Неведомая Африка - Кривцов Никита Владимирович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/54
• Следующая

Согласно общепринятому мнению, железо в качестве полезного металла было открыто около 1500 года до н. э. в Азии в регионе между Кавказом и тем, что сейчас называют Малой Азией. К 1300 году до н. э. добыча и обработка руды стали важным занятием у хеттов, живших на территории современной Анатолии, к тому времени это полезное ископаемое было известно и у ассирийцев. Жители сирийского побережья были знакомы с некоторыми способами применения железа уже спустя примерно два века, и несомненно, из Сирии познания о выработке руды распространились дальше на запад в Египет и Карфаген, а также другие развивающиеся центры древней средиземноморской цивилизации. Преимущества этого металла по сравнению с бронзой лежали в основе побед ассирийских царей Ниневии. Ибо истину сказал поэт об ассирийских когортах, что, завоевывая Иерусалим, «сверкали златом и пурпуром», и именно железо позволило им одержать победу над врагом. Оружие помогло Саргону и Сеннакерибу продвигать свои армии на юг, подарило Ассаргадону победу над египтянами и позднее позволило Ашшурбанипалу захватить Фивы и покончить с кушитским владычеством в нижнем Египте.

Все дело в том, что в Египте железо встречалось редко. Годы упадка бронзового века остановили новые завоевания. Куш, последовав примеру Египта, пострадал от этого, так как, несмотря на то что в Куше были залежи железа, так же как и деревья, которые можно было сжечь и получить таким образом уголь, кушиты не вырабатывали его в каком-либо значительном объеме до последних столетий дохристианской эры. Так что мрачные сокровища в царских гробницах Напаты, Курру и Нури не содержат железных предметов вплоть до захоронения Нарсиофета приблизительно в 362 году до н. э. Геродот, сделавший запись о Куше приблизительно в 430 году до н. э., заявлял, что «самым редким и драгоценным металлом в Эфиопии является бронза» – до такой степени, что заключенных «держат на золотых цепях», – и упоминал, что кушиты (которых он называл эфиопами, как все греческие античные авторы) использовали оружие с каменными наконечниками. Поэтому, несмотря на то что железные изделия могли встречаться в Куше и до правления Харсиотефа, они должны были быть очень редкими.

Но после возвышения Мероэ, пишет Вейнрайт, произошла поразительная перемена. Широкомасштабная выплавка металла началась в Мероэ уже к середине этого первого века до н. э. или даже раньше. А Сайс, который занимался Мероэ около полувека тому назад, говорит, что горы железного шлака покрывают городские насыпи с севера и востока, и в ходе раскопок были обнаружены топки, в которых плавили железо, отливая из него инструменты и оружие. Таким образом, ко времени постройки Мусавварата Мероэ был крупнейшим железоплавильным центром Африки южнее средиземноморского побережья. Можно не без оснований предположить, что продукты этого производства медленно и верно проникали в страны запада и юга. В этом жизненно важном распространении технологии производства железа Куш стал для южных районов Африки тем, чем стали несколькими веками раньше средиземноморские цивилизации для Северной Европы.

Те, кто пришел на место мероитов и жил вдоль среднего течения Нила, обитали уже в железном веке. Этот загадочный оседлый народ, возможно, нуба или беджа, сейчас известные в археологии под осторожным безликим названием «Х-группа», даже мастерил табуретки из железа. Их роскошные драгоценности, яркие ожерелья из белого и черного кварца и красного сердолика принадлежат их собственной традиции. После «Х-группы» и одновременно с ней пришли «нубийцы» – скорее всего суданцы средневековых христианских государств Судана. Эти изумительные островки христианства сохранялись с шестого по четырнадцатый век и достигли высокого уровня стабильности и материального прогресса. Исламские захватчики не могли окончательно завоевать их вплоть до шестнадцатого века. Несколько фресок и кирпичных церквей африканского христианства, разрушенных там, где Эфиопия, благодаря своим горам, устояла, сохранились и являются единственными памятниками той поры.

Мероэ и его культура по-прежнему остаются загадкой, скрываясь за последовавшими переменами. Употребление слова «тайна» оправдывает вовсе не сомнение в том, что там действительно существовала и процветала в течение многих веков великая цивилизация, а саму природу этой цивилизации – ее быт, связи с внешним миром, особый африканский синтез многих неафриканских идей, сочетание этих идей с исконно африканскими и, в конце концов, ее несомненную значимость для тропических и субтропических земель к югу и юго-западу.

К этому можно добавить еще на удивление немногое. Иероглифическое письмо Мероэ может быть прочитано, но не понято. О его западных и южных границах остается только гадать. Особенности его повседневной жизни можно предположить по горсти предметов – в основном из царских гробниц, так как прочие не подвергались систематическому изучению, хотя это своеобразие росло и менялось в течение тысячелетий оседлости и технических изобретений. Какова была природа того «божественного царствования»? Как жители Мероэ и соседних с ним городов встретили приход железа, металлургии, торговли с доброй половиной земного шара? Что эти горожане знали о Китае, чьи бронзовые изделия они копировали и чьи шелка они покупали? Об Индии, чей хлопок носили? Об Аравийском полуострове, чьи товары выменивали? Кто путешествовал с юга и запада и обратно на запад и юг, что с ними стало? О влиянии этой цивилизации на остальную Африку, бывшем столь могущественным, мы практически ничего не ведаем.

Сегодня, к счастью, открываются возможности узнать больше. Подогреваемое интересом к своей земле и к Африке в целом, правительство Суданской республики решило, что Куш, их дальний предшественник, заслуживает лучшего к себе отношения. Но старые трудности никуда не делись: раскопки обходятся невероятно дорого, и страна, сосредоточившись на модернизации и развитии, не может тратить много денег на прошлое. Таким образом, несмотря на высокую заинтересованность, работы по раскопкам кушитской цивилизации могут зависеть, как было и в Египте, лишь от щедрости иностранных спонсоров.

Они не потратят время и усилия зря. Ведь огромный город Мероэ – подобно другим кушитским городам, которых еще ждут археологические исследования, – возвысился на Среднем Ниле в те же самые столетия, когда Греция Перикла оставила свою метку на народах Средиземноморья, и значимость столицы Куша, если полагаться на место действия и исторические обстоятельства, могла быть ненамного меньшей. Подобно Афинам, Мероэ вел широкую торговлю с многими государствами, развивал собственные традиции в искусстве и литературе, распространял семена своего влияния далеко за пределами города и лелеял верования и привычки, которым он следовал сам и передал другим уже после того, как его собственная сила была утрачена. Он заслужил почетное место в ряду цивилизаций, повлиявших на мир. С Мероэ началась история современной Африки.

Памятники кушитской культуры расположены в основном в северном Судане. Страна эта из-за политической нестабильности, длящейся много лет гражданской войны и голода никогда не была особенно привлекательной для туристов. Однако на севере Судана ситуация достаточно безопасная. Перелет до Хартума с пересадкой в Каире. Далее на север либо поездом, либо местными авиалиниями, либо на автомобиле. С учетом того, что в городках у излучины Нила на севере Судана гостиницы мало соответствуют европейским понятиям о комфорте, надо быть готовым к весьма спартанским условиям жизни. И вообще, значительные переезды по пустынной местности, вдали от цивилизации сопряжены с необходимостью хорошенько подготовиться к такому путешествию.

• Предыдущая
• 19/54
• Следующая