Неведомая Африка - Кривцов Никита Владимирович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/54
• Следующая

Волею исторических судеб догоны, как и большинство суданских народностей, в конце XIX века оказались под французским владычеством. Им при этом до некоторой степени «повезло»: колонизаторы не слишком-то жаловали их труднодоступный засушливый край. Может быть, оттого Бандиагара и стала этнографическим заповедником.

Дорогу в эти места проложил в начале века лейтенант колониальных войск Луи Деплань. Культура «дикарей» его не интересовала, но, составляя их список, он отметил догонов. Открывателем этой культуры для европейцев надо считать Марселя Гриоля. Ему было чуть больше тридцати, когда в составе Транссуданской экспедиции он попал в Бандиагару. К тому времени в Европе уже хорошо знали африканскую скульптуру: ритуальные и культовые статуэтки из бронзы, слоновой кости, черного дерева. Молодого ученого привлекла иная сторона духовной жизни африканцев. Едва ли не первым из европейцев он занялся изучением ритуальных масок. Тщательно допытывался до смыслового значения цвета, декора, орнамента – каждой линии, каждого выступа на маске. Он подружился со многими знатоками древних обычаев: Оготеммели, Оньонлу, Акундьо Доло, со жрецами – Манда из Оросонго и Номмо из Нандули, и еще многими другими догонами. «Наши отношения были подлинно сердечными», – напишет много лет спустя Жермена Дитерлен, верная спутница Гриоля. Экспедиции отправлялись одна за другой. Стараясь как можно полнее познакомиться с жизнью догонов, Гриоль приезжал к ним и в сезон дождей, и в жару, когда в выжженной безжалостным солнцем стране становилось трудно даже собственным жителям. А что уж говорить о пришельцах! Деплань написал в сердцах в рапорте: «Я не встречал столь мало приспособленной для человека страны, как земля догонов».

Вторая мировая война прервала полевые исследования, а когда после многолетнего перерыва Гриоль вернулся к своим друзьям, те встретили его с почетом и решили посвятить в самую сокровенную свою тайну – миф о сотворении мира. Это решение верховных жрецов и патриархов родов представители племени выполняли больше месяца. Тридцать три дня шла предварительная подготовка.

У догонов нет письменности. Миф заучивают наизусть и в таком виде передают потомкам. Существуют, правда, тысячи вспомогательных знаков. Но это лишь мнемонические средства, иллюстрирующие основные идеи мифа. Ежедневно после многочасового сеанса обучения таинственным знакам мифа учитель-догон приходил на совет старейшин и сообщал об успехах белых учеников. На тридцать четвертый день Гриоль услышал наконец «светлое слово» – сущность догонского мифа. При жизни Гриоль успел опубликовать только одно-единственное краткое сообщение о догонской концепции мироздания. В 1956 году он умер во время очередной экспедиции в страну своих исследований.

Жители области Санга, где работал Гриоль, воздали ему наивысшую почесть, какой до тех пор не заслужил ни один европеец: памяти умершего ученого была посвящена самая главная, самая торжественная церемония похоронного обряда – снятие траура, или «дамана», что на священном языке значит «большой запрет». Когда умирает человек, на его близких родственников налагают множество запретов: нельзя есть многих вещей, нельзя выполнять определенные работы. Срок запрета зависит от положения, которое занимал умерший в племени при жизни. Дело в том, что на «снятие траура» приглашаются старейшины всех родов племени. Каждый из них является на поминки в сопровождении многочисленной свиты. Хозяева не жалеют для гостей просяного пива и еды. Нередко на угощение уходит весь урожай семейного поля. Чем знатнее был покойник, тем больше гостей, тем больше пива надо для «дамана», тем дольше носят траур…

Французского этнографа поминало все племя. За две луны до начала церемонии юноши ушли в саванну собирать дерево и травы, а потом в деревнях закипела работа: делали маски и браслеты, сплетали травяные юбки, красили парики.

Под вечер, надев угловатые самодельные траурные обновки, подпоясавшись белыми кушаками, посвященные начали на окраине деревни медленный нескончаемый танец. Под ритмичное уханье барабанов извивающаяся змейкой цепь танцоров отправилась в скалы. Туда, где на голой площадке установлена громадная глыба камня – «Аммагину» – Дом бога. Здесь, перед алтарем, всю ночь продолжалась священная пляска, видеть которую разрешено немногим – лишь тем, кто принят в мужское братство племени. Догоны провожали душу ученого к Амма, высшую тайну которого они открыли чужому человеку, да к тому же европейцу.

К утру танцоры вернулись в деревню. На пыльной площади возобновились печальные пляски. Многочисленные гости уже расселись на циновках. Пир длился до вечера. В косых лучах предзакатного солнца малыши поднесли предводителю танцоров дары: кувшины просяного пива, блюдо риса, связку вяленой рыбы, немного соли. В последний раз пустилась вдоль деревни вереница танцоров, поливая землю пивом и посыпая зерном. Все мужчины и женщины устремились вслед. Каждый человек держал в руках глиняный черепок. Шествие направилось к южной околице селения, потому что духи умерших живут где-то далеко к югу от страны догонов. Отчаянно бубнили барабаны. Выстроились в ряд, каждый зашвырнул как можно дальше свой черепок и без оглядки пустился наутек… Душа усопшего ученого переселилась в дом догонского бога. Перед капищем всю ночь стояли горшок с просяным бульоном и кувшин пива – пусть душа человечья отпразднует свое переселение…

Прошло девять лет. В Париже под редакцией Жермены Дитерлен вышла первая часть собранных французскими этнографами преданий – «Бледная лиса», космогонический миф догонов. Книга была тщательно прокомментирована Гриолем и его ученицей. Но за пределами узкого круга специалистов она не вызвала интереса. Впрочем, работа и не была предназначена широкой публике.

Однако десять лет спустя появилась другая книга. Выпустил ее Эрик Геррье, астроном из Марселя, страстный любитель археологии и этнографии. Наблюдая за первыми шагами человека по лунной поверхности, Геррье вспомнил, что когда-то читал нечто похожее. Только где, в каком фантастическом романе? Память заработала и привела в неожиданное: «Бледная лиса»! Первое в истории человечества прилунение живо напоминал о описание в догонском мифе прибытия «ковчега Номмо», а следы астронавтов вызывали в памяти след медной сандалии Номмо.

Геррье перечитал миф, разыскал более раннюю работу Гриоля «Суданская система Сириуса». Астронома поразил и содержащиеся в этих работах сведения. Они были обычны для этнографа, записывающего миф, и не вызывали у него чрезмерного интереса, но астрономы, видно, не часто заглядывают в работы гуманитариев. Космогоническая систем адогонов удивительно совпадала с новейшими теориями и гипотезами! Гриоль и Дитерлен старались как можно вернее, как можно объективнее передать первичный материал. Их вовсе не интересовал простой вопрос: откуда у догонов такие знания? А Геррье задал его в первую очередь.

Он встретился с Жерменой Дитерлен. Очень скоро Геррье убедился, что почтенная дама – этнограф имеет самое приблизительное представление о космических полетах. Астроном облегченно вздохнул. Отпадал важнейший упрек, который скептики могли адресовать Гриолю и Дитерлен: они, мол, вложили в уста догонов то, что знали сами. Геррье решил переложить миф на язык наших дней, воспользоваться современными научными понятиями.

Здесь стоит сделать маленькое отступление. Как уже сказано, догонские мифы передаются изустно, с помощью целого арсенала мнемонических знаков, с каждым из которых связаны образы, метафоры, сравнения. Часто слово в мифе имеет несколько иное значение, чем в обиходном языке. В рассказе нельзя менять ни единого слова, ни одной буквы, потому что это может нарушить целое, исказить смысл. Гриоль и Дитерлен записывали прежде всего фабулу мифа. Потом они приводили пояснения самих оигонов к рассказанному. Комментарий Геррье – это попытка переложить догонский миф на язык современной науки, сопоставить его с современными гипотезами строения Вселенной.

• Предыдущая
• 11/54
• Следующая