Бледная Холера - Хмелевская Иоанна - Страница 54

— Если бы я знала, что ее повезешь ты, сидела бы дома, а не носилась по всей Варшаве. Правда, тогда пропустила бы такой спектакль!

— Это точно. Я же говорю, отменное шоу!

— Правда, с брачком, — ответила я. - На ее месте я бы швырнула не рюмку, а большую хрустальную вазу, которая на комоде стояла. Эффектней бы вышло.

— Нет, до вазы было далековато, — возразил Витек. — Что было под рукой, то и швырнула, а за вазой пришлось бы бежать через полкомнаты. Значит, получается, это она угробила этого вашего Тупня. Я верно рассуждаю?

— Верно. Только удивительное дело - убила мужика (честь и хвала ей за это), а потом взяла и позабыла о такой мелочи? Свято была уверена, что лишь оглушила его легонько, после чего укатила в Краков. В полиции ей никто не поверит!

— Но ведь она в Краков и вправду укатила, — заметил Витек, помолчав. — Говорят, хотела в актрисы податься. Может, притворяется? Или, думаешь, из нее приличная актриса получилась бы?

— Черт ее знает, — вздохнула я. — Ладно, будем надеяться на Гурского. Уж он-то вытянет из нее все подробности. А уж за себя я ручаюсь — обязательно выжму из него все до капли.

А у Гурского началась горячая пора. Все вдруг сами заговорили. Первым раскололся Кшись. Как оказалось, с него-то все и началось. Решив припереть компьютерщика к стенке, я поехала к нему домой.

Кшись открыл дверь с радостным выражением на лице, но, увидев меня, тут же скис.

— Что случилось? — невинно вопросила я и, не дожидаясь приглашения, нахально переступила через порог. — Кого это ты ждал? Уж явно не меня. Доминика собиралась зайти или Холера... то есть Ева Бучинская?

— О господи! — Кшись поежился. — Не к ночи будет помянута! Если б я подумал, что это Ева, выскочил бы в окно!

Кшись прошел за мной в комнату. Вот и тема для беседы появилась, о Доминике можно больше не упоминать.

— Не хочу язвить, но, как мне кажется, твои чувства к Еве несколько переменились.

Кшись не был молчуном, не замыкался наглухо в себе, в то же время и болтуном назвать его нельзя. Воспитанный молодой человек. Но тут он просто взорвался.

— Слава богу, что вы об этом заговорили. Я скотина и свинья! И круглый дурак. Дебил, сопливый мальчишка! Козел, кретин, блохастый осел! Что вы будете пить?!

— Минеральную воду, пожалуйста. Что это ты ударился в самокритику?

— Не заслужил, что ли? Дайте мне в морду, перед вами я тоже виноват!

— Что-то не хочется. Без газа!

— Ах, без газа.... Пожалуйста. Я ведь вам навредил, дурака свалял! Позволил этой медузе охмурить меня. Перья распушил, хвост расправил и давай пыль в глаза пускать. Да что объяснять, уж вы-то разных ослов в жизни навидались, наверное.

Воду я все-таки получила. Только не скоро. С бутылкой в руке Кшись метался по своей жилплощади. Ненависть к самому себе, ярость, унижение и раскаяние, все смешалось. Клял себя за предательство, за то, что выдал наш секрет.

— Прекрати истерику, — потребовала я. — Не ты первый, не ты последний пал жертвой коварства. Я уверена, она специально к тебе подкатилась. Что это ты все шастаешь к пану Теодору и ко мне? Эротика тут явно ни при чем, какова же твоя цель? Просто из чистого интереса ей захотелось узнать...

— Вот и узнала, чума на нее!

— Так уж сразу и чума... Хватит и гриппа. Перестань мельтешить — у меня уже голова кружится. Что уж тут оправдываться? Я понимаю, сексапильная красотка, такие женщины мужиков веками с ума сводят... Когда она поняла суть дела?

— Да скорее всего, до конца так и не поняла, — хмуро ответил Кшись и, слава богу, сел. — Я у себя на компьютере вносил изменения и дополнения в программу. Без Интернета, ничего такого! Из-за этого-то все и вышло.

Произошло, оказывается, вот что. Кшись, как мне и обещал, работал на втором своем компьютере, не подсоединенном к Интернету. И однажды Бледной Холере потребовалась какая-то услуга. То ли адрес торговца антиквариатом, то ли список магазинов, торгующих стариной, Кшись не помнил. Тут она и удивилась, почему компьютер не подсоединен к Интернету? Нонсенс какой-то. Усталый и рассеянный, Кшись дал языку волю. И Холера в него вцепилась. Где мытьем, где катаньем, но вытянула из влюбленного дурачка всю подноготную.

Но из слов Кшися Бледная Холера поняла только одно: речь идет о лошадях. Конезаводы, конюшни, бега, торговля лошадьми, аукционы, всяческие аферы... Все это ее страшно заинтриговало, она развила бурную деятельность и вышла на Тупня. Вот он, главный подлюка, босс, от которого зависит, как пойдут в отрасли дела. Золотое дно! Перед Кшисем эта зараза даже не пыталась таиться, напротив, стала уговаривать его войти в долю с мафией, соблазняя рекордными доходами.

У Кшися волосы на голове встали дыбом. Красавица, чьими прелестями он соблазнился, внезапно ему опротивела. Стоило ей показать свое истинное нутро, и чары развеялись. Воздыхатель опомнился и категорически отказался участвовать в затее. Только тогда он понял, что не зря я упорствовала, твердя о секретности нашего предприятия. К счастью, Бледная Холера и в компьютерных программах, и в лошадином бизнесе разбиралась как свинья в апельсинах.

Кшись пытался противодействовать. Только ему в голову не пришло ничего лучше, как попытаться влюбить ее в себя. Когда любовь волнует кровь... в общем, не до афер ей будет. И он принялся ухаживать за Бледной Холерой с удвоенной силой. К счастью, ухаживание продолжалось недолго и результата не дало никакого. Если не считать того, что Кшись чуть не потерял девушку, которая была ему на самом деле дорога.

Я спросила, уверен ли Кшись, что Бледная Холера все рассказала Тупню?

— А как же! — разозлился Кшись. - Верной картины она ему представить не могла, это точно, но что поняла, то и передала. Особенно про хорошие деньги, уж насчет денег она уяснила сразу.

Он-то разобрался получше, — пробурчала я. — Допускаю, что больше, чем доходы, его интересовало другое. Шантаж. Он боялся, что с помощью этих документов его можно шантажировать.

Кшись кивнул:

— Дошло до того, что он, кажется, собирался на ней жениться. Точно, сначала жениться, а потом получить приданое. Понятно какое. Она рассказывала мне о своей победе, хвасталась, что любовник у нее в кулаке. А расчеты (она именовала их не иначе как бизнес-план) я должен был представить ей в письменном виде.

— Послушай, Кшись, а что она знала о распечатке? То, что полный комплект материалов есть только у меня, знала? Или же считала, что в распечатанном виде их вообще нет?

— Я ей ничего не говорил. К тому времени я уже опомнился и чувствовал себя последней свиньей. Может, пан Теодор что скачал... Только она догадывалась, что какой-то печатный текст существует.

— И этим хотела завлечь Тупня?

Кшись покачал головой и выпил водички.

— На мой взгляд, наоборот. Скорее он завлекал ее, чтобы получить доступ к нашим материалам. Господи, каким же болваном я был!

— А я-то уже на полном серьезе считала, что это ты кокнул, в приступе ревности, — призналась я.

Кшись уставился на меня, как на корову, которая вдруг заговорила человеческим голосом.

— Я?! В приступе ревности?! Кокнул?! Да я бы его скорее озолотил! Все отдал бы мерзавцу за то, чтоб только избавил меня от этой чумы. Мне очень жаль, что все так вышло... Простите, ради бога!

— А фальшивое алиби ты себе все-таки сварганил. И на черта оно тебе понадобилось?

Мне почудилось, что Кшись не понимает, о чем речь. Он уставился на меня, как будто говорящая корова еще и перешла на французский язык. Пришел он в себя не сразу.

— Какое там алиби, я же понятия не имел, что он сыграл в ящик! Полицейские мне об этом ничего не сказали, а мне что, расписываться в собственной дурости? Как мальчишка сижу в засаде, жду девушку, результата никакого. Кто я, получается? Дурак и дебил. Вот я и наврал, что не отлучался с курсов...

Я только покачала головой. После чего попрощалась и поехала к пану Теодору.