Рай, – позвал кто-то медсестру, – посмотри на Рогожкину. Она какая-то неподвижная, ни на что не реагирует.

Все посмотрели в сторону женщины с полуоткрытым ртом и застывшим взглядом.

Рая подошла, подняла ее лицо за подбородок, потеребила безжизненную руку.

– Ты смотри. И правда. Девки, признавайтесь: кто ей вчера свои таблетки давал?

Ответила только Таня:

– Очень надо – таблетки ей давать. Она вообще не реагирует никогда. А на х… ей реагировать?

К большому Катиному удивлению, сложная медицинская проблема на этом была решена. Все стали вяло подниматься, вешать на шеи полотенца и брести к двери, по всей видимости, умываться. Катя, страшно волнуясь, робко дотронулась до локтя медсестры Раи.

– Простите, пожалуйста, нельзя ли мне попросить зубную щетку, пасту, мыло?

– Щас тебе такой ларец принесу с прибамбасами. Девка вчера с тобой привезла. Такая стильная, шикарная девица, главврача среди ночи строила. Она тебе кто?

– Понятия не имею, – пожала плечами Катя.

– Ох, я и забыла, что ты у нас ни о чем понятия не имеешь. Ладно. Сейчас свой короб получишь, помойся получше. К тебе профессора вызвали.

– Какого профессора?

– Хорошего. Даже самого лучшего. Если он, конечно, трезвый.

– Что? – задохнулась от ужаса Катя и вновь натянула одеяло до самых глаз.

Дина проснулась и, не открывая глаз, нашла рукой пушистую голову Топика, притянула ее к себе, вдохнула теплый уютный запах.

– Воробышек, – прошептала она нежно.

Ресницы отказались подниматься, и Дина, сохраняя иллюзию сна, сладко потянулась. Ноги неожиданно наткнулись на что-то мягкое и явно живое.

– Это как? – не сразу поняла Дина, открыла глаза и убедилась, что Топик находится на подушке рядом. Мягкий комок в ногах зашевелился и громко зевнул.

– Ну, ты, Чарли, даешь. Так завоевывать территорию. Скоро мне на коврике спать придется.

Четыре блестящих глаза преданно уставились на нее, а проснувшиеся ушки свидетельствовали о готовности к любым играм и безумствам. Дине понадобилось время, чтобы справиться со страшным соблазном: отодвинуть дела и заботы еще хотя бы на несколько часов, погулять с собаками, потом еще поваляться, поспать.

– Нет! – сурово сказала она себе. Пора бороться с жизнью. Нужно навалиться на проблемы, потому что с ними – какой отдых, какой сон. Дина решительно вскочила и направилась в ванную. Какая ненормальная гадость этот контрастный душ! Зато безошибочно истребляет жалость к собственному телу. Дина пила крепкий черный кофе без сахара, все больше ощущая себя воином без страха и упрека, когда позвонил Сергей.

– Как ты можешь так пропадать? – набросилась она на него. – У нас такие дела, нужна помощь, совет хотя бы. Неужели тебе даже не интересно, что с Катей?

– Да я знаю, что она нашлась, что в больнице. Игорю звонил. За кого ты меня принимаешь? Думаю, сейчас надо подождать, что врачи скажут. Чем мы можем помочь?

– Чем?! Да хотя бы тем, о чем врачи понятия не имеют. Ситуацию изучить, подумать, узнать, предположить. Вдруг ее кто-то сознательно напугал, потрясение какое-то она пережила, а Игорь об этом не знает? Врачи что – приложат один симптом к другому и состряпают диагноз. Залечат, на учет поставят. Ты отдаешь себе отчет в том, какими ужасными могут быть последствия, если слепо довериться врачам вообще и психиатрам в частности?

– Диночка, скажи конкретно, что лично я могу сейчас сделать?

– Поехать со мной в больницу. Нет, там от тебя толку пока не будет. Нужно с Игорем встретиться. Узнать о Катиных друзьях, знакомых, коллегах. Просто взять ее записную книжку и звонить по всем телефонам подряд. Вообще-то следователь ты, тебе должно быть виднее.

– Дина, я с тобой когда-то спорил? Может, ты и права. Но нельзя исключать самого простого варианта. Того, что это на самом деле болезнь. Тихо! Не начинай! У меня телефон зашипел. Занимайся сама врачами, дуркой этой, а я займусь очерченным кругом моих задач.

– Не знаю я, что и сказать, – женщина неопределенного возраста с бледным, как будто стертым лицом смотрела на Ирину затравленным взглядом.

– Ваша знакомая очень просила вас принять. Видимо, для этого была причина? – Ирина вся собралась, почувствовала, как стянуло вдруг ее кожу под гладко причесанными волосами, как отвердели, стали почти металлическими тонкие пальцы ее красивых рук, лежащих на столе. Сомнений не было. Вместе с незаметной посетительницей в кабинет вползло грозовое облако большого несчастья.

– Да. Васильева привезла. Замдиректора наш. Скажи, говорит, все этой ясновидящей. Ну, вам. А я там сижу, думаю, чего говорить-то.

– У вас проблемы со здоровьем? В семье? На работе? Постарайтесь четко отвечать.

– Я Васильевой просто сказала: с дочкой что-то не так. Какая-то стала… ненормальная, что ли. На мужа наговаривает. Даже не знаю, как повторить. Вроде насильничает, мучает, бьет. На родного отца такое наговаривать! Я к тому, что… Может, кто повлияет, чтоб чужим людям гадости про семью не говорила. Мне говорили, у детей бывает такое. Мороженое там не купил или что, а ребенок сочиняет. Телевизора насмотрелся.

– Сколько лет девочке?

– Маришке? Семь было недавно.

– Вы принесли фотографии ее и мужа?

– Да. Васильева мне сказала. – Галина Петровна дрожащими руками порылась в сумке, после чего положила на стол два любительских снимка плохого качества. Худенькая девочка с большими глазами. Мужчина с низким лбом и тяжелым подбородком.

Ирина медленно придвинула снимки, прижала к ним ладони, закрыла глаза. Через пять минут Галине Петровне показалось, что колдунья уснула. А может, притворяется, чтоб деньги взять и ничего не сказать. Она быстро спрятала смятую стодолларовую купюру на дно сумки.

Ирина тем временем провалилась в состояние, похожее на тяжелый сон или обморок. Ее не было в кабинете. Она шла за светловолосым ребенком, стараясь попадать в следы тонких слабых ножек. Она увидела порог бедной комнаты, тень крупного мужчины, затем его лицо, глаза, рот, расплывшийся в улыбке… Облако несчастья приобрело конкретные очертания и багровые тона. Маленькая жизнь беспомощно цепляется за краешек земли. Мозг Ирины вспыхнул. Когда она открыла огромные темно-зеленые глаза, ставшие почти черными, посетительница от страха вжалась в стул.

– Ваша дочь говорит правду, Галина Петровна. Вы слушаете меня, понимаете?

– Я не понимаю, – Галина Петровна отвечала с трудом, ее тело била сильная дрожь.

– Уверена, что понимаете. – Голос Ирины был холоднее и тверже мрамора. – Вы много работаете, но найти время, чтобы проверить то, о чем вам рассказывала дочь, легко. Достаточно один-два раза прийти домой в неурочное время. Вы не хотели, боялись узнать правду.

– Какую правду? Я ж говорила, девчонка фантазирует, как все. Просто хотела узнать, как у нее с головой.

• Предыдущая
• 13/46
• Следующая