Толстая тетрадь (журнальный вариант) - Кристоф Агота - Страница 18

• Предыдущая
• 18/22
• Следующая

Нас тошнит. Мы убегаем из лагеря. Мы идем домой. Бабушка зовет нас обедать, но нас снова тошнит.

Бабушка говорит:

— Небось опять ели какую-нибудь дрянь.

Мы говорим:

— Да. Зеленые яблоки.

Наша кузина говорит:

— Они сожгли лагерь. Надо пойти посмотреть. Пока там никого нет.

— Мы там уже были. Там не на что смотреть — ничего интересного.

Бабушка хмыкает:

— Значит, наши храбрецы ничегошеньки не оставили? Все с собой забрали? Что, совсем ничего, что может пригодиться? Да вы хорошо ли смотрели?

— Да, бабушка. Очень хорошо. Там ничего нет.

Наша кузина выходит из кухни. Мы идем за ней. Мы спрашиваем:

— Ты куда?

— В Городок.

— Уже? Обычно ты туда только вечером уходишь.

Она улыбается:

— Да, но я кое-кого жду. Все, хватит вам приставать ко мне!

Наша кузина опять улыбается и бежит в город.

Мы в саду. Перед домом останавливается армейский джип, выходит наша мама с иностранным офицером. Она бежит через сад к нам. На руках у мамы маленький ребенок. Мама кричит нам:

— Скорее, скорее! Быстро в машину — мы уезжаем! Поторапливайтесь! Бросайте все, и едем!

Мы спрашиваем:

— Что это за ребенок?

Она говорит:

— Это ваша сестра. Поехали! Нельзя терять ни минуты!

Мы спрашиваем:

— А куда ехать?

— В другую страну. Перестаньте наконец задавать вопросы! Едем!

Мы говорим:

— Мы не хотим никуда уезжать. Мы хотим остаться здесь.

Мама говорит:

— Я должна уехать туда. А вы поедете со мной.

— Нет, мы останемся здесь.

Из дома выходит бабушка. Она спрашивает маму:

— Что это ты еще придумала? И что у тебя в руках?

Мама говорит:

— Я приехала за своими сыновьями. Я пришлю вам денег, мама.

Бабушка говорит:

— Мне не нужны твои деньги. И мальчишек я тебе не отдам.

Мама просит офицера забрать нас силой. Мы быстро карабкаемся на чердак по веревке. Офицер пытается схватить нас, но мы ногой толкаем его в лицо. Офицер ругается, а мы втягиваем наверх веревку.

Бабушка хихикает:

— Видала? Не хотят они с тобой уезжать.

Мама кричит на нас:

— Я вам приказываю — спускайтесь немедленно!

Бабушка говорит:

— А приказов они никогда не слушаются.

Мама начинает плакать:

— Идите ко мне, дорогие мои, милые! Я не могу уехать без вас!

Бабушка говорит:

— Что, иностранцева выблядка тебе мало?

Мы говорим:

— Нам тут нравится, мам. Езжай. Нам хорошо у бабушки.

Мы слышим канонаду и пулеметные очереди. Офицер обнимает маму за плечи и ведет к машине. Но мама вырывается от него:

— Они мои дети! Они мне нужны! Я люблю их!

Бабушка говорит:

— Они и мне нужны. Я уже старая. А ты себе еще нарожаешь — я вижу, с этим у тебя проблем нет!

Мама говорит:

— Умоляю вас, не держите их!

Бабушка говорит:

— Да кто их держит? Эй, мальчишки! Ну-ка спускайтесь сейчас же и поезжайте со своей матерью!

Мы говорим:

— Мы не хотим ехать. Мы хотим остаться с вами, бабушка.

Офицер обнимает маму и тянет ее к машине, но мама отталкивает его. Офицер садится в машину и заводит мотор. В тот же самый момент в саду раздается взрыв. В следующий миг мы видим, что мама лежит на земле. Офицер подбегает к ней. Бабушка пытается оттащить нас в сторону:

— Не смотрите! Ступайте в дом!

Офицер выкрикивает ругательство, прыгает в джип и, резко рванув с места, уезжает.

Мы смотрим на маму. У нее вылезли кишки из живота. Она вся в крови, и младенец тоже. Мамина голова свисает в воронку от снаряда. Глаза у нее открыты и все еще полны слез.

Бабушка говорит:

— Лопаты принесите.

Мы кладем на дно ямы одеяло, кладем на него маму. Она все еще прижимает к себе девочку. Мы укрываем их вторым одеялом и засыпаем яму.

Когда кузина возвращается из города, она спрашивает:

— Что-нибудь случилось?

Мы говорим:

— Да, снаряд у нас в саду взорвался и воронку сделал.

Ночью слышны канонада и взрывы. На рассвете все вдруг стихает. Мы спим на широкой кровати офицера. Теперь его кровать — наша, и комната тоже.

Утром мы идем на кухню завтракать. Бабушка стоит у плиты. Кузина сворачивает свои одеяла.

Она говорит:

— Я так плохо спала сегодня!

Мы говорим:

— Спи в саду. Там сейчас тишина и стало тепло.

Она спрашивает:

— Неужели вам не было страшно ночью?

Мы только молча пожимаем плечами.

Раздается стук в дверь. Входит человек в штатском, с ним двое солдат. У солдат автоматы, и они одеты в форму, какой мы раньше не видели.

Бабушка говорит что-то на языке, на котором она говорит, когда выпьет. Солдаты отвечают. Бабушка обнимает их и целует. Потом она говорит еще что-то.

Штатский спрашивает:

— Вы говорите на их языке, сударыня?

Бабушка говорит:

— Это мой родной язык.

Наша кузина спрашивает:

— Они уже здесь? Когда же они пришли? Мы хотели встречать их с цветами на ратушной площади…

Штатский спрашивает:

— Кто это «мы»?

— Я и мои друзья.

Штатский улыбается:

— Опоздали. Они ночью в Городок вошли. А я прибыл почти сразу вслед за ними. Я ищу одну девочку…

Он называет имя, наша кузина говорит:

— Да, это я. Где мои родители?

Штатский говорит:

— Не знаю. Мое дело — находить детей по списку. Мы сначала направим тебя в распределитель в Большом Городе. А там попытаемся и родителей твоих отыскать.

Кузина говорит:

— У меня здесь есть друг. Он тоже в вашем списке?

Она называет имя своего любовника. Штатский листает список:

— Да. Он уже в военном штабе. Поедете вместе. Собирайся.

Кузина счастлива. Она собирает свои платья и складывает всякую мелочь на свое большое купальное полотенце.

Штатский обращается к нам:

— Ну, а вы что? Как вас зовут?

Бабушка говорит:

— Это мои внуки. Они остаются со мной.

Мы говорим:

— Да, мы остаемся с бабушкой.

Штатский говорит:

— Все равно назовите мне ваши имена.

Мы называем ему свои имена. Он сверяется со списком.

— Да, вас в списке нет. Можете оставить их, сударыня.

Бабушка говорит:

— Что значит — могу оставить? Само собой могу!

Наша кузина говорит:

— Я готова. Поехали.

Штатский говорит:

— Ты не слишком спешишь, а? Могла бы по крайней мере поблагодарить хозяйку и попрощаться с мальчиками.

Кузина говорит:

— С мальчиками? С поганцами, вы хотите сказать.

Она крепко обнимает нас:

— Целовать вас я не стану, я знаю, что вам телячьи нежности не по вкусу. Постарайтесь делать поменьше глупостей… Ну, пока!

Она обнимает нас еще крепче и плачет. Штатский поворачивается к бабушке:

— Я хотел бы поблагодарить вас, сударыня, за все, что вы сделали для этой девочки.

Мы все вместе выходим из дома. У калитки стоит джип. Солдаты садятся вперед, штатский и кузина — сзади. Бабушка кричит что-то солдатам. Солдаты хохочут. Джип уезжает. Кузина не оглядывается.

После отъезда кузины мы идем в город посмотреть, что там происходит.

На каждом углу стоят танки. На ратушной площади — множество грузовиков, джипов, мотоциклов, простых и с колясками. Всюду множество иностранных солдат. На рыночной площади, которая не заасфальтирована, они ставят палатки и полевые кухни.

Когда мы проходим мимо, они улыбаются нам, что-то говорят, но мы пока не понимаем их речи.

Кроме солдат, на улицах никого нет. Двери домов заперты, окна тоже, витрины магазинов закрыты решетками или жалюзи.

Мы идем домой и говорим бабушке:

— В Городке все тихо.

Она хмыкает:

— Это они отдыхают. Вот погодите, увидите, что вечером будет!

— А что будет, бабушка?

— Для начала — обыски. Они пройдут по всем домам и все обыщут. Ну, и возьмут себе все, что им понравится. Я одну войну пережила уже, я знаю. Нам-то бояться незачем — взять у нас нечего, и я знаю, как с ними говорить.

• Предыдущая
• 18/22
• Следующая